– И не надо, – усмехаюсь криво. – Живи и радуйся жизни. Отдыхай. Но Катя права, глупо платить деньги, если можно пожить бесплатно. Если возникнут вопросы, сразу фотку нашу свадебную показывай. Мою жену тут все знают и любят. Санаторий ее семье принадлежит.
– Подумаешь, – вздыхает мама, всем своим видом показывая, что ее сын достоин лучшей избранницы.
Как ни в чем не бывало, сажусь рядом. Прихлебываю из кружки остывший чай и наблюдаю, как постепенно затуманивается мамин взгляд, а на губах появляется самодовольная улыбка.
Поберегитесь, «Сосны»!
Моя мама в саморекламе профи. И уже назавтра весь коллектив санатория будет точно знать на ком женился генерал Ордынцев. Что собственно и требовалось… Мама не утерпит, похвастается перед соседкой, затем на процедурах и в подтверждении своих слов покажет фотку, что я прислал ей сразу после свадьбы. Земля в «Соснах» слухами полнится. И главное, мне самому ничего делать не надо. Только с Панкратовым разобраться. Что-то этот крендель задерживается. Ну да ничего, я ему бодрящего пенделя и дистанционно выпишу.
– Сейчас пойдем, посмотришь, какие там условия. Лучше чем здесь…
– Да куда уж лучше, – вздыхает мама. Но уже мысленно перебирается жить на второй этаж. «Номер открыт, Васечка. Там Лара моя», – приходит сообщение от жены. И я решительно подрываюсь с места.
– Пойдем, мама. Посмотришь, может тебе у Кати и не понравится…
– Ой, Вася, как-то неудобно, – лепечет маман. – Она меня совсем не знает…
– Это поправимо, мам, – отмахиваюсь легкомысленно. И войдя в распахнутую дверь первого люкса, кричу зычно. – Есть кто живой? Выходи!
– Здравствуйте, Василий Петрович, – хлопотливо выбегает из кухни Лара. – Юру уже в обычную палату перевели. Я сняла квартиру в доме напротив больницы, чтобы было где переночевать…
– Как он? – осведомляюсь хмуро.
– Да плохо все, – вздыхает Лара. – Рука одна почти не двигается, язык заплетается. Но врачи говорят, что все поправимо. И Александр Георгиевич – наш ангел-хранитель…
Оно и понятно. Это я забыл про охранника, нахлебавшегося клофелина. А тесть мой все помнит. За всем следит.
– Значит поправится, – киваю я и прохожу в Катину мастерскую. – Картины хочу упаковать. Пакеты нужны и веревка.
– Конечно, конечно, – кивает она. – Пакеты я приготовила. Сейчас принесу. А моток у Миши в шкафу стоит. Его комната – самая дальняя в нашем отсеке…
– Хорошо, – замечаю я. – Быстрее будет… Мам, тебе тут нравится? – спрашиваю, столкнувшись с матерью в гостиной.
– Очень красиво, Вася. Но так неудобно…
– Минуточку, – рычу я и тут же набираю жену. – Кать, пригласи, пожалуйста сама. А то мне не доверяют…
– Давай трубку, – велит мне Катерина. Послушно отдаю маме трубку и улыбаюсь, заслышав трели любимой птицы. Отказать невозможно. Ясен пень!
Мама улыбается, очарованная невесткой. А я ныряю в полутемный коридор. С трудом нахожу дверь, которую раньше не замечал. И войдя в пустую комнату без окон, вдыхаю затхлый запах. Давно тут никто не жил. Открыв створку шкафа-купе, сразу нахожу моток веревки. А затем мой взгляд падает ниже. Туда, где словно в баре стоят разнокалиберные бутылки со спиртным. Присев на корточки, внимательно осматриваю местами припыленную полку. Лишь только сбоку будто не хватает одной бутылки. И пыли там значительно меньше. Интересный поворот!
Хоть кто-нибудь из безопасников Димирова сюда заглядывал?
– Лариса! – ору командирским рыком.
И когда помощница жены со всех ног прибегает ко мне, указываю на место пустующей бутылки.
– Что это?
– Не знаю, – лепечет она, а сама покрывается красными пятнами. Врет, зараза. Это она опоила несчастного Юру, а теперь выхаживает? Бред какой-то!
– Знаете, – давлю взглядом. – Рассказывайте, как было дело. Или лучше я расскажу.
Лариса смотрит на меня отрешенно. Но молчит, поэтому я начинаю первым.
– Юра решил в честь праздника выпить. И наведался в запасы сменщика. Правильно?
– Наверное, – охает побледневшая женщина.
– Он сначала жахнул перед вашей чудесной прогулкой, а вернувшись решил еще усугубить, – предполагаю, не стесняясь в выражениях.
– Я не знаю… мы немного выпили за день рождения, – опускает она глаза.
– А дальше, как развивалось дело? Вы его нашли и бутылку спрятали… Помогли врагу запутать следы… Сознайтесь, Лариса. Иначе, сами попадете под подозрение.
– Почему? – пялится на меня изумленно.
– Странно себя ведете, – отрезаю мрачно.
– Вы не понимаете, – вскидывается она. Нервно заправляет волосы за ухо. – Ничего не понимаете! Да я убрала пустую бутылку. Просто не хотела, чтобы о Юре сложилось плохое мнение… будто он пьющий… Он мог лишиться работы!
– Поэтому вы подставили под удар Катю, – рычу я и заметив как дергается Лариса, велю глухо. – Стоять. Ни с места.
Прислушиваюсь к доносящимся из гостиной маминым возгласам. Она до сих пор разговаривает с моей женой. Вот две сороки! Но и пугать Катерину я не хочу. Хватит ей страхов. Натерпелась.
Быстро тыкаю в контакт Димирова и повторяю, как заклинание.
– Саша, возьми трубку. Там моя Катька в опасности!
Глава 43
– Я не понимаю, – хлопает глазами Лариса. – Какое отношение Мишин коньяк имеет к Кате? Юра выпил его, как это могло ей навредить?
– Сейчас я вам доходчиво объясню, – киваю, слушая длинные гудки. И сам себе готов отвесить подзатыльник. Блин! Это же служебная трубка. Димиров у меня записан в обеих. А вот у него номер высвечивается незнакомый.
– Конечно-конечно, Катюша, – манерно тянет маман. Но уже по тону понятно, моя жена ей понравилась.
– Минутку, – в два шага оказываюсь рядом. – Верни трубу.
Мама, закатив от возмущения глаза, передает мне айфон.
– Кать, – рычу строго. – Саня там далеко? Он мне нужен. Срочно.
– Сейчас, Васечка, – воркует моя любимая, а мама вздыхает драматически.
– Ты как слон в посудной лавке, – шепчет недовольно.
Да я не спорю. И позывной у меня такой еще с училища.
Слон!
– Что-то случилось, Вася? – сухо интересуется тесть.
А я, придавив взглядом помощницу жены, начинаю объяснять, не упуская подробности.
– Я подозреваю этого… Мишу. Если у него был доступ к твое тачке, – предполагаю задумчиво. И сам еще раз мысленно прокручиваю картинку. Нет, осечек быть не может.
– Был и есть, – коротко роняет Димиров.
– А значит и возможность была отравить воду. Найди водителя. Дениса. Нужно хоть сейчас его выслушать…
– Ну хорошо, – нехотя соглашается Саня. – А в «Соснах» что?
– Была еще одна бутылка, которую сердобольная Лариса убрала сразу, как только обнаружила Юру. Кстати, где она? – рыкаю на медсестру.
– Я ее спрятала, – лепечет та. Ну какая же идиотка!
– Ты полагаешь…? – спрашивает тесть и сам себя обрывает на полуслове. – Я сейчас приду, – говорит кому-то рядом и снова цедит раздраженно. – Поясни, Вася. Я ни хера не понимаю.
– Да тут все просто, Сань, – усмехаюсь я. – Второй охранник – засланный казачок Айрата. А первый, дуболом, – замечаю с издевкой и тут же попадаю под возмущенный взгляд Ларисы. Зыркай, дурочка, зыркай. Хоть все глаза поломай. Мне сейчас главное, защитить Катю.
– То есть, получается, Мишка приготовил заранее клофелин для моей Кати, а Юра по глупости выпил?
– Получается, – роняю скупо. Догадливый тесть мне попался. С ума сойти!
– И если б не ты, Василий Петрович, то Айрат снова выкрал мою дочь, – не спрашивает, а обдумывает вслух самую реалистичную версию Димиров.
– Да. Как-то так. Найди мне этого сучонка, Саня, – не приказываю, а прошу тестя. – Я ему сам объясню, что такое хорошо, а что такое плохо.
– Он тут. На территории, – обрывисто замечает Димиров. – Сейчас поговорю с ним без свидетелей. Но бутылку бы хорошо найти. Вася, ты там Лару потруси хорошенько. Она – баба нормальная. Только несчастная очень.
– Давай ты сам, – передаю трубку медсестре. И с удивлением наблюдаю как меняется ее лицо. Сначала на глазах появляются слезы, потом жаркий румянец, и наконец улыбка.
