— Я понимаю, что ты в работе был, занят, но нас больше нет. Есть ты. И я с нашим ребенком. Мы — отдельно от тебя и дальше… тоже планируем отдельно.
Она режет без ножа, обычными словами. Я даже этого раньше не понимал, хотя семья у нас была не так, чтобы счастливая. Иногда отец мог такое сказать, что десятилетнему мне хотелось накрыться с головой одеялом и реветь без остановки. Давно это было. Я таких чувств уже и не помню. Очерствел, вышколился, слова на меня не действовали с, примерно, лет четырнадцати. До нынешнего момента. Сейчас внутри все взрывается, когда слышу, как легко Майя оставляет меня за бортом.
Она замолкает, глядя на меня при этом внимательно. Не знаю, что видит. Наверное то, что чувствую, потому что в ее глазах мелькает другая эмоция, не равнодушие. Но определить не могу — быстро отворачивается.
— Уходи сейчас, Демьян. Не о чем нам больше разговаривать.
— Не о чем? — все же перехожу на эмоции. — Ты не сказала мне о ребенке! А теперь открыто заявляешь, что хер ложила на мои желания и воспитывать сына собираешься одна? Нет, мы не договорили, — внутри меня все вибрирует.
Майя встает, решительно идет к двери, чтобы открыть ее и выставить меня. Шагаю к ней, торможу ее.
— Посмотри на меня.
Перехватываю за подбородок. Дергается и уворачивается, хмурится.
— Майя…
— Уходи, — всего одно слово и маленький толчок в грудь. — Уходи. Ты мне… не нужен. Не теперь, ясно?
— А ты мне — очень!
— Врешь! — выдает уже не равнодушно. — Тебе плевать! Ты вдруг решил, что я тебе нужна. Зачем-то. Зачем? Для бизнеса? Карьера рушится?
— Я все продал. Весь бизнес. У меня остались только бабки. Их хватит нам с тобой до конца жизни.
Она вскидывает голову, смотрит на меня так, словно не верит. Блядь, да я и сам не верил, когда ставил подписи. Десять лет выжимал из себя все, чтобы одним махом избавиться от тяжелой ноши.
— Я не хочу отдельно, Майя. Я хочу с тобой.
Моргает, мотает головой, словно сбрасывает наваждение.
— Нет.
— У тебя есть что-то с ним? С мальчиком этим?
Смеется. Бред, знаю, он не в ее вкусе и не вывезет такую женщину. Даже я не смог. Она сильная, сильнее, чем я мог себе представить. Думал, никуда не денется, не сможет без меня, а выяснилось, что не могу без нее я.
— У меня могло быть с кем угодно, — смеется. — С половиной страны! И ты… тебе должно быть плевать.
— Мне не плевать!
— А мне — да…
Смеется и начинает плакать. Резко. Слезы брызжут из ее глаз. Майя прикладывает руку ко рту, слышу снова то ли стон, то ли сорвавшееся рыдание. Она отворачивается, буквально выдирая себя из моих объятий.
— Майя…
— Я хотела поговорить, — отчаянно. Поворачивается ко мне. — Тогда. Теперь не хочу.
Я шагаю к ней, она от меня. Потом замирает, позволяет подойти, обнять. Прислоняется к моему плечу.
— Это ничего не значит.
— Знаю.
На самом деле — нет. Знаю, что это значит все. Ее сотрясающиеся из-за рыданий плечи в моих руках и висок у сердца. Это многое значит. Гораздо больше, чем она думает. Гораздо больше, чем когда-то думал я. Не придавал значение, не обращал внимания. По-идиотски себя вел и хочу исправиться. Впервые сейчас думаю, что есть шанс, но все уже будет по-другому. Не так, как прежде.
До меня резко доходит, что не получится попросить прощения, все объяснить и снова быть вместе. Прощение теперь нужно заслужить, показать, доказать. Но сперва — заново узнать женщину, с которой прожил десять лет. Я ее теперь не знаю, но вижу, что изменилась. Отрастила колючки, которые даже сейчас немного покалывают.
Пока она плачет, держу себя в руках, хоть внутри все ходит ходуном. Вибрирует.
Майя права. Для нее после нашего развода разрушился весь мир, а для меня… всего-лишь прошло полгода. Мне ее не хватало, я дико скучал, но я никогда не воспринимал развод как что-то важное, стоящее. Я… даже не понял, что мы развелись. Воспринял это, как формальность. Временное препятствие, которое я с легкостью смогу пройти, когда придет время.
Время пришло, вот только препятствие стало пропастью и просто так перешагнуть уже не выйдет. Майя жила без меня, планировала без меня и не ждала меня. А я… планировал вернуться, будто после длительной командировки, а оказалось… меня уже никто не ждет.
Глава 47
Демьян
— Вы к кому? — открыв дверь отельного номера, вижу женщину, закутанную в платок и в очках.
— Привет, Демьян.
— Даяна? — удивляюсь, когда понимаю, что передо мной стоит моя бывшая помощница.
Она перешла работать к новому владельцу вместе с продажей компании, потому как ничего нового открывать я не планировал и не нуждался в ее услугах, ну и противно было видеть ее рядом, зная, что из-за нее страдала Майя. По моему плану, по моему желанию, но тем не менее.
— Не ждал, полагаю? — ухмыляется Даяна.
Я не спешу впускать ее в номер, но как только понимаю, что держать ее в холле еще страннее, отхожу в сторону и захлопываю дверь.
— Какими судьбами?
— Хотела бы сказать, что приехала тебя проведать, но ты же знаешь, что я не стала бы трястись хренову кучу времени в самолете, чтобы просто узнать, как твои дела. У нас проблемы, Демьян.
— У нас? Насколько я помню, мы с тобой прекратили общение сразу, как продали компанию. Нас не связывает больше ничего.
— Я помню, но дело в том, что твой брат продолжает следить за Майей. Наверное, для тебя не секрет, что твой брат очень быстро выкупил компанию у Лозовского. Мы стали работать с ним и пару дней назад я случайно заметила на его рабочем столе ваши фотографии. Твои и Майи. И ее. Отдельно.
— Случайно? — хмыкаю.
— Не веришь? Вот…
Она достает из сумочки пакет, протягивает его мне. Внутри действительно фотографии. Нашего с Майей разговора в кафе, то, как я вхожу в ее офис. Сцепляю челюсти, не понимая, какого хера Натану от нее нужно.
— Ты провела в самолете больше десяти часов, чтобы показать мне фотки, которые могла отправить в мессенджер?
— Я боюсь, что тебе может угрожать опасность. Ну и Майе тоже. Ее нужно предупредить.
Оставив Даяну, выхожу на балкон и делаю несколько важных звонков знакомым детективам. Я не собираюсь следить за Натаном, но мне нужно знать, какую информацию он собирает и зачем.
— Это все? — спрашиваю, возвращаясь в спальню.
— Да.
— Думаешь, платок на голову и очки помогут? Если за отелем кто-то следит, то тебя уже сфоткали и Натан наверняка опознал. Баба в косынке вызывает куда больше подозрений, чем без нее.
— Я не собираюсь возвращаться. Мне Сахим сделал выгодное предложение. Забирает в Эмираты работать переводчицей.
— Вот как…
— Представляешь? Я собиралась ему отказать в самой грубой форме, все-таки, он унизил меня тогда на ужине, но потом поняла, что нужно соглашаться, так как работать на твоего брата — то еще удовольствие!
— Жестит?
— Он самодур. И идиот. Он угробит бизнес.
— Почему по-твоему я его продал?
— Ты знал?! — ошарашенно на меня смотрит. — И не предупредил меня?
— Моя месть за все, что ты сделала без предупреждения.
— Я ведь просила прощения! Ты очень жесток. Я со всей душой к тебе, сделала такой крюк, лишь бы предупредить.
— За это благодарен, в остальном ничего не изменилось. Тебе пора. Мне нужно уехать.
Я бесцеремонно выставляю ее за двери, хоть и понимаю, что Даяна на самом деле ни в чем не была виновата. Разве что в том, что проявляла самодеятельность в работе со мной, но ведь именно поэтому я ее и нанимал, чтобы иногда она принимала решения, которые я принимать опасаюсь. С Майей было лишним. В личное ей лезть не стоило, но это я, в конце концов, был инициатором такого способа защиты. Я доверял жене, знал, что она поймет, если я расскажу ей о проблемах, но рассказать означало бы признать поражение, дать понять, что недостаточно силен, чтобы справиться.
По итогу, конечно, вышло все еще хуже, но в процессе я думал о том, чтобы защитить Майю, хотя на самом деле ей бы угрожала опасность и так. Она угрожает ей даже сейчас, ведь я понятия не имею, с какой целью Натан интересуется моей женой.
