Отвожу руку за спину и нащупываю ручку двери, чтобы мы могли проскользнуть в уборную. На секунду задерживаюсь – перевести дух и оглядеться. Мы в женском туалете.
Я запираю дверь и прижимаю Оливию к себе, опускаю руки и обхватываю сзади ее ноги, провожу ладонями снизу вверх, поднимая юбку.
Трусики еда прикрывают попу. Я глажу мягкую кожу, пробегаю пальцами по ложбинке между ягодицами, потом плотно прижимаю к себе ее бедра. Хочу, чтобы она почувствовала, что делает со мной.
Она тяжело дышит мне в рот и начинает возиться с пряжкой ремня.
Черт, зачем я надел ремень?
Помогаю ей расстегнуть на мне джинсы. Я уже собрался запустить в них руку, как вдруг Оливия отодвигает ее в сторону, обхватывает пальцами то, за чем я тянулся, и сжимает. Я едва не взрываюсь, когда она гладит меня от кончика до самого основания и обратно. Ее язык лижет мой, ее пальцы повторяют движения моих пальцев.
Я хватаю ее за запястье и останавливаю. Оливия смотрит на меня темными от страсти глазами, лицо ее горит, губы красные и припухшие, и мне хочется только одного – чтобы они обжимали и сосали.
Но не сегодня. Сегодня все для Оливии – прекрасной, сексуальной, отчаянной, страстной Оливии. Сегодня я хочу, чтобы она увидела то, что вижу я.
Я поворачиваю ее лицом к раковине, к единственному зеркалу в уборной. Она выглядит смущенной, глядит мне в глаза в отражении.
– Посмотри на себя, – говорю я, перекидываю ее длинные волосы на одно плечо и целую изгиб шеи. Она отклоняет голову, чтобы мне было удобнее. – Ты самая прекрасная девушка в этой комнате. – Провожу рукой по выступающей из-под одежды части живота, забираюсь под футболку. Нащупываю твердые соски, пощипываю их сквозь тонкую ткань лифчика, не сводя глаз с Оливии. Ее губы приоткрываются, и она стонет. – Так сексуально, – говорю я, массируя ее груди и стукаясь бедрами о полушария попки.
Переношу одну руку ей на живот. Юбка все еще задрана, и я вижу белую ткань трусиков. Провожу пальцами между ног Оливии и рычу, ощущая, что мягкий хлопок влажен.
– Любой мужчина умер бы, чтобы иметь такое хотя бы на одну ночь, говорю я, отодвигая ткань в сторону и проскальзывая под нее пальцами. Оливия закрывает глаза и откидывает голову мне на плечо. – Нет, я хочу, чтобы ты смотрела. Хочу, чтобы ты видела то, что вижу я. Я хочу, чтобы мы оба видели, как ты мне отдаешься.
Она послушно открывает глаза, трется бедрами о мою руку, аппетитно приоткрыв рот. Я немного отклоняюсь и кладу ладонь ей на середину спины, мягко нажимаю. Оливия наклоняется и инстинктивно упирается ладонями в края раковины, чтобы не упасть.
Наблюдая за ней, зацепляю пальцами эластичную ткань трусиков и стягиваю их к коленям. Гладя одной рукой мягкую ягодицу, я засовываю в рот палец другой руки, а потом запускаю его между ног Оливии и вставляю глубоко в нее. Она стонет, и я чувствую, как ее горячее тело сжимает меня.
Взяв ее за бедра, я ввожу в нее свой конец. Сглатываю стон – она такая горячая и влажная, ее тело всасывает меня в себя, затягивает глубже внутрь.
Глаза Оливии опущены, будто она хочет проследить, как я вхожу в нее. Я не двигаюсь, и тогда она в зеркале вновь смотрит мне в глаза. Я киваю и вижу, как она переводит взгляд на свое отражение. И тогда я вонзаюсь в нее, сильно и до упора.
Оливия широко открывает рот, веки ее дрожат от наслаждения. Я остаюсь в ней, упиваясь тем, как плотно она меня обхватывает, и не двигаюсь, чтобы не ускорять ход событий.
Она открывает глаза и наклоняется вперед, отчего я почти полностью выскальзываю из нее. Потом, почти так же медленно, разгибается, вбирая меня в себя.
Держа ее за бедра, я предлагаю медленный темп, только так я могу выдержать и не кончить слишком быстро. Когда она подхватывает ритм, я запускаю пальцы между ее скользкими складками и вожу кончиками по затвердевшему клитору. Она начинает издавать тонкие сексуальные звуки, а я описываю пальцами маленькие круги. И когда нахожу место, которое ей больше всего нравится, она практически урчит от удовольствия.
Через пару мину чувствую, как ее тело сжимается вокруг меня, и понимаю: оргазм на подходе. Я учащаю ритм и активнее дразню ее пальцами. Когда ее дыхание становится неровным, а наслаждение выражается в более громких звуках, наклоняюсь вперед, беру ее рукой за волосы и мягко приподнимаю голову.
Говорю ей в ухо:
– Хочу, чтобы ты смотрела, как отдаешься мне, Оливия. Смотри, как ты прекрасна и сексуальна. Смотри, почему я так сильно хочу тебя.
Я безжалостно довожу ее до предела, пока она не переходит на крик, тут же закусывая губу, чтобы не шуметь. Мокрое от пота тело Оливии сотрясается в мучительных спазмах оргазма, которые приходят волнами, одна за другой.
Я вонзаюсь в нее, пока это не становится невыносимым. Чувствую приближение извержения и снова встречаюсь в зеркале взглядом с Оливией. Я едва могу дышать, так быстро бьется сердце.
– Видишь, что ты делаешь со мной? Хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, когда моя сперма потечет по твоим ногам.
От моих слов она включилась. Чувствую, как она сжимает меня всем телом, доводит до края. Все мышцы напрягаются, и я со стоном изливаюсь глубоко в нее.
Инстинктивно хочется закрыть глаза, но я заставляю себя держать их открытыми, привязанными к ее глазам. Она не отворачивается, ни на секунду.
Двигаясь медленно внутрь и наружу для завершения, чувствую, как из нее вытекает теплая жидкость, смачивая мои бедра. Я уверен, она это тоже чувствует.
Трусь о нее бедрами, и она улыбается.
Да, ты это чувствуешь. Не так ли, детка? И еще важнее, тебе это нравится.
Мое лучшее открытие за сегодняшний вечер? У Оливии под скромной, слегка сексуальной внешностью скрывается грязная девчонка.
И я намерен ее освободить.
Кэш не может убрать от меня руки, пока я пытаюсь собрать себя в кучку и выйти из туалета. Знаю, мне следовало бы волноваться или стыдиться, – завтра, вероятно, так и будет. Но прямо сейчас я в изумлении. За всю жизнь у меня не было еще такого умопомрачительного, потрясающего сексуального опыта.
Я думаю, тогда ко мне в комнату, наверное, приходил Нэш. Но, основываясь на сегодняшней истории с Кэшем… Вот черт! Ведь Кэш не спрашивал, предохраняюсь я или нет, а это заставляет думать, что он уже знал. Следовательно, той ночью у меня в спальне был он.
Но нужно иметь в виду, что импульсивные выходки в характере Кэша. Такой парень, как он, вероятно, решил бы, что раз я сама ничего не говорю, значит проблема контроля над рождаемостью решена.
И вновь открытое поставило передо мной еще больше вопросов. Но в данный момент меня это не волнует. Я поглощена Кэшем. Все еще чувствую его прикосновения, помню его запах. Я все еще… чувствую его, и это ощущение, надеюсь, никогда не исчезнет. Выбросить Кэша из головы прямо сейчас я не в состоянии, ну и ладно, пока что.
