Но до признаний далеко. Архипов это понимает. И не винит Ясмину. По сути, он сам виноват. Сам тянул столько лет, сам жил в неведении, и прозрел слишком поздно.
Или не поздно?
Нет, не поздно. Сеня это понимает, ведь тонкие девичьи ладошки ложатся на его щеки, зарываются в волосы на затылке. Да и сама Ясмина прогибается, подстраивается под его тело.
Архипов знает, что его выдержка вот-вот даст сбой. Потому в два коротких шага он преодолевает расстояние до постели. И падает, успев упереться коленом в матрас.
Ясмина лежит на спине, смотрит на него карим взором, улыбается.
– Ты же понимаешь, малышка, что сейчас произойдет? – говорит он, усилием воли тормозит себя.
– Ты так и будешь болтать, Архипов? – шепчет она, а на щеках появляется милый румянец смущения.
Сеня негромко посмеивается, тянется к приоткрытым губам. Нежный, почти невесомый поцелуй превращается в бурный и неистовый. Дыхания не хватает. Тишину комнаты вспарывают негромкие полустоны.
Арсений ныряет ладонью под футболку, за которой тонкие трусики и все, ничего больше. Под пальцами лишь теплый нежнейший бархат кожи.
Он знает, насколько идеальна его девочка. Знает, что она прячет под мешковатой одеждой. Архипов давно сходит с ума по ее совершенному телу. А теперь и вовсе срывается, потому что теперь он твердо знает: Ясмина принадлежит ему. Она его. Вся его. И он сделает все, чтобы Яся это тоже поняла.
С трудом он выпускает ее нежные невероятно сладкие губы из плена своих. Спускается ниже, прокладывает дорожку по изгибу шеи, плечу, замирает.
– Я слишком тороплюсь, да? – бормочет Архипов и смотрит в карие затянутые туманом глаза.
– Ты слишком много болтаешь! – укоряет его Ясмина и сама тянется к нему, оплетает руками, прогибается в спине и стонет, когда Арсений прихватывает твердую горошину соска.
Этот полувсхлип-полустон сносит Сене мозги, теперь уже окончательно. И парень рывком избавляется от футболки, джинсов, белья. Переплетает свои пальцы с ладонями Яси, подтягивает, прижимает к подушкам над ее головой. В ответ девочка теснее оплетает его ногами.
Он чувствует, как своим возбужденным членом упирается во влажный вход. Неотрывно смотрит в карие глаза и плавно подается вперед.
Он едва не срывается, когда очень медленно скользит глубже. Карий взгляд пленит его, превращает в безумца. Ему хочется кричать о том шквале эмоций, что давят на него изнутри. Рвут в клочья душу.
Архипов замирает, старается не шевелиться. Понимает, что это он кайфует от нереального удовольствия, потому что находится в тесном плену. А его маленькой девочке невыносимо больно сейчас.
Но она теснее прижимает его к себе, обхватывает ногами крепче. Сеня ныряет рукой ниже, гладит, ласкает, терпеливо ждет, когда слезы в глазах его маленькой девочки сменятся совсем иными эмоциями.
Ее тело отвечает на его ласки. Тянется к нему, дрожит, а с губ срывается протяжный стон.
– Моя... Ясмина... Яся... Ясенька..., – шепчет он, неистово целуя нежные губы, щеки, веки, везде, куда дотягивается.
Ее пальцы сжимаются на его плечах. И Сеня начинает двигаться быстрее, глубже, сильнее, пока не взрывается фейерверком удовольствия. Но прежде он чувствует, как девочка жадно целует его в ответ, как вздрагивает, как тесно сжимает его собой.
Он падает, придавливает Ясмину своим телом.
Она очень хрупкая, тонкая, нежная. Он тут же обнимает ее сильнее, перекатывается на спину. Он чувствует, как все его тело дрожит. И его девочка тоже вздрагивает, дышит рвано, губы прижимает к его шее.
Архипов закрывает глаза. Идиотская улыбка намертво приклеивается к его губам.
Он не ошибается. Они идеально подходят друг другу. Такие эмоции, такую реакцию не подделать. Ясмина, пусть и сама до конца не осознает, а принимает его.
– Я так сильно тебя люблю, девочка моя, – говорит он.
Ясмина поднимает голову. Смотрит на него своими невероятно красивыми глазами.
Архипов отводит спутавшиеся волосы в сторону. Гладит щеку, скулу, уголок рта.
Он замирает, потому что видит, как нежные губки открываются, чтобы произнести те самые слова, которые Сеня ждет. Очень ждет.
Но вместо них слышит совсем другие звуки.
– Ребят, я все понимаю, но тут дело важное, – кричит Боря из коридора и стучит в дверь.
Момент упущен. Архипов это понимает. Яся утыкается в его плечо лбом. Он чувствует, как сильно напрягается ее тело. Понимает, что малышке хочется сейчас сбежать. Но Сеня не пускает, держит крепко, вновь вздыхает.
– Сейчас выйдем! – отвечает он другу и уже тише: – Ты как? Терпимо?
– Я в порядке, – шепчет Ясмина и пытается отстраниться, а от ее движения Арсений чувствует, как член вновь наливается желанием. – Ой!
– Я Борю грохну, – бормочет Архипов и послушно разжимает руки.
Ясмина тут же выскальзывает, поправляет измятую и испачканную футболку и пытается улизнуть в ванную.
Арсений успевает поймать ее прежде, чем она доходит до двери.
Он стоит в центре спальни, держит в руках любимую девушку и чувствует себя самым счастливым во вселенной.
Нет, он и прежде догадывался, что Яся – невинна. Но от полученных доказательств его голову просто взрывает эйфорией. Все внутри ревет о том, что эта невероятная девушка принадлежит ему одному.
– Мы не предохранялись, девочка моя, – он честно прячет идиотскую широкую улыбку в волосах на макушке Ясмины.
– Арсений! – придушенно выдыхает девчонка.
– Ты переедешь ко мне. Мы поженимся.
– Архипов! – уже чуть громче говорит Ясмина и запрокидывает голову, чтобы взглянуть на него. – Ты слишком торопишься.
– Наоборот, – отрицательно качает он головой. – Мы столько времени потеряли. А теперь наверстаем, да?
– Эй, вам лучше открыть двери! – вновь подает голос Борька, а кроме его голоса слышны и другие.
Сеня не перестает улыбаться, потому что Ясмина, привстав на цыпочки, легко и мимолетно целует его в губы и убегает в ванную комнату.
Архипов натягивает штаны и футболку. Душ потом примет, сначала нужно узнать, почему Боря поднимает шум среди ночи.
Арсений открывает дверь, ведущую в коридор.
Прямо в лицо прилетает поставленный удар. Архипов пошатывается, но остается на ногах. Стирает ладонью струйку крови из носа.
– Гаденыш! – шипит отец Ясмины.
– И вам не хворать, Федор Львович, – усмехается Архипов, от второго удара он уже уходит, но не отвечает. Драться с отцом любимой девушки он не собирается, – дядь Федь, да толку кулаками махать. Давайте лучше решим мирным путем вопрос?
– Папа! – раздается за спиной возмущенный окрик. – Не трогай Сеню!
– Я не трогаю, дочь, – рычит Белявский, а парень именно в эту секунду отвлекается на Ясмину, чтобы успокоить ее и тут же получает еще один удар, теперь уже справа. – Так, фасад слегка подправлю.
Архипов, пусть и умеет держать удар, но у Федора Львовича рука крайне тяжелая. Да и «поплыл» Сеня, расслабился после близости с любимой. В крови все еще плещется нежность к ней. Впрочем, он теперь навечно сросся с этими чувствами, потому что его любовь к Ясмине никогда не иссякнет.
Арсений не пытается устоять. Падает навзничь на пол. Хорошо, что ковер мягкий, и падение не так ощущается, как могло бы.
– Феденька! – взвизгивает мама Ясмины и подныривает под руку мужа, а ладонями упирается в его грудь.
– Папа! – очень громко кричит Яся и подбегает к Ареснию.
Он пытается улыбнуться, сказать, что все с ним в порядке. Но губы вообще не слушаются.
Ясмина обхватывает его голову ладонями, стирает кровь с его лица краем футболки, смотрит в его глаза встревоженно.
– Не плачь, солнышко, ерунда, – бормочет Архипов.
– Угу, – всхлипывает Ясмина, – он тебе нос сломал.
– Фигня, – возражает парень, – так даже лучше, чем было. И потом, плевать на нос, если ты меня и такого будешь любить. Будешь?
– Буду! – отвечает она твердо, тянется, целует в уголок рта. – Но врачу надо показать.
Архипов не хочет спорить с ней. Раз надо, значит, сделает. У него сейчас совсем иные заботы.
