Ты за моей спиной - Натализа Кофф

– Полина хочет, чтобы ты обязательно был, Белый. А ты ведь знаешь, что желание жены для меня закон.

Федор сдерживает первый порыв отказаться. Закуривает, слушая распоряжения шефа по телефону. Выпускает облачко сизого дыма. Смотрит в окно.

В нем – темнота. Глубокая ночь. Отсвет уличных фонарей. И его собственное уродливое отражение.

Кого он видит в нем? Лысый мужик под сорокет, бывший уголовник, хотя, бывших не существует.

Усмехается. Сейчас Белый никуда не поедет. И завтра тоже. У него, млять, отпуск. А семейное торжество – не про его честь. Слава и без Белого справится. Охраны в доме Архиповых тьма. Да и ребята подстрахуют. Не зря ведь Федя столько лет их кошмарит.

– У меня отпуск, – напоминает Федор, вновь впуская никотин в легкие.

– Возьмешь пару дней взамен, – предлагает Слава. Фоном слышатся женские голоса, смех, и очень близко голос Полины.

– Федор, у тебя час на сборы. После отправлю за тобой Геру! – угроза жены друга и шефа звучит смешно и наивно. Гера пока еще щенок. Белый его одним взглядом усмирит.

Усмехается. Нет, нельзя соглашаться. Не стоит оно того. Не нужно Белому торчать в доме, когда и она там. Ничего путного не выйдет.

– Полтора, Полина Владиславовна, – ставит свое условие Федор.

– Час, Федя! – не уступает ему Полина.

Вздыхает. И как Слава умудряется не ругаться с ней? Вредная девчонка. Но к избраннице давнего друга Белявский относится с огромной симпатией. Белый улыбается, потому что кроме отражения в комнате никого нет, можно не прятать эмоции.

– Суровая ты женщина, Полина Владиславовна, – говорит с усмешкой, тушит сигарету.

– Федя! – уже в последний момент, когда Белый собирается сбросить вызов. – Забери Надию, пожалуйста. Если тебе по пути, конечно.

Нет-нет, Поля. Так не годится.

– Откуда? – говорит прежде, чем думает.

Кулак сжимается и упирается в подоконник рядом с пепельницей. Закрывает глаза. Вдох-выдох.

– Она задержалась после пар. Там что-то с курсовой у нее, – подсказывает Полина.

Белявский кивает. Запоздало понимает, что по телефону не видно.

– Сделаю, – коротко отчитывается Белый и сбрасывает вызов.

Обводит невидящим взглядом кухню. Гора бутылок в мусорном мешке. Куча пустых сигаретных пачек. А в отражении все тот же лысый урод, каким Белый себя считает.

Он дает слово. Значит, сделает.

Приводит себя в порядок. Ледяной душ. Свежая рубашка, рабочий костюм. Привычным грузом – «ствол» в кобуре. По долгу службы полагается. Федя уже сроднился с ним.

Покидает квартиру, захлопнув двери. Жилье Белый приобретает сравнительно недавно, а потому все здесь не обжито, пусть хата и упакована под ключ.

Белый легко сбегает по лестнице, доходит до парковки, садится в тачку. Движок внедорожника привычно урчит, как котенок, успокаивая.

Нет, ни хрена. Покой Белому уже даже не снится. Он и спать толком перестал. Месяца два, точно. С того дня, как... Да и похрен! Похрен на все!

Дорога до универа девчонки занимает десять минут. Белый это четко знает. Маршрут знаком вплоть до сантиметров.

Федор хмурится. Какого хрена она делает здесь поздним вечером?

Под ребрами щемит. Надо бросать курить.

Хотя нет, тут другое. И это уже не бросить. Не вырвать из мыслей.

Белый легко взбегает по лестнице. Рывком распахивает дверь здания.

Вахтер и охранник смотрят на него настороженно.

Федор безошибочно называет имя и группу студентки. Фамилию куратора. Кабинет.

Он все знает о ней, где учится, где живет, где завтракает и ужинает.

– Да вроде нет там никого, – удивленно пожимает плечами вахтер.

– Проверим? – давит взглядом Белый, усмехается.

Ну же, возрази. Дай повод. Федя с удовольствием все объяснит и разложит по полочкам. И пушка не пригодится. Так, кулаков хватит.

– Да, конечно, – кивает вахтер, – Михалыч, проводи.

Белый идет вперед. Дорогу знает. Поднимается по лестнице на третий этаж.

Приоткрытая дверь аудитории настораживает. Федор расстегивает пиджак. Так удобнее. В случае чего, ствол под рукой.

Из кабинета доносятся приглушенные голоса. Мужской настойчивый.

И ее – дрогнувший, неуверенный... испуганный?

Нутро Белого топит яростью и звериной злобой. Кто посмел, сука?!

Рывком распахивает дверь. Молча скользит тяжелым взглядом по лицам. Спотыкается. Глаза в глаза.

Кулак сжимается до хруста. Белый видит облегчение во взоре девочки. Видит, как с силой она прижимает папку к груди. Как пальцы вцепились в рюкзак на коленях.

Перепугали его девочку.

– Полина Владиславовна велела забрать, – спокойно говорит он, но голос звучит жестко.

Девочка кивает, подскакивает на ноги.

– Д-до свидания, Олег Петрович, – лопочет она и пулей вылетает из кабинета.

В последнее мгновение Белый ловит ее за локоть. Всовывает ключ от тачки в ледяные пальцы.

Прикосновение обжигает. Но оно нужно Белому. Чтобы не сорваться. Потому что вон тот урод, что сидит на стуле прямо, уже, считай, труп.

– Не нужно, – шепчет испуганно, хватает его пальцы, будто пытается удержать, потянуть за собой.

Белый трясет головой.

– Иди, – командует и кивает в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.

– Федор Львович, не нужно, – упрямо поджимает губки и качает головой.

Белый усмехается. Львович? Она и отчество его знает. Надо же.

Твердой рукой он подталкивает девочку из аудитории. Следит за тем, как она уходит вместе с охранником.

Знает, паскуда, что и к нему у Белого есть претензии? Ничего, и с ним Федя поговорит по душам.

Закрывает за собой двери. Тяжелый взгляд замирает на мудаке.

– А вы, собственно, кто? – пытается начать разговор гнида.

– Твоя совесть, млять, – усмехается Белый.

***

Меня все еще трясет. Телефон разряжается не вовремя. Все, что успеваю: скинуть сообщение Полинке. Отцу не рискую. Олега Петровича папка убьет.

В какой-то момент понимаю, что если не сбегу, то будет поздно.

– Олег Петрович, мне правда нужно домой, – упрямо повторяю я, глядя профессору в глаза.

– Надиюшенька, душа моя, ну куда же вы так торопитесь? – усмехается он и скользит по мне раздевающим сальным взглядом.

Я в сотый раз жалею, что надела сегодня юбку. Просто знала, что сразу после занятий поеду к Архиповым. И хотелось выглядеть нарядно.

От похабных глаз препода нечем прикрыться. Только папка с курсовой, пропади она пропадом!

Зачетка все еще лежит на столе перед Олегом Петровичем. Чертов старикан делает вид, что раздумывает, размышляет, задает вопросы