под ней, Федя умудряется рассмотреть кружево белья. Кажется, даже острый соблазнительный сосок виден.
Федя трясет головой, точно пес. Наваждение какое-то, млять. Он заводится на полную, касаясь малышки всего лишь раз.
Он же сорвется сейчас!
Потому Белый не рискует. Вызванивает пацанов. Велит доставить девочку к отцу. Сам не едет. Списывает инцидент на усталость, и всю задницу, что творится сейчас с делами Барновского. Ведь сам Белый принимает крайне активное участие в них.
Как же! Усталость, млять! Он хочет еще разок увидеть Надию Варгинову. И это желание, как цунами, неостановимо.
Федя вздыхает. Возвращается из мыслей в настоящее, переводит взгляд на окна ресторана.
– Твою ж мать! – рычит и срывается с места
***
Мы с девочками с потока договариваемся встретиться в уютном ресторанчике. Прихожу раньше всех. И ведь настроение совсем не праздничное. Но дома торчать уже надоедает.
Достаю ноутбук из рюкзака. Другого. Тот, розовый с конспектами Белый мне так и не возвращает. И плевать! Сессия закончилась. Тетрадки уже не нужны.
Вздыхаю. Думаю, что почитать, когда вернусь домой. Бесцельно брожу по сети.
– Так вот ты какая, цыпа, – доносится голос сверху, а рядом со мной на диван бесцеремонно устраивается какой-то незнакомец.
Я не знаю его. На вид – лет двадцать-двадцать пять. Молодой мужчина вызывает мерзкие ощущения. Не человек, а быдло какое-то, бандит.
Отодвигаюсь подальше от него, забиваюсь в самый дальний угол. Пытаюсь проскользнуть по дивану так, чтобы протиснуться на смежное сиденье и встать из-за столика.
– Куда ты, киса? – подмигивает он, скользит по мне сальным, скользким взглядом.
В руках незнакомца вижу нож-бабочку. Становится страшно. Парень небрежно поигрывает лезвием. То порхает в его пальцах.
– Простите, мне уже пора, – пытаюсь подняться я, но парень оказывается быстрее.
Сильной рукой перехватывает мою кисть. Тянет к себе, словно тряпичную куклу. Сжимает до боли. До хруста. Запястье обдает огнем.
Перед глазами становится темно. Я вскрикиваю. Слезы мешают смотреть. Пытаюсь отвоевать руку обратно.
Оглядываюсь, на случай, если рядом есть охрана или персонал ресторана. Но, как назло, пусто. Им не до меня. Со стороны, скорее всего, кажется, будто этот урод – со мной. Хотя я его вижу впервые в жизни.
И вдруг моя рука оказывается на свободе. Слышу звук удара, хлюпанье, стон.
Сморгнув слезы, резко поворачиваюсь. Вижу, как над моим «другом» стоит Белый.
Боже мой! Сейчас я очень рада его появлению. Выражение его лица напоминает оскал хищника. Но мне совсем не страшно.
Мужчина с силой давит ладонью на затылок парню, вжимая того мордой в стол.
Тяжелый взгляд Федора замирает на моем запястье. Я неосознанно прижимаю то к груди, обхватив правой рукой.
Тянущая боль простреливает пальцы. Но я, закусив губу, терплю.
– Что с рукой? – это рычание приводит меня в чувства, шмыгаю носом, а Белый кивает головой на своего пленника: – Он?
Киваю. Стараюсь терпеть боль.
Вижу, как тот самый нож-бабочка мелькнул теперь уже в руке Федора. Резким и стремительным ударом Белый приколачивает ладонь моего обидчика к столику.
– Белый, сука! – ноет незнакомец. – Я шутканул! Решил с девкой твоей познакомиться поближе!
Распахнув глаза, смотрю, как из раны начинает вытекать струйка крови. Кровь везде. На белоснежной скатерти. На одежде бандита. На моем ноутбуке.
Пытаюсь подхватить компьютер со стола. Не выходит. Рука болит, трясется.
Федор наклоняется. Что-то говорит парню. Я не слышу слов.
Вокруг собирается толпа зевак. Давлю плач. Хочется закричать, спросить, где ж вы раньше были?!
Белый вынимает несколько купюр из кармана. Бросает на столик. Берет мои вещи, ноутбук, тянет меня к двери.
Я всхлипываю, оказавшись в машине.
– Нам нужно уехать, пока полицейские не появились, – шепчу я, морщась.
– Руку покажи, – требует он.
Понимаю, что не могу пошевелить пальцами. То ли от страха, то ли от боли.
Белый сам берет мою ладонь в свою большую и теплую.
Вижу, как он хмурится. Стараюсь не смотреть на собственные пальцы.
– Смещения нет, – сухо говорит Федор. А я вижу, как он злится.
На меня? За что? Я ведь даже не знаю того парня.
– Пустяки, – бормочу я.
– Пустяки, блядь! – эхом усмехается он, но его пальцы аккуратно держат мою ладонь.
Свободной рукой он перехватывает бутылку с водой. Я чувствую, как ледяное стекло соприкасается с кожей. Становится капельку легче.
Вижу, как Федор запускает двигатель и вбивает в навигатор «Травмпункт».
– Пустяки, блядь, – очень тихо, рыча, повторяет Белый, а я боюсь сказать хоть слово.
Сижу, придерживая холод у поврежденной ладони. Слезы уже не катятся. Потихоньку привыкаю к боли, что странно. Ведь я не умею ее терпеть.
Наверное, это все из-за Федора. Если буду рыдать, он будет злиться еще больше. Чувствую это интуитивно.
Смотрю, как свободной рукой Белый пытается вытряхнуть сигарету из пачки.
И опять прихватывает ее фильтром в обратную сторону.
Странный мужчина. Такой стаж курильщика, а курить так и не научился.
Мысль кажется смешной. Должно быть, это нервное.
***
Федю потряхивает. Он держится исключительно на мысли, что девчонку нужно доставить к доктору.
Прямо на глазах тонкие косточки опухают и покрываются отеком
Блядь, он достанет этого уебка, если у того не хватит мозга свалить из области. Из-под земли достанет.
– Вы мимо проезжали? – вопрос Надии отвлекает. Это хорошо. Нельзя Феде думать о том, какую часть тела он вырвет ушлепку за то, что потянул конечность к малышке. – Тот человек. Он назвал вас по имени. Вы знакомы?
Белый кивает. Здание травмы маячит уже за кованными воротами. Федя влетает прямо под шлагбаум, снося тот нахрен.
– Федор! – удивленно выдыхает девочка, но он уже не слышит.
Выходит из тачки, оббегает ее, распахивает дверь.
Надия смотрит на него, как на психа. Впрочем, он и есть псих.
Хватает девочку в охапку.
– Ноги-то у меня в порядке, – протестует она, Федя молчит. Позволяет ей идти ко входу в больницу.
Внутри, в приемных покоях, очереди нет. Жаль, что государственная клиника оказалась ближе всего. Нужно было Феде мчаться в частную. Ладно, потом и к частному врачу отвезет девчонку. Пока пусть здесь посмотрят.
Медсестра записывает все данные Надии. Врач осматривает поврежденную ладонь.
– Как это произошло? – ровный, почти безразличный вопрос.
– Меня схватили за руку, – начинает рассказывать Надия.
Белый молчит. Скрестив руки на груди, удерживает любопытный взгляд доктора.
– Что вы! Нет! Федор меня спас, –
