-Тогда что? – хоть я и получил облегчение от ее слов, но чувство беспокойства не оставляло меня. Она изменилась. Стала чаще улыбаться, не имея на это причин. Что-то постоянно обдумывала. Даже ее живопись отличалась от прежних работ.
-Я не знаю. Он вызывает во мне гамму различных эмоций, но это скорее интерес, притяжение. Я просто не хотела, чтобы все заходило так далеко. Мне это не нужно – взяв меня за руку, Габриэлла улыбнулась. – Нам это не нужно.
-Осталось немного – подтвердил я.
-Да – согласилась она. Затем подошла вплотную и, посмотрев прямо в глаза, уверенно произнесла:
-Тебя я люблю – закатив глаза, я широко заулыбался, прижимая ее к себе одной рукой за шею.
-Разумеется, ты меня любишь. Моя любовь просто не может быть невзаимной – получив удар под дых, отпустил ее.
-Пошли в душ, умник – усмехнулась она.
-Постой – остановил ее. – У меня остался последний вопрос.
-Слушаю.
-Он сам в курсе своих чувств?
-Ты тоже это заметил? – ее брови слегка дернулись. – Еще нет. И я постараюсь сделать так, чтобы и не понял.
-А если не получиться? Если, не получиться? – повторил, выделив слово «если» так, чтобы она поняла, к чему я клоню. Ведь даже не принимая в расчет его неопытность, касаемо отношений между мужчин и женщин, она должна принять мысль о том, что это произойдет. Рано или поздно его накроет волна, и время может сделать это только губительней.
-Мне заставить его ненавидеть? Разве это лучше разочарования?
-Так вот что ты задумала? Исполнить роль?
-А разве я не всегда играю?
-Габи, ты можешь играть на равных, но роль простушки не для тебя. Никто не поверит.
-Посмотрим! – раздраженно зашипев, она скрестила в защитной позе руки.
-Детка, ты настолько удивительная женщина, что чтобы не делала, это невозможно затмить. И дело не только в твоей красоте. От тебя исходит что-то такое, с чем ни один мужчина не сможет и не захочет бороться. А Вернон – он не особенный. Я знал еще с той самой встречи, когда он увидел тебя впервые. «Это лишь вопрос времени» – говорил я себе. Вот почему не хотел подпускать его к тебе. Он сам причина. Его характер. Суть.
-Один захотел… - задумчиво и печально прошептала она.
-Что?
-Ты прав – словно очнувшись ото сна, Габи встрепенулась, и изобразила облегчение. Но мне было ясно, что она претворялась. – Но ненавистного человека он тоже не сможет отпустить. Ему нужно будет все разрушить. В любом случае – в ее черных глазах, где с трудом можно было различить зрачок, я вновь увидел боль. Это презрение за собственную притягательность, которую она источала против собственного желания, разрушало ее долгое время. И не какому-то мальчишке вновь возвращать ее к прошлому.
-Тебе не стоит думать об этом. В нужное время ты сделаешь свое дело, а потом ему просто некого будет ненавидеть. Кристин Адерли, Габриэлла Андроус и Леодеган Оуэн умрут. Все, что у него останется – это вера в то, что его враг лежит в могиле. Для такого, как он, это лучше любого успокоительного.
-И почему мне хочется верить тебе?
-Потому что я прав – подмигнув ей, я вновь превратился в игривого Лео. – Как прав и в том, что тебе нужно в душ – с укором посмотрев на меня, она развязала со своих рук бинты и бросила мне их в лицо.
-Эй! – улыбаясь, крикнул ей в спину.
-В тебе абсолютно нет такта – поравнявшись, я положил руку ей на талию, и страстно прижал к себе.
-Ошибаешься, детка. Тебе просто достался кристально честный парень, с которым ты делишь одну крышу над головой и одну жизнь. И притом ты не слышала вторую часть моей откровенности.
-Боюсь даже спрашивать – не проявив ни капли заинтересованности, произносит она.
-Ну, не будь такой холодной! – уверен, если бы у нее была привычка закатывать глаза, она обязательно так и сделала. Но вместо этого, Габи остановилась и, улыбаясь, выразительно, но наигранно поинтересовалась у меня:
-Так в чем же заключается ваша вторая откровенность мистер Оуэн? – поиграв бровями, я слегка склонился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
-Даже ваш запах пота, миледи, очень сексуален. Поэтому вы просто обязаны пойти, и избавиться от него. Предпочтительно, что-то легкое и приятное. Например, аромат жасмина. В вашей ванной я точно видел нужный флакон геля для душа.
-Лео! Ты знаешь, я предпочитаю более насыщенные цветочные букеты, с добавлением восточных пряностей. Такой как…
-Такой как твой излюбленный набор-SPA с экстрактом водяной лилии. Да, он превосходен, но сводит меня с ума. Пожалей! Я и так сегодня уже был сражен наповал твоей красотой – мы возобновили движение и начали подниматься по лестнице, ведущей на верхние этажи, по ходу ведя довольно занимательную беседу.
-Не красотой, а техникой владения приемами кикбоксинга.
-Как бы не так! – парировал я. – Вы отвлекли мое внимание своим вырезом на топе, открывающим весьма аппетитные формы, и воспользовались моментом. Не зря же замочек был слегка расстегнут – на ее лице читалось неподдельное удивление.
-Вот, значит, как мы заговорили? Отлично! Вижу мне все-таки следует воспользоваться своим любимым набором-SPA. При том, что мне на днях как раз завезли новый бутылек с маслом для тела из этой же серии – я застонал, представляя себе картину, обнаженной Габриэллы, наносящей на свою бархатную кожу это восхитительно пахнущую жидкость, предающей ее телу еще и соблазнительное сияние.
-Ты изверг!
-Да? А ты тогда кто? Прикрываешься смехотворной отговоркой, лишь бы уберечь свое мужское эго.
-Ты смеешься надо мной? – вконец развеселился я.
-Почему бы и нет? Ты сам даешь повод – пожимая плечами, как ни в чем не бывало, сказала она.
Вернон
Я лежал с закрытыми глазами, ощущая в своей голове какой-то гул. Он становился все громче и громче, до тех пор, пока я не разобрал тихого шепота. Это был женский голос. Очень знакомый женский голос. Она произносила мое имя так, словно нуждалась во мне. Как будто звала меня.
-Кристин! – резко поднялся я, открывая глаза. Но меня ждало потрясение. Привычная и знакомая обстановка моей квартиры исчезла. Ни мебели, ни стен. Ничего не было.
Поднимаясь на ноги, я начал оглядываться по сторонам. Мне было непонятно, как я оказался лежащим прямо на улице. Пытаясь вспомнить события вчерашнего дня или хоть что-то, объясняющее, как я попал сюда, дошел до указателя. Прочитав пересечение улиц, запутался еще больше. В этой части Манхеттена у меня не было дел или знакомых.
Паника внутри стала нарастать. Обхватив себя руками, чтобы сдержать дрожь, только тогда понял, что кроме рваных джинсов, на мне ничего не было из одежды. Спохватившись и пошарив по карманам, я не обнаружил средства связи. И это окончательно лишило меня наигранного спокойствия. Сев на корточки, я уткнулся лицом между колен, и схватился за волосы.
