Совершенно верно. Тут нет ничего моего. По контракту с клубом мне обещана баснословная сумма. Но я еще не слышала ни про кого, кто из этих стен вышел. Все деньги получают наши родственники. Каждую из нас кто-нибудь продал.
Кроме тех, которые пришли сами. Но это совершенно другая каста.
Виктор на какое-то время скрывается в ванной, а я думаю о том, что никогда не покину это место.
Я не задумывалась над тем, куда пропадают девушки, отслужившие свое. Но они точно куда-то деваются. Стандартный контракт обычно не длится больше года. Мой — два. Иногда его продлевают до трех.
Полтора я уже отработала.
Когда-нибудь это кончится.
Виктор укрывает мои плечи шелковым халатом.
— Вставай, Бэмби, идем!
Я подчиняюсь и только потом вспоминаю, что собиралась сопротивляться.
Бунтарский дух снова просыпается во мне когда мы доходим до крыла, в котором расположены жилые комнаты. Здесь держат девушек. Каждая из нас живет под замком.
Ключ есть у хозяина и у прислуги.
Виктор открывает передо мной комнату. Здесь стандартная обстановка. Такая же как была у меня, когда я только въехала.
Со временем Макс многое унес. В наказание. Хоть я и заслужила по его словам прощение, в итоге у меня в комнате осталась только кровать.
Тут есть шкаф с книгами, торшер, пуфик, кресло, столик с дамскими принадлежностями, над ним зеркало.
Я вздыхаю. Это стандартное приложение к женщине от клуба. То место, где она живет.
— Располагайся.
Я застываю посреди комнаты.
А как же Макс? Он не мог отступиться так просто.
Мне тошно, когда я вспоминаю свой первый «переезд». Настолько плохо, что мне кажется, меня сейчас прямо вывернет на этот милый бежевый ковер.
Оборачиваюсь к Виктору. Он будет делать со мной все то же самое? Мужчина смотрит на часы.
— Мы не будем трахаться? — вот я снова допустила вольность.
Я жду удара или чего-нибудь похлеще, но мой новый хозяин просто поднимает на меня взгляд.
— Трахаться? Бэмби, когда это произносит такая милашка, звучит просто ужасно.
Я передергиваю плечами. Макс тоже любил меня учить. Но не так.
Виктор приближается, и я невольно отступаю. Он ловко ловит прядь моих волос, наматывает на запястье и тем самым притягивает меня к себе.
Снова проводит пальцем по нижней губе.
— Нет, трахаться мы не будем, — говорит Виктор, глядя мне в глаза. — После той суммы что я отвалил, чтобы уесть Полянского, мне не до секса. Надо кое-что сделать с активами. Развлекайся, Бэмби.
Я выдыхаю.
— Вернусь и обязательно тебя поимею.
Я крепко стискиваю зубы. Такой же как и другие. Животное.
Виктор притягивает меня ближе и жадно целует так, что мне становится нечем дышать. Стягивает волосы у меня на затылке. Я привыкла не сопротивляться, но вдруг мне отчаянно хочется вырваться. Упираюсь ладошкой ему в грудь.
Макс бы меня ударил. Но я и тут же чувствую, как Виктор задирает мой халат и хлопает по попе.
— Вот, Бэмби. Абы с кем ты не спишь.
Виктор отстраняется.
— Давай, передохни, помойся после этого ублюдка. Он тебя насиловал, а я хочу трахнуть.
— Зачем? — я опять поздно вспоминаю, что права голоса мне не давали.
— Спортивный интерес.
И тут я понимаю: чтобы еще больше задеть гордость Макса. Не знаю, какие у них там счеты, но Виктор затеял нечто мерзкое, впрочем, вполне в духе клуба. Хочет похвастаться тем, что Олененок получила с ним первый в жизни оргазм.
Я лучше сдохну, чем участвовать в этом соревновании двух самцов.
— Чего-нибудь надо? — говорит он на прощание.
Я молчу. Выпустить меня.
— Хм… — Виктор разглядывает мои ноги. — Одежда. Чего тебе? Трусы? Лифчики? Платья? Какие еще шмотки?
Мне по-настоящему не нужны вещи, потому что я понимаю, что останусь в клубе навсегда. Все это — просто позорная отсрочка перед исчезновением.
— Бэмби, — хмурится Виктор. — Готов покляться, в халате неудобно.
Интересно, зачем он прикидывается хорошим?
Но я неожиданно поддаюсь на заботу, звучащую в его словах, так же как недавно поддалась его движениям. Даже если это для того чтобы трахнуть меня. Невозможно вечно жить без тепла.
— Все, — я почти не узнаю свой голос.
Глава 5
Когда я остаюсь одна, тут же вспоминаю про Макса. Да он меня на клочки порвет за измену.
Впрочем, разве я изменяла? Другой мужчина выкупил меня, судя по всему, как выразился Виктор, «уел конкурента».
Я всего лишь орудие мести. Но мне не привыкать. Раньше я была куклой, на которой Макс вымещал зло и изливал похоть.
К счастью, двери прочно запираются. Бывший любовник не сможет достать меня, только если очень сильно не захочет.
Я подхожу к окну и смотрю сквозь зарешеченные ставни на далекий припорошенный снегом лес. Я даже не знаю, где это место. Наверняка клуб расположен далеко от любого человеческого жилья.
Такое нельзя демонстрировать общественности.
Я прикладываю ладошку к стеклу. Раньше я ужасно боялась визитов Макса, но, странное дело, я хотела бы снова увидеть Виктора. Он непохож на здешних мужчин.
Меня обжигает незнакомое чувство. Несколько мгновений мне тяжело от него дышать. Я делаю перерыв, отпрянув от окна, не понимая, что со мной творится.
Но вскоре осознаю: это надежда. Вдруг все на самом деле для меня не кончено?
Виктор не похож на других членов клуба, он больше напоминает человека, чем зверя. По крайней мере, я могу его понять. Тогда, может, я смогу его влюбить в себя? Вскружить голову? И он поможет мне сбежать?
Тогда может я снова смогу увидеть моего бывшего парня, если он конечно меня еще не забыл? На глаза наворачиваются слезы, когда я вспоминаю как Гриша клялся мне в любви. И мою маленькую сестренку. Мне до сих пор снятся ее глаза.
Она живет с отчимом, и я не знаю, что он может с ней сделать. Пока Люсе только десять, а нет, уже одиннадцать. Время так быстро летит. Но когда ее формы округляться…
Крепко сжимаю кулаки. Я не дам этому уроду с ней так же поступить.
Я обязана выжить!
Хоть я и не знаю, как я это сделаю. Макс почти растоптал меня.
Нужно снова собраться и…
Я смотрю в сторону ванной. Виктор сказал помыться.
Когда он приедет снова, я буду во всеоружии.
Захожу в санузел. Тут еще ничего не раскурочено, как в той комнате, которую сдавал мне Макс. Бывший любовник настаивал именно на последнем определении. Он говорил, я неблагодарная тупая школьница. Поэтому ванну он забрал.
Мне приходилось обмываться, стоя у раковины.
Все-таки он был уродом.
Я присаживаюсь на бортик и наполняю ванну водой, предварительно закрыв пробкой сток. Я не купалась в теплой воде с лета. Сейчас зима.
Я не знаю точных дат. За ходом времени я слежу по смене времен года.
Из средств гигиены у меня было только мыло для рук. Здесь стоит даже пена для ванны.
Божественно!
Это первая радость за долгие… я не знаю, если сейчас первый месяц зимы, то, наверное, с начала лета.
Сбрасываю халат и ныряю в теплое мыльное облако. Вода обнимает мое многострадальное тело.
Я поднимаю руки и с радостью плескаю пригоршни теплой воды себе на макушку. Я чувствую себя резвящайся девчонкой впервые с кошмарного аукциона, на котором меня продали.
Яростно тру себя мочалкой. Хочу смыть с себя все, что связывает меня с этим уродом. Виктор правильно назвал его насильником. Макс был моим первым мужчиной. Но я ни разу не хотела его.
А Виктор хотя бы вызвал у меня подобие желания. Причем с первого взгляда. От этой мысли становится неудобно, и я погружаюсь в пену с головой.
Макс позволял помыть голову только в его комнате. С нашей последней встречи у него прошло шесть дней.
И я еще радовалась этому. Дура.
Сейчас мне гораздо комфортней.
Вдоволь наплескавшись — я сижу в ванне наверное несколько часов к ряду и постоянно подливаю воду, когда она начинает остывать, я наконец выбираюсь на холодный кафель.
