Целуемся в щеку.
Лерка — племянница нашего губера. Мы учились вместе. Временами просто сука, но с кем ещё дружить? В нашем кругу фей нет.
Поднимаемся наверх.
— Почему не хвастаешься? Где тачка??
— Нет пока тачки, — поджимаю я губы. — После выборов.
— У-у-у… А мой Виталик, кстати, зовёт на вертушке на остров слетать на пикник. Хочешь?
— А кто ещё будет?
— Ну Эдика возьми. Вчетвером сгоняем. Или Инессу с Вадимом можно ещё пригласить… Хотя, у Инессы отца с должности сняли, слышала? Может, пока воздержимся?
— Есть сигареты? — хмурюсь я.
Инна то как раз приятнее Лерки. Жаль, что всë так…
Достаёт пачку из сумочки.
Выключив светильник на балконе, курим, глядя вниз. Отца ещё нет. Так что можно шалить…
От входа по дорожке между клумбами возвращается домой Иван.
— Это что за парень?
Вздыхаю. Всё равно же всë выведает. Тем более, что у нас семейное интервью скоро на одном из каналов.
— Брат мой.
— Ого! — открывает рот. — А почему я его не знаю?!
Поправляет копну своих рыжих длинных волос.
— Да я сама недавно только узнала.
— Его комната? — кивает на гитару, оставленную в кресле возле двери. — Познакомь меня.
— Потом… — уклончиво съезжаю я. — Мы в контрах.
— Почему?
— Потому что мне он не нравится! — цежу я. — Пойдём в комнату?
— Ой, там душно, давай ещё постоим.
Терпеливо и недовольно вздыхаю.
Уже босиком и неизменно со своим голым порно-торсом братец выходит на балкон. Включает свет.
Замирает с сигаретой, измеряя нас взглядом.
— Привет, — слащавенько улыбается Лера.
Коза…
— Привет… — смотрит пытливо ей в глаза, прикуривая.
Меня всю переворачивает от их переглядок.
— Лер? — пихаю её я, тихо шипя.
— Гитара у тебя классная… Ты играешь?
— Спасибо. Иван, — тянет ей руку.
— Валерия!
За пальцы тянет её к себе. Поднимает одной рукой гитару, усаживает её в кресло.
Опираясь на подоконник, проводит по струнам. И глядя ей в глаза…
— "В сердце… Оставь мне немного места… Пусть я там буду… "- с надрывом, дерзко, уверенно.
Лера распахивает глаза, слушает замерев и не отводя взгляда.
И я тоже слушаю… Какая одарённая скотина, ты посмотри! С каким чувством выдаёт! До мурашек… И эта — овца!.. Ну очевидно же, что это просто съем! Мне назло! Он же троллит меня!
— Лер, пойдём, Эдик приехал, — раздражённо бросаю взгляд в телефон.
— Приятно было познакомиться, — сверкает зубами гад.
— Аха… — уплывает очарованная Лерка.
"Шлюхан", — внятно артикулирую я гаду.
Смеётся, показывая мне фак.
Ах ты!
Швыряю в него подушкой с кресла. Уворачивается. Подушка летит вниз со второго этажа.
— Интересный какой… — крутится у зеркала румяная Лерка.
Прикладываю ладони к щекам. Они тоже горят.
— Мне кажется, он на меня запал.
Мне хочется двинуть ей чем-нибудь смачный подзатыльник.
— Бери его с собой на пикник!
— Ты с Виталиком… — сквозь зубы цежу я.
— Ну и что! Бери… Хотя нет. Дай мне его номер.
— Да нет у меня его номера!
— Привет, девочки. Не помешаю? — заглядывает Эдик.
С унынием смотрю на него.
— Яся, ты пропустила сегодня наш английский. Если ты не сдашь второй уровень, нам придётся поступать в колледж в следующем году.
Заткнись, о Боже! Неужели нельзя зайти и поцеловать меня для начала?!
— Я привёз тебе тесты.
И мне хочется двинуть подзатыльника всем окружающим. Всем! Отцу, маме, Гаду, Лерке, Эдику. И даже немного себе. Потому что внутри меня его проникновенный голос: "В сердце… Оставь мне немного места…".
— Да блять!
— Ты чего?
— Ничего…
Глава 6 — Несправедливость
За завтраком папа опять не с нами. У него "гонка".
Мама на диете и после своих коктейлей пьёт только чёрный кофе. Я, сонно и лениво, ковыряю творог. Но! Для гада персонально приготовлены ажурные блинчики с сахарной пудрой и свежей малиной.
— Очень вкусно, Ольга Валерьевна!
Бла-бла-бла… — кривляюсь я.
Подлиза какой!
— Мам… Ну можно вечером мне с Лерой и Виталиком? На остров на вертушке.
— А кто пилот?
— Да откуда я знаю? — поглядываю на часы.
— А Эдик полетит?
— У Эдика — гольф.
Мама уносит пустую чашку.
Губы Ивана искажаются в уничижительной ухмылке.
Враждебно смотрю на него.
— Он и клюшку с собой носит?
— Зачем?
— Ну, если ему навешают, он ей будет отмахиваться? Или как там в гольфе?
— В гольфе не так! — презрительно улыбаюсь я. — Там нанимают телохранителей, и они решают все проблемы.
— Мм… Короче без девайса, никакого секса, — резюмирует гад, посмеиваясь.
— Без Эдика не отпущу, — возвращается мама. — Мало ли что. Тогда, Ванечку возьми.
— Нет! — цежу я. — Это не та компания, куда я могу взять вашего "Ванечку".
Ухмылка на лице гада застывает.
Будет там опять Лерку облизывать. Пошёл к чертям!
— Кстати, — допивает он чай. — Я сегодня ночевать не приду, Ольга Валерьевна. У меня планы.
— Какие? — настороженно прищуривается мама. — Ты с отцом согласовал?
— Ну… — вежливо улыбается. — Я уже слишком взрослый мальчик, чтобы согласовывать свои ночи с отцом.
Моë сердце надсадно болезненно колотится.
Ночи…
У него ночи!
Гад облизывает свои губы.
А у меня и дней нет. Что за несправедливость??
— Ма-а-ам?? Почему его пиарщики не дрюкают? Почему только меня?!
— Так… — сжимает виски мама. — Ты с отцом всë-таки обсуди, пожалуйста, Иван. И не забывайте оба о том, что вы под прицелами камер и на карандаше у журналюг. Не подставляйте отца!
Мама провожает Ивана, аккуратно ему выговаривая за сигареты, приводя довод с сердцем.
Ревниво наблюдаю за этим.
— Ольга Валерьевна… — жмурясь, лыбится гад. — Меня ничем не убить. Я живучий и бессердечный.
— Не говори так, — расстраивается мама.
Целый день слоняюсь, жду права. После обеда приезжает Эдик.
Мы сидим на уличном диване-качелях.
Внимательно рассматриваю его профиль. Эдик, вообще, симпатичный… Стилист над ним неплохо пофеячил. Но… Но невольно сравниваю его с гадом. И как будто нет чего-то важного. Нерва, борзоты, харизмы…
Наклоняюсь к нему ближе, облизывая губы.
— Целуй…
Прислушиваюсь к ощущениям. Сердце даже не ëкает. Словно мы пельмени лепим, а не обещаем нашим телам оргазм, если они не остановятся.
Хотя, о каком оргазме я говорю? Оргазм со мной происходит только в гордом одиночестве. Если я к себе прикоснусь при нём, боюсь, Эдика инфаркт, от оскорбления его мужского достоинства, хватит!
И размер у него вроде нормальный, но чет-как-то…
— Не так, — отстраняюсь я.
— Как?
Скидывая сабо, ставлю ступню ему на бедро. Откидываюсь назад. Медленно двигаюсь в пах, втыкаюсь пальчиками в ширинку.
Оглядывается.
— Что ты делаешь? — с опаской. — Мы же не одни.
Раздражённо толкаю его в пах.
Просто "встать", забыв про всё на свете, ты можешь?!
— Мать твою… — загибается, выпучив глаза. — Яся… Ты чо?!
— Ничо! — подлетаю на ноги.
— Больно же!
— А я просто подумала, там ничего нет.
Хмурится.
— Если хочешь, я завтра вечером возьму ключ от квартиры и…
— Не… — раздражённо закатываю глаза. — Завтра вечером я уже перехочу. Я хотела — сейчас!
Сразу после стычки с гадом — в идеале.
Так… Закрываю глаза. Я реально это подумала, сейчас? Пересадите мне мозг!
— ПМС у тебя что ли?! — злится Эдик.
— Забудь это слово!
Есть в Эдике несколько достоинств. Например, он — послушный каблук. И терпит все мои заёбы. Но я уже не уверена, что это достоинство!
— Что с тобой, Ясь?
— Ладно, извини… — закатываю глаза. — Это брат выбесил.
Рассказываю про компромат.
