долго, как сможем.
— Поэтому ты заявился к одному из его доверенных? — Драко изогнул бровь, стараясь выглядеть максимально уверенным в себе, хотя внутри раз за разом прокатывалась дрожь. Что, если сейчас кто-то из Семёрки заглянет к нему в гости и увидит здесь Поттера, беспечно рассиживающегося в кресле?
— Я заявился к своему бывшему однокурснику, — возразил Поттер. — И я знаю, что ты можешь нам помочь.
— Чем? — Драко внимательно посмотрел на Гарри.
— Третий крестраж находится в Министерстве. На этаже, доступ к которому имеется только у Семёрки. Только ты можешь меня туда провести.
Малфой расплылся в безумной улыбке: вероятно, Поттер не только магические способности растерял, но и свой и без того бестолковый мозг.
— Ты, верно, шутишь, — протянул Драко.
— Нет, — Гарри смочил нижнюю губу, очевидно волнуясь. — Я прошу тебя помочь достать последний крестраж и избавить мир от монстра, пока он не начал геноцид маглов.
— Ты просишь меня о невозможном, — Драко вмиг нахмурился, подобно своему отцу, и одним глотком допил ром, смакуя горечь на языке.
— Малфой, я…
— Нет, — отрезал он, резко поднимаясь с кресла, давясь ощущениями: дрожь, не покидавшая его грудь ни на секунду, теперь разлилась по всему организму, добираясь до кончиков пальцев и закутывая в плотный кокон его сердце. Драко нервно кашлянул, поставил пустой стакан на столик и отошёл к окну: погода, кажется, сегодня выражала его внутреннее состояние. Пошёл дождь.
— Я бы не пришёл, если бы не был уверен, что ты нам поможешь, — Гарри тоже поднялся, но подходить не спешил. И это верное решение с его стороны, иначе Драко впервые в жизни использовал бы на нём непростительное. — Послушай, это последний крестраж, и если мы…
— Это не последний, — снова прервал его Малфой, обхватывая своё худощавое тело руками и тяжело вздыхая. — Тёмный Лорд создал пять крестражей.
— О, — только глухо и сказал Поттер, вероятно, обдумывая новую информацию. Несколько секунд он молчал. Стало так тихо, что Драко мог услышать, как Хуки разбирает посуду в соседней комнате. — В любом случае мы уверены, что третий крестраж в Министерстве.
— Откуда такие сведения? — Малфой покосился на Поттера. Даже в такой безобразной одежде тот казался излишне холёным. Мальчик, поцелованный судьбой. Надежда прогнившей изнутри Британии.
— У нас есть свои источники.
— Тёмному Лорду следует быть более избирательным, — Драко покачал головой, замечая, что Гарри слабо улыбнулся.
— Едва ли ты ему об этом скажешь.
— Меня поражает твоя уверенность в моём благородстве, — Малфой сжал ладони, крепче цепляясь за себя. Выглядеть слабым и пугливым перед Поттером абсолютно недостойно его положения. — Он убьёт меня, если узнает.
— Он убил бы тебя, если бы узнал и о помощи сквибу. Драко, — Гарри сделал шаг вперёд, всё ещё находясь довольно далеко от Малфоя, — я знаю, ты лучше, чем хочешь казаться, — повторил он.
Драко прикусил нижнюю губу: она тут же неприятно заныла — Малфой слишком крепко сжал зубы. Это просто какое-то безумие. Он должен помочь Гарри Поттеру спасти мир?
— Когда? — коротко спросил он.
— Это значит «да»?
— Это значит, что вы — непроходимые тупицы. И если только появится хоть малейший шанс, что Тёмному Лорду станет известно об этом, я, клянусь, убью тебя и всё твоё Сопротивление.
— Договорились, — кивнул Гарри.
Как сберечь эти тонкие нити?
Как устранить шелководу все риски?
Добыть кокон в нетронутом виде
Мотыльку не позволив родиться
Морят их, обжигают их паром
Будто узников газовых камер
И блестят белоснежные пряди
На увешанных стразами платьях
Эти крылья воспрянут отныне
Став из крошечных распростёртыми
Почему же тогда на латыни
Мотыльков этих зовут мёртвыми?
Драко сомневался.
Сидя за длинным столом в логове Тёмного Лорда, которое, в общем-то, находилось в некогда уютном кабинете Министра магии на последнем этаже министерства (спасибо, что не в Малфой-мэноре!), Драко всё ещё крутил предложение Поттера в своей голове: он слишком легко согласился. Драко, конечно, последние два года ждал возвращения Гарри, как мессию, но совершенно не задумывался о том, что способен принять участие в спасении волшебного мира. Уверен ли Малфой, что Поттеру всё-таки удастся победить? Нет, совсем нет. Волан-де-Морт окреп, стал сильнее, чем когда бы то ни было, и Гарри явно упустил момент, когда ещё была возможность прибить Тёмного Лорда экспеллиармусом. Если власть останется в руках Волан-де-Морта, и он каким-либо образом узнает о содеянном Драко… Мерлин, не стоит постоянно обмусоливать это в своей голове. Будет плохо. С другой стороны, если Поттеру всё же удастся одержать верх, то, вероятно, в прекрасном мире будущего, где все станут по-настоящему свободны, а в газетах наконец перестанут перечислять убитых грязнокровок, место под солнцем найдётся и для Малфоя. И если хотя бы один луч заглянет к нему в окно — это уже замечательная перспектива.
Драко перевёл равнодушный взгляд на Волан-де-Морта, измывающегося над одним из своих подданных. Кажется, тот упустил Оливера Вуда из-под собственного носа. И как ни крути, это серьёзный проступок. Пожиратель истошно верещал, болтаясь в воздухе, пока Тёмный Лорд короткими взмахами волшебной палочки отрубал его толстые пальцы: они разлетались в разные стороны, пачкая кабинет тёмной грязной кровью. Малфой тихо вздохнул, глядя на беднягу, — поможет он Поттеру и будет на его месте.
От криков разболелась голова.
Драко, в основном, занимался документами. Поразительное открытие, но даже в тёмном магическом мире, во главе которого стоял Лорд Волан-де-Морт, существовала бюрократия. Через Малфоя проходили самые важные бумаги: личные просьбы Тёмному Лорду, списки заключённых и полукровок и прочие вещи. Когда Драко Малфой появлялся в Министерстве, многие опасливо косились на него, избегая случайных столкновений. Более смелые и наглые с большим почитанием обращались к Драко, кланялись в пол и чуть ли не клялись в любви. Всё потому, что строгий взор вселял в людей неподдельный страх, а из-под руки Малфоя просто-напросто мог выйти любой убийственный закон (чего, к всеобщему счастью, до сих пор не случилось). Кроме того, он был приближённым Тёмного Лорда, а значит, имел особые права.
Малфой посмотрел на Панси, которая сидела напротив него и что-то энергично записывала в тонкую синюю тетрадь. Драко не раз задавался вопросом, по какой причине Волан-де-Морт отдал ему место в Семёрке. Но если этому ещё находились некоторые объяснения, то вот каким образом в круг приближённых затесалась Паркинсон — не знает никто. Пиритс, конечно, озвучивал самые омерзительные предположения, но Драко наотрез отказывался в них верить. Это слишком гадко. Панси с каждым месяцем становилась всё безумнее: категоричнее восхваляла Тёмного лорда, размахивала непростительными направо и налево, а недавно она ножом
