— Да, да!!!
После уроков все возбуждены и выталкивая мальчишек из класса, сами все остаемся. Посекретничать нам надо. Слово берет староста.
— Так, все подписались. Хорошо. Теперь слово Талмуды, нашей председателоницы.
— Вообще так, девочки, собираемся у меня! Не перебивайте, слушайте! Мы с мамкой в одной половине дома, а ее сестра, моя тетка в другой. В доме сад, а в нем теплица. Тетка ее сейчас не использует, потом месяца через полтора начнет пользоваться. Так вот! Не на грядках будем сидеть, а на травке шелковой и не бойтесь, никто ничего не увидит. А потому, что у тетки там вся теплица закрывается шторами, это чтобы не видели по ночам, как свет горит. Поняли, уяснили? Нет? Повторю, для глупеньких. Тетка к сыну уехала и не будет неделю, мать в рейсе, не будет дома пару дней, мы в теплице собираемся. Там и тепло и светло. Есть освещение, места полно, а шторы задвинем. Ну, как идет?
— Когда, когда, завтра в пятницу, часов в шесть вечера. Согласны? Да и не забудьте с собой что–то поесть прихватить. Может, придется задержаться. У меня кое–что пить найдется, а вот поесть я для такой орды не напасусь. Так, что в шесть с бутербродами и с купальниками прошу ко мне. А мы. — Она поворачивается ко мне. — Мы с Танькой все подготовим и подиум, и занавес и места. Ну, как?
— А что это за число такое Пи?
— Завтра после школы все узнаете. Нас ведь четырнадцать! А три, это, не цифра, три, а обозначает слово — за! Так? Все–за!
— Мы в ответ, все — За!
— Да и не опаздывать! Ровно в шесть я выпущу во двор большую собаку. Кто не успеет спрятаться она того за ж…. схватит. И не бойтесь, насчет того, что кто–то подсмотрит, не получится! Почему, почему? Во–первых, мы не трепимся! Не терпимся? Вот и хорошо! А потом, все закрыто от посторонних глаз и в саду, на частном участке и пес! Так, что жду, не опаздывайте.
— А приз, какой?
— Это сюрприз! Все завтра узнаете.
Когда все расходятся, обсуждая между собой, комитет задерживается и Талмуда мне.
— Танька, ты можешь сейчас вместе со мной пойти и посмотреть место, помочь. Ну, хорошо, иди, позвони домой и приходи. Я ждать тебя буду у выхода школы.
Пока я звонила и у мамы отпрашивалась, они все совещаются. Маме сказала, что иду к одной девочки из класса, помогать по дому и с уроками. Возвращаюсь, а они уже разошлись. Все очень довольные.
Подхожу к школе. Талмуда стоит, меня пока не видит, смотрит по сторонам. И такая она мне показалась взрослая, деловая. Я прямо ее не узнаю. Да и одежда у нее классная и сама она.
Э, что это, я? Может зря я согласилась? Она как–то особенно ко мне относится. От этой мысли на душе приятно и холодок какой–то волнительный, но без осадка. Льстит мне, что она так ко мне относится. А что же я? Я, как к ней? Хорошо? Нет, наверное, чуть больше.
И пока идем к ней домой вместе, мне все время почему–то хочется, теперь, ее разглядеть лучше. Странное чувство какое–то нарождается во мне. Почему–то я начинаю с волнением воспринимать все это. Всю нашу затею с конкурсом. И сам факт, что ведь я, точно побеждаю на конкурсе! И еще, то, что я все время отказывала ей, когда она меня первое время к себе приглашала, а вот, сейчас сама к ней иду. Сама иду и что еще странно, так мне даже приятно с ней рядом идти. Ну, как–то с волнением и не привычно, я и рядом с Талмудой. Все, как она мне говорила и хотела. А я? Я чего хотела? Что мне по этому поводу подумать, что ей сказать, если спросит меня? Но пока идем и по пустякам говорим. Все больше она. Говорит, а сама, я вижу, такая счастливая. Это от чего же, думаю? А потом меня словно горячей водой!
А вдруг и вправду она в меня влюбилась! Может, девчонки в раздевалке правы были? Что тогда? Да она же меня к себе тащит, в свое логово! А там, напоит чем–то и … И что? А главное, чем? Немного успокаиваюсь, так как понимаю, что у нее нет органа, как мне думается, которым она мне может сделать больно. Ну, не будет же она меня там кусать, в конце–то концов, говорю себе, успокаивая тревогу. А тогда, когда все же полезет, тогда чем? Ничего дальше не могу представить и понять. И потому настороженно подхожу к ее дому.
Дом частный на две семьи с участком в глубине за забором. Вижу ту самую теплицу.
— Ничего себе! — Говорю. — Да это же целый Большой театр.
— Закрытый. — Поправляет она. — Большой и закрытый театр. Подожди. Я сейчас Баркаса на цепь посажу, а потом ты проходи.
— Да не бойся. Не бойся! Не кусается. Он? Он нет, кусается как раз, а я о себе, я не кусаюсь. Потому не стесняйся, входи. Ну, вот мы и дома!
Она старается вести себя как всегда, но я‑то вижу, как она напряжена, немного нервничает. Еще бы? Думаю. Ну, я попала! Живой я, наверное, не выйду отсюда.
— А зачем ты собаку опять отпустила? Боишься, что я сбегу, тебе не достанусь на съедение, а только ему? Ну, хорошо, хорошо. Это я пошутила. Прости. Я, правда, не хотела тебя обидеть. Лучше мне покажи свою комнату.
Она проводит меня через довольно уютную гостиную и оттуда, по коридору к одной из двух дверей. Поясняет, что там, мамкина комната, а вот ее. А туалет и кухня, те прямо от входа. Вообще, как всегда, в частных домах, удобно и много всяких поворотов, коридорчиков, кладовок и комнат.
Пока я присматриваюсь в ее комнате, она ускользает и говорит.
— Я жрать хочу, голодная! Будешь со мной?
Я размечталась, отвлеклась, но так как я все время думала о том, что она может на меня запросто навалиться и напасть, то я, на ее вопрос. Будешь со мной? Ляпнула грубо.
— С тобой? Я не могу, прости! Я не готова! Не надо! Хорошо? Прости!
Она обернулась, полураздетая стоит в проеме двери, дожевывает что–то, смотрит, а потом переспрашивает.
— Ты, что, это? О чем ты? Я о еде, а ты? — И посмотрела на меня так насмешливо и уничижительно, что я села.
Села к ней на кровать и сама, даже не знаю как вести себя, что говорить? Мысли какие–то шальные, наглые я бы сказала, дикие, нелепые. И вот же я как облажалась? И чего это вдруг ей такое ляпнула?
Она секунду постояла в дверях, а потом, скептически пожимая плечами и покачивая головой, вышла.
Вот же я! Ну, как же я так, ляпнула? В самом–то деле?
То ли меня вся обстановка вокруг возбуждала или, что вот рядом ее кровать, аккуратно заправленная и вещи ее не раскиданы, как я думала, а аккуратно разложены и везде идеальный порядок, чистота. Даже странно, что я о ней так хорошо раньше не думала.
А что ты думала? О чем ты вообще думала? Укоряю себя.
Ты в ней что же, только плохое видела и подразумевала? Думала, что она неряха, грязнуля, раз так учится и что у нее и в жизни все так и дома и в голове.
