– Хорошо.
И она, наконец-то, ушла, в то время как движения Маверика стали медленными и размеренными - но он все еще продолжал трахать меня до тех пор, пока последняя капля не сорвалась с его члена. Затем, выйдя из меня, мужчина натянул свои джинсы ивернул мои трусики на место.
– Теперь ты будешь ходить с моей спермой внутри. Вот что происходит, стоит тебе меня укусить.
Я хлопаю ресницами, глядя на него.
– Мне пришлось как-то подавить шум. Вот что ты получаешь за то, что ведёшь себя как придурок и трахаешь меня, пока кто-то пытается говорить.
Он одаривает меня дикой ухмылкой, и я наклоняюсь вперёд, прикусив его нижнюю губу.
– Мне нужно идти, дорогой.
Он рычит и целует меня, глубоко и жестко.
– Никак не могу насытиться тобой. Не могу дождаться, когда буду дома, где я смогу приходить и трахать тебя каждый проклятый день
Я краснею и улыбаюсь.
– Звучит идеально для меня.
Он проводит пальцем по моей нижней губе, а затем поворачивается и выходит из комнаты. Я соскальзываю со скамейки, поправляю трусики, натягиваю большое пальто, хватаю сумочку и ухожу.
Это была лучшая ночь в моей жизни.
И лучший трах в моей жизни.
Этот мужчина просто продолжает удивлять.
Скарлетт
В конце концов мы решили миновать отель и остаться в автобусе сегодня вечером, потому что мы уезжаем, вероятно, до восхода солнца утром. Проще, если все сядут в автобус до того, как он уедет, а не пытаться собрать всех вместе вовремя. Мы все сидели снаружи, на нескольких беспризорных стульях, наслаждаясь парой напитков и болтая о том, насколько успешным был тур, за исключением нескольких неудач от моего имени.
Когда все расходятся спать, я сижу снаружи одна, поджав под себя ноги, и пишу сообщение Маверику. Я уже скучаю по нему, глубокая боль пронзает мою грудь и заставляет меня желать, чтобы он сидел рядом со мной. Отстойно скучать по кому-то так сильно. Особенно, когда ты знаешь, как невероятно чувствовать его рядом с собой, ты знаешь, как это потрясающе, ты знаешь, насколько это всё улучшает.
С: Я скучаю по тебе, большой парень.
Я отправляю сообщение и глупо улыбаюсь в телефон, наблюдая, как внизу экрана появляются три маленькие точки. Через мгновение приходит сообщение.
М: Я тоже по тебе скучаю, детка.
Моя улыбка превращается в глупую ухмылку. Мне нравится это чувство. То самое, когда ты впервые влюбляешься, и всё заставляет тебя улыбаться. Он мог бы сделать абсолютно всё, и это принесло бы счастье. Это почти так же, как если бы он никогда не мог сделать ничего плохого, потому что ты никогда не смогла бы посмотреть на него в негативном свете, даже если бы он это сделал. Ничто в нем тебя не раздражает. Ничто в нём не вызывает желания его задушить. Ты принимаешь все. Потому что всё заставляет тебя чувствовать себя хорошо. Даже драки хороши, потому что ты знаешь, каким невероятным и нежным он будет после них.
– Привет, Скар.
Я вздрагиваю при звуке голоса, которого так давно не слышала. Боже. Этот голос. Он вызывает озноб у меня по спине, проходящий прямо посередине и проникающий глубоко в те части меня, которые я скрываю. Это голос, который может поставить меня на колени, даже не пытаясь. Я вскидываю голову и вижу, что ко мне идёт Трейтон с пистолетом в руке.
– Не двигайся. Не кричи. Или я снесу тебе башку.
Я замираю, телефон выскальзывает из моих пальцев.
– Ч-ч-ч-что...
Я не успеваю больше ничего сказать, потому что он вытаскивает меня из стула и толкает к задней части автобуса, где нас никто не видит, прижимая меня к нему и зажимая мне рот большой ладонью. Я пытаюсь вывернуться, но он поднимает пистолет и прижимает его к моей голове.
– Ах-ах-ах, ты же не хочешь, чтобы я сейчас повредил эту хорошенькую головку, правда, милая?
Я съёживаюсь.
– Ты будешь меня слушать. У меня осталось совсем немного времени. Охрана только что забрала пятерых, потому что они думают, что ты в безопасности здесь, в толпе, со всеми участниками тура в автобусе. Как чертовски невероятно глупо. Они должны знать, что ты никогда не будешь в безопасности. Я знаю все тонкости этой отрасли, я следил за тобой достаточно долго, чтобы знать, как это работает. Глупая, глупая Сьюзен, я вижу, что она всё ещё не знает, как делать свою работу.
Я пытаюсь заговорить, но его рука крепко зажала мне рот.
– Ты мне поможешь. Теперь я знаю, что ты связана с МК «Стальная Ярость». Из-за них мы не можем перевозить наркотики в Денвер, как нам и нужно. Они следят за каждым входом. У них везде есть источники. У нас большой груз, нужно перевезти его через границу штата и вернуться домой. Ты – идеальная возможность для нас сделать это.
Я не понимаю.
Страх сжимает мою спину, когда я смотрю в злые голубые глаза человека, которого когда-то любила. От одного взгляда на него, на Трейтона, перехватывало дыхание. Он также абсолютно смертоносен.
– Теперь, – говорит он, улыбаясь, и начинает водить пистолетом вверх и вниз по моей щеке. – Вот как это будет происходить. Я собираюсь загрузить твой автобус наркотиками, когда вы остановитесь на следующей остановке, и ты должна убедиться, что он останется незапертым, чтобы я мог это сделать. Кроме Сьюзен, ты единственная, кто имеет к нему доступ. Все эти отсеки для хранения под ним, я заполню их. Я знаю, что никто особо не пользуется этой областью, так что мы можем выйти сухими из воды на несколько дней, ты потеряешь ключ, сделаешь всё, что нужно, чтобы не пускать туда людей.
Что?
Он, должно быть, шутит надо мной, да?
Нет.
Я ни за что этого не сделаю. Ни за что на свете. Если нас обыщут, я отправлюсь в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Нет.
Я качаю головой, и он смеётся.
– Я так и думал, что ты это скажешь. Так что, как всегда, я продумал всё наперёд. Ты никого не потеряла сегодня вечером?
О чём он говорит?
– Некая глухая, хорошенькая, молодая девушка?
Нет.
Амалия.
Я начинаю извиваться и пытаюсь отбиться от него, но его пальцы сжимаются вокруг моего рта в предупреждении, предостережении, которое, я знаю, он выполнит.
– Не сопротивляйся мне. Она здесь, ждёт тебя. Но то, что ты видишь... это всего лишь пример того, что я сделаю с ней, если ты не подчинишься мне. Не сердись на меня, Скарлетт. Я медленно выпотрошу её и отправлю тебе её внутренности. Ты меня понимаешь?
Я киваю, слёзы текут по моему лицу.
Где Амалия?
Что он с ней сделал? Боже. Я не заметила, что её здесь нет. Она любит гулять сама по себе, она отчаянно независима и не хочет, чтобы её слух влиял на её жизнь. Она часто ходит в библиотеки и кафе, когда мы останавливаемся, любя тишину, которую она там находит. Почему я не настояла на том, чтобы пойти с ней?
Боже.
– И не думай предупреждать этих байкеров. У Амалии есть семья, и у тебя тоже, я найду и убью любого, кто мне понадобится, чтобы доказать свою правоту, если ты попытаешься получить их помощь в этом деле. Всё, что тебе нужно сделать, это убедиться, что автобус открыт завтра вечером, когда вы остановитесь для твоего концерта. Держи всех подальше от отсека для хранения. Всё очень просто. Тогда я тебя больше не побеспокою.
Я ему не верю.
Но я также знаю, что у меня нет выбора.
Трей подлый и жестокий, и он сделает именно то, что угрожает. Он убьёт любого, кто попадётся ему под руку, чтобы доказать свою правоту. Я знаю, что так и будет.
Я киваю.
Желчь обжигает мой желудок, но у меня нет другого выбора.
– Хорошая девочка. Я буду на связи. Ничего не говори. О, и Скарлетт? Твоему другу понадобится медицинская помощь.
С этими словами он отпускает меня и исчезает в темноте.
Мои колени дрожат, и я двигаюсь быстро, быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Я бегу в ту сторону, откуда он пришёл.
– Амалия? – зову я.
Она меня не услышит.
Боже. Она, наверное, не знает, что я её ищу.
