- Тебе очень идёт, - зайдя внутрь бутика, говорю я.
Телефон в сумочке сообщает о входящем сообщении.
-Думаешь? - улыбнувшись, спрашивает меня Платон. - А покрой тебя не смущает?
- Отличный покрой. Приталенный пиджак. Подчёркивает твою фигуру.
Консультант, белобрысый мужчина лет тридцати, освещается широкой улыбкой:
- Вот ваша жена знает толк в мужской одежде! Видите, я же говорил вам, что эта модель прекрасно вам подойдёт!
При слове "жена" я очень смущаюсь. А потом смущаюсь ещё больше, потому что Платон поправляет продавца:
- Будущая жена.
Таю просто от этих слов. Господи, как же я его люблю...
Глава тридцатая
- Кариночка, да не утруждайся ты! Я помою всё, мне в радость!
Мама у Платона - просто офигенная! Добрая, улыбчивая, общительная и прекрасная хозяйка! В доме чистота, аж сверкает всё, а готовит как! Мммм... Пальчики оближешь!
- Варвара Петровна, мне же тоже хочется помочь...
- Намоешься ещё, - улыбается она. - Ты сейчас - у меня в гостях, а значит, посуду мою я. Вот приедем к вам - тогда ты будешь мыть. Договорились?
- Договорились, - улыбаюсь я в ответ.
Платон и Андрей Иваныч заходят на кухню как раз в тот момент, когда Варвара Петровна ставит в шкаф последнюю тарелку, а я заканчиваю раскладывать печенья и мармелад на блюде.
- Ну, всё, садитесь пить чай, - приглашает мама Платона.
Мы снова усаживаемся за стол, только теперь я смущаюсь чуть меньше. Правда недолго, потому что Варвара Петровна разом вгоняет меня в краску:
- Хорошая она у тебя девочка, Платоша. Отзывчивая, приятная и умненькая. Я рада, что вы вместе.
- Мамуль, - усмехается Платон, - ты не представляешь, как я удивился, когда она за две недели план продаж сделала. А потом в декабре выдала такие цифры, что её руководитель продаж в пример поставила на общем собрании. Одна из лучших менеджеров по продажам во всей сети.
Все. Теперь я вообще не знаю куда деваться от смущения.
-А ещё красавица, - говорит Андрей Иваныч. - А это для мужчины - очень важно. Посмотри вон на мать. Тебе с позиции твоего возраста трудно оценить, к тому же мама она, но вот поверь мне, когда тебе будет за шестьдесят и ты посмотришь на мамины фотки, которые я в этом году делал - поймёшь, какая она красотка.
- V тебя одни красотки на уме, - мягко ворчит Варвара Петровна.
При этом они с такой любовью смотрят друг на друга, что я невольно задумываюсь о том, смогу ли соответствовать. В любом случае - стараться буду очень. У Платона - такой пример перед глазами был, а у меня ситуация немного другая.
- Ты нас обязательно с мамой своей познакомь, - будто читая мысли, говорит Варвара Петровна. - Свадьбу когда планируете?
- Мамуль, вот открою новый клуб и сразу после, - ошарашивает меня Платон.
Он ловит мой взгляд и смеётся:
- Или ты пока не готова?
- Платон, ну кто так делает! - возмущается Андрей Иваныч. - Нужно же предложение официальное сделать. На колено встать, коробочку с кольцом открыть, на палец безымянный его надеть. Эх, молодёжь...
- А я надел, - смеётся Платон. - На палец Каринкин посмотри. А другое кольцо, обручальное - это уже в ЗАГСе.
- Слушайте, засмущали совсем девчонку, - гладит меня по спине Варвара Петровна. - Пейте чай лучше.
После чаепития мы все встаём и Платон, извиняясь, говорит, что нам пора бежать. Утром в аэропорт, а ещё собраться нужно. Мама сетует, что погостили совсем недолго, убегает в комнату, а затем возвращается.
- Вот, - протягивает она нам два мягких, вязаных шарфа. - Тебе и Карине. Размеров не знала, поэтому связала именно шарфики. Чтобы вам холодно не было.
- Спасибо огромное, - сердечно благодарю я.
Я тронута и растрогана почти до слёз. Господи, как же приятно...
- Спасибо, мамочка, - говорит Платон, нежно обнимает маму и целует её в щёку. - Обязательно будем носить.
- Обязательно носите. Они не колючие, из мягкой шерсти. Беленький - для Кариши, а синий - тебе. Я про твою любовь к синим костюмам помню.
Потом мы прощаемся, забираем подарки от родителей - всякие вкусности и билеты на концерт в середине января, и расцеловавшись, уходим.
- У тебя прекрасные родители, Платош, - говорю я, когда мы выходим на улицу. - Так клёво было. Я даже не ожидала.
- Ты им понравилась, - улыбается он. - Правда. Можешь верить. Я их немного знаю. Ладно, малышка, поехали, нам ещё кучу дел надо успеть.
Глава тридцать первая
Тихо и ровно шумит лазурный океан, подкатывая к моим босым ногам белую пену. Вода такая прозрачная, что даже вдалеке видны стайки осторожных разноцветных рыбок, плавающих над мелким бежевым песком. Вода мерцает яркими бликами в солнечном свете, Который греет мою обнажённую кожу,
Вокруг нас с Платоном никого из людей нет. Мы совсем голые на этом диком Мальдивском пляже.
- Поверить не могу, - обернувшись к нему, сидящему на песке, говорю я, - Никогда у меня не было такого первого января,
Платон смотрит на меня так, что я смущённо спрашиваю:
-Ты чего?
-Ты потрясающе красивая. Такой кайф на тебя смотреть. Ты будто Венера, вышедшая из морской пены... Прекрасная, женственная,.. Девочка моя,,.
- Я рада, что я тебе нравлюсь, - говорю я, и опускаюсь на тёплый песок рядом с ним.
Целую его нагретое солнцем плечо. А он в ответ - мою шею.
Мы сидим рядышком на берегу и смотрим вдаль. Туда, где лазурная вода сменяется голубым небом с белыми, плавно плывущими по небу, облаками.
- Я люблю тебя, - тихо произносит Платон.
- А я тебя, - тоже тихо отвечаю я.
-Ты ведь станешь моей женой?
-Да,
- А тебе не страшно? Мы ведь не так давно познакомились с тобой, Будто вчера. И одновременно с тем, чувство такое, будто я тебя знаю с детства, Думаю, что когда я представлял себе свою женщину, я мечтал именно о тебе.
-А я - о тебе, когда мечтала о своём мужчине, Правда. И я очень рада, что встретила тебя, Мне не страшно,
- Почему?
Я поворачиваюсь к нему и смотрю в его уже любимые карие глаза.
- Потому что знаю, что всё будет хорошо. Просто знаю и всё.
Платон улыбается мне. И в его улыбке и взгляде тепла не меньше, чем вокруг,
Эпилог
Когда я просыпаюсь, то не сразу понимаю где я. А когда понимаю и осознаю, что мой живот заметно поуменьшился, то вскакиваю на постели и тут же слышу:
- Спокойно, спокойно, мамочка, Сыночка вам сейчас принесут, С ним всё хорошо.
Обеспокоенно смотрю на дверь. Она открывается и в палату заходит нянечка, держа на руках крохотный свёрток. Я протягиваю руки и мне отдают моего сыночка. Маленький, с распахнутыми глазёнками, он похож крохотным розовым личиком на гномика. Распахнутые глазёнки смотрят прямо на меня, правда фокуса во взгляде еще нет,
- Ты мой хороший, - нежно шепчу я, - мой родной, мой сыночек, Андрюшенька.
- Он у вас очень спокойный малыш, - говорит нянечка, - У вас, наверное, беременность хорошо протекала. А вот папа ваш заснул,
- Где заснул? - встрепенувшись, спрашиваю я.
- В коридоре спит, Мы ему плед дали, Пусть поспит. Он переживал очень, волновался, А ребёночка вы грудью-то покормите, Он голодный.
- Да-да, - спохватываюсь я, и высвобождаю грудь.
Малыш едва коснувшись соска, хватает его губами и принимается жадно сосать. Господи, какое это счастье,.. Кушай, мой хороший, Кушай. Расти большой, здоровый и сильный, И будь, как папа, Ты уже на него похож. Такой же красивый и мужественный, Только маленький ещё, Мой родной, мой сыночек, Мой Андрей Платонович, Любовь моя на всю жизнь.
Конец
