— Да, ты большой, глупый человек-волк, — говорит она, приближая мою морду, чтобы поцеловать в переносицу, как ей нравится делать. — Давай поженимся.
Моя лапа дрожит, когда я надеваю кольцо на ее тонкий безымянный палец, и драгоценный камень блестит в лунном свете, проникающем в окно. Затем я подхватываю ее на руки, обнимаю всем телом, наслаждаясь осознанием того, что она принадлежит мне точно так же, как я принадлежу ей.
— А теперь снимай свою чертову одежду, — говорит она, и я заливаюсь смехом.
Как только она оказывается передо мной, я снимаю с себя все, пока не остаются только мой мех и ее кожа. Я собираюсь наброситься на нее, как животное, которым я и являюсь, когда она кладет руку мне на грудь, заставляя меня снова присесть, мой член направлен в ее сторону.
— Кое-кому нужно внимание, — мягко говорит она, облизывая губы. Затем она встает передо мной на четвереньки и обхватывает мою длину своими маленькими пальчиками.
Быстрее молнии ее рот оказывается на мне, и я не могу сдержать первобытный стон. Мой язык высовывается, когда она немедленно вводит меня глубоко в свое горло, ее губы танцуют по нижней части члена. Она издает всевозможные восхитительные чавкающие звуки, лаская меня руками, время от времени останавливаясь, чтобы поиграть с моими пушистыми яйцами.
— Ты собираешься использовать их с пользой? — спрашивает она, слизывая жидкость с кончика моего члена. Я почти не могу ответить, я так жажду быть внутри нее.
— Да, — пытаюсь сказать я, но выходит хриплое рычание. — Они полны и готовы посадить в тебя детеныша.
— Хорошо, — она засасывает член напоследок, как палочку от эскимо, и отступает на кровать. Я с любопытством наблюдаю за ней, когда она встает на колени, затем цепляется руками за спинку кровати так, чтобы отвернуться от меня, а ее задница приподнята в воздухе.
О, черт. Я знаю, чего она хочет.
Мне приходится слизывать слюну со своих клыков, пока я подкрадываюсь к ней, просто вспоминая, как я много лет назад вошел в ту комнату, выложенную белым кафелем, и обнаружил ее, ждущую меня. Ее влагалище все еще такое прелестное, украшенное вьющимися темными волосками, которые заставляют меня изголодаться по ней.
Когда я облизываю его, проводя языком по ее складочкам, она недовольно ворчит.
— Расс, пожалуйста. Не заставляй меня ждать.
Я выгибаю бровь, потому что обычно у нее нет проблем с тем, что я пью ее соки, прежде чем трахнуть. Она корчится, плачет и часто заливает мне всю морду.
— Так вот как сильно ты хочешь еще одного детеныша со мной? — спрашиваю я, вставая на корточки позади. Я хватаю ее за задницу обеими руками, нежно вдавливая когти в мягкую кожу. — Ты хочешь снова стать толстой и круглой от моего семени? Ты хочешь, чтобы я сделал тебя матерью во второй раз? — я направляю свой розовый член туда, где она ждет меня, блестящая в серебристом свете. Даже ее прелестная киска изменилась с тех пор, как у меня родился детеныш, и я не могу дождаться, когда снова окажусь внутри нее.
— Да, — стонет она. — Трахни меня. Пожалуйста, Расс.
Мои глаза закатываются, когда я просовываю кончик между ее мягких, набухших складочек. Как всегда, я должен сдерживать себя от того, чтобы просто погрузиться в нее и отдать все, что у меня есть. Сначала я дразню ее, и она сопротивляется мне, пытаясь взять больше.
— Подари мне еще одного ребенка, — стонет она, и я больше не могу сдерживаться. Я врываюсь в нее, и она вскрикивает от моего вторжения. Она такая влажная для меня, что легко выскользнуть обратно, а затем снова прижаться, скользя по реке ее нетерпения.
Но я пока не даю ей свой узел, не сейчас. Я просто занимаюсь с ней любовью, томно лаская ее внутри и снаружи, ища все места, которые заставляют ее произносить мое имя, как молитву. Когда я нахожу ее любимое место, я ускоряю темп, безжалостно нацеливаясь на него, пока она не начинает дрожать, ее тугие ножны сжимаются и дергаются вокруг меня.
— Расс, — хнычет она, ее руки подкашиваются под ней. Все, что мне нужно сделать, это зализать шрам от ее брачного укуса, затем она издает горловой крик, достигая своей вершины, и я почти проигрываю свою битву за то, чтобы не взорваться внутри нее.
Но я так долго ждал, чтобы найти ее, и я могу еще немного потерпеть ради своей пары.
Двадцать пять
ДИ
Я испытываю такой сильный оргазм, что перед глазами все плывет. Я зарываюсь лицом в одеяло, и когда прихожу в себя, мышцы все еще подергиваются. Но пока я все еще чувствительна, Расс снова начинает двигаться внутри меня, медленно, дюйм за дюймом.
— О, черт, — хнычу я, сжимая и разжимая кулаки, когда меня сотрясают толчки. Но сейчас я растянута, и по мере того, как он входит и выходит, еще больше члена начинает наполнять меня, заставляя почувствовать себя как дома. Мне приходится крепко вцепиться в подушку, когда двойные выпуклости его узла раздвигают меня шире для него, медленными движениями раз за разом.
— Ты готова к нему? — бормочет он, опускаясь на предплечья. Мне нравится ощущение, как его мех скользит по моей заднице, а огромные лапы сжимают мои руки.
— Я так чертовски готова.
Расс удовлетворенно стонет, погружаясь глубже, втискиваясь в меня еще больше с каждым толчком. Мне легче открыться после родов, и он пользуется этим, засовывая оставшуюся часть своего узла внутрь.
— О, Ди, — стонет он, и в этот момент контролирующий себя Расс превращается в дикого зверя Расса. Он вытаскивает из меня член, затем засовывает обратно, вызывая столько вспышек удовольствия, что у меня чуть не подгибаются ноги. — Я… Я не могу дождаться, когда… — он снова толкается и утыкается в мой затылок мокрой мордой. — Я не могу дождаться, когда помещзу в тебя еще одного детеныша.
Снова и снова он трахает меня узлом, и слюни стекают мне на спину, так что я знаю, насколько безумно его возбуждаю.
Но я не отвечаю, потому что едва могу сформулировать слова в голове. Как раз в тот момент, когда я больше не могу этого выносить, очередной ад кульминации проносится сквозь меня, поднимая в воздух. Я всхлипываю с именем Расса на губах, и он издает звериный рык, вонзая в меня свой узел в последний раз. Все, он застрял, и я прикусываю губу, чтобы не закричать, когда этот невероятный член набухает еще больше, растягивая меня так широко, как только может.
Горячая сперма вырывается наружу, распространяя неописуемое тепло глубоко внутри. Наконец я падаю на кровать, и он почти наваливается на меня, пока мы оба лежим, тяжело дыша.
Расс кладет морду мне на плечо и лижет ухо, заставляя хихикать. Он ахает, когда я сжимаюсь вокруг него, и вскоре снова встает на колени, поднимая мои бедра в воздух. С непристойным влажным звуком горячая жидкость стекает по внутренней стороне моего бедра.
— Нельзя терять ни капли, — шепчет он, собирая ее в лапу и вмазывая туда, где его узел широко раздвинул мою киску. — Полагаю, мне просто придется втрахать все это обратно.
И он делает это снова и снова, пока мы оба не становимся потными, задыхающимися телами, сплетенными друг с другом. Я откидываюсь назад к нему, и большие руки обвиваются вокруг меня, прижимая к себе.
— Не могу дождаться, чтобы увидеть, что будет дальше, — шепчет он.
— Тебе, вероятно, не придется долго ждать, — отвечаю я, и он фыркает мне в волосы.

К тому времени, как приближается день нашей свадьбы, я снова становлюсь большой и округлой. Я знаю, что это вторая свадьба Расса, но его кузены и брат уверяют меня, что они никогда не видели человека-волка, который был бы так влюблен, как он в меня.
Теперь, когда Расс может быть рядом всю беременность, он стал намного мягче и уделяет внимание нам с Аней. Ему по-прежнему не нравится быть вдали от нас, даже когда приходится уезжать на работу, но я не думаю, что это когда-нибудь изменится.
Попытка объяснить моим родителям, как мы познакомились, была немного сложной, но они быстро смирились с этой идеей, потому что им нравится быть бабушкой и дедушкой, даже если некоторые выходки Ани-волчицы не совсем понятны для них.
