Я настолько офигела от увиденного, что не могла ни пошевелиться, ни уйти. Просто стояла и смотрела, как мужчина и женщина занимаются любовью.
Только вначале, пожирая широко "проснувшимися" глазами широкую, мускулистую спину Антона и его потрясающий зад, я думала именно так. Потом окончательно проснулся и мой мозг, напоминая мне о том, что этот мужик мне капец, как нравится, а эту швабру я ненавижу всей душой. Я понимала, что подглядывать нехорошо, а если меня заметят, то мне пиздец, но разве можно было уйти?
Меня просто прострелило насквозь от злости и возбуждения. Увиденное настолько меня потрясло, что я, едва дыша, продолжала наблюдать за трахающейся парочкой. А Антон эту швабру прям трахал! Зажав рукой ее рот, он грубо и безжалостно имел ее, как последнюю шлюху. Да она же и есть шлюха!
Я, конечно, догадывалась, что Антон и Марина занимаются ЭТИМ, но чтобы вот так...
Боже мой, это было круче любого порно! Я на мгновение представила себя на месте Марины, и в моих трусиках начался настоящий потоп.
Какого это, быть безвольной куклой во власти такого здового мужка? Что бы я почувствовала, если бы Антон так же мощно вбивался в мое лоно, прикусив мою шею сзади? Наверняка я бы сошла с ума от удовольствия, потому что Марина орала и мычала так, что было слышно даже через широкую мужскую ладонь. Девушка забилась в экстазе и начала съезжать с подоконника вниз, как будто силы ее покинули.
– На колени, сука! – тихо, но довльно внятно приказал Антон.
Ох, ну ничего себе у них игры! Старший братец любит подчинение?
И Марина подчиняется, становится на четвереньки и поворачивается...
Тут-то она меня и замечает! Я отскакиваю от дверей, как ошпаренная, и несусь по коридору обратно в гостиную, проклиная себя за гребаное любопытство. Я заскакиваю в комнату, закрываю дверь и с грохотом падаю на пол, запутавшись в халате.
Больно, твою мать! Тру ушибленное колено, чуть не плача от досады. Черт, ну надо ж так попасться! Еще не хватало, чтобы эта сука Марина подумала, что я нарочно за ними подглядывала. А Антон? Да он меня вообще убьет! Или пристыдит, как он умеет. Даже и не знаю, что хуже.
Нехер шпилиться где попало! Сами виноваты! А я... Блин, я даже воды не попила.
Отдышавшись, я поднялась с пола и прислушалась, что там происходит на кухне. К счастью, больше ничего не было слышно.
Я забралась обратно в постель к своему тепленькому Дениске. Полежала на спине, затем на правом боку, развернулась к своему мужчине, обняла его, вжимаясь лицом между его лопаток, потрогала Ангела на плече.
Сон не шел, и пить охота. Закрываю глаза, а перед ними ямочки на пояснице Антона, когда он подается бедрами вперед, вгоняя свой член в свою невесту. А в ушах звенит это его: «На колени!».
Почему-то я не представляла Антона в роли доминанта до сегодняшнего инцидента. Я сделала такой вывод на основе того, как он был нежен и осторожен со мной, когда целовал. И Антон всегда такой сдержанный, спокойный. Мне казалось, что он ласков и внимателен со всеми женщинами. Это Денис нетерпеливый, грубый и страстный извращенец, но никак не Антон.
Господи Исусе, моя жизнь больше не станет прежней! Как мне теперь развидеть этих кухонных порнушников? Как не умереть завтра со стыда, столкнувшись с ними обоими взглядом? Что за дурацкая ситуация? Им спальни мало было? Или они тоже пошли попить водички, и тут их резко накрыло похотю и страстю? А я еще переживала, что наши с Денисом игрища в ванной кто-то может услышать, и это его смутит. В этой квартире только один человек, способный смущаться, и это я!
Почему между ног до сих пор мокро?
Я просунула руку в трусики и потрогала себя там. Скользко и горячо. Я тоже хочу, чтобы меня кто-нибудь оттрахал! У меня даже есть этот кто-нибудь – это мой жених.
Разбудить его?
Нет. Сикотно.
Он же будет только рад? Конечно, будет!
А если я тоже буду орать, как эта швабра, и они там с Антоном тоже все услышат? Вот и хорошо! Пусть слушают! Я нарочно включу свою громкость орания на максимум.
Блядь, как же страшно!
– Денис! – громким шепотом зову я его, тряся за широкое плечо.
Сердце от страха стучит где-то в висках. Не буди лихо, пока оно тихо! А у меня такое чувство, что я бужу самого настоящего зверя, да еще и с заманчивыми непристойными предложениями.
– Денис, просыпайся! – настойчивей бужу я его.
– М-м? Что? Малышка, что случилось? – сонно стонет мужчина и поворачивается ко мне лицом.
Я набираю в легкие побольше воздуха, чтобы меня перестало трясти, как в лихорадке.
– Денис, я хочу тебя! – резко выдыхаю я.
– Крис, ты заболела? – с подозрением спрашивает он, но тут же окончательно просыпается и кладет руку на мою задницу.
– Я хочу тебя прямо сейчас! – повторяю я более уверенно.
Рука Дениса сжимается на моей ягодице, он придвигается ближе ко мне и начинает медленно стаскивать с меня трусики.
Мама дорогая!
36. Антон
Маришка уснула, уткнувшись в мое плечо своим курносым носиком, а я не мог уснуть. Вот не мог, и все тут! Никогда не страдал этой херней – бессонницей. А что сегодня случилось? Устал ведь, как собака, наёбся, как и мечтал, вдоволь и всласть, но сон где-то потерялся. А заблудился мой сон и спокойствие в серых глазах Кристины.
Спит маленькая под боком у брата моего, а быть может, на его груди, и не подозревает, что я о ней думаю. А ведь под моим боком тоже девчонка спит, а я лежу, разглядывая в свете ночника ее подарок, и думаю о Кристине.
Вот за что мне это? Весь я извелся! Так мне горько и тоскливо! Выпить бы, чтобы лучше спалось, но нельзя – утром за руль.
Красивые запонки, дорогие. Постаралась, моя девочка, трудилась, как пчелка, а я весь сюрприз ей испортил. Мариша хотела упаковать их красиво и подарить более торжественно, а я ее сумку в коридоре с полки нечаянно уронил, когда набросился голодный на ее формы с порога. Запонки вывалились из сумки вместе со всем ее содержимым. Я уж было снова ее приревновал, а она вон чё…
Нахуя мне запонки? Я у Мариши то же самое спросил.
– Ну, котик! Я же хотела, чтобы ты выглядел солидней? Помнишь, я тебя просила цепочку золотую купить взамен жетона этого дурацкого? – вполне логично ответила она на мой вопрос и мило захлопала глазами.
Ну, все, ебать! Я теперь солидный?
Где я мог видеть их раньше? Я уверен, что видел. Но где? В магазине? В рекламе по телеку? Зрительная память у меня охренительная, еще со школы. Смотрел на стихотворение в учебнике литературы, «фотографировал» его глазами, выходил к доске и читал по памяти. На прошлой «работе» она меня и спасала. Я моментально запоминал названия, имена, изображения, даты, числа, пароли, если они были запечатлены на бумаге или еще где-то, что я мог это увидеть. А сейчас эта самая память не давала мне уснуть. Едва глаза закрываю, перед глазами Кристина, вся до мелочей вырисовывается.
Да ёб твою мать! Уходи, Проблема, проваливай! Оставь меня с моей невестой одних!
Невеста... Еще месяц назад я так желал этой женитьбы, что должен был сегодня быть на седьмом небе от счастья, а теперь я лежу и чувствую, как петля у меня на шее затягивается. Мы еще Маришей даже заявления в ЗАГС не подали, а меня уже от этой мысли тошнит. Почему я перехотел жениться? Да хрен его знает.
Блядь, да кого я обманываю? Все я сам знаю, без хренов всяких. Из-за Кристины передумал. Понял, что не люблю я Маришку, потому что Кристину люблю.
Ох, сука! Как же хреново мне от этой любви, хоть на стенку лезь! Неправильно это! Нельзя! Дэна она теперь! Навсегда! Навечно! Любит он ее, я же вижу, что любит, поэтому и не трахает девчонку. Если бы не любил, давно бы ее выебал вдоль и поперек, и девственность ее была бы не помеха. А брат реально полюбил Кристину, раз так бережно к ней относится, уважительно. Я же все подмечаю: как трясется он за нее, как правду даже от меня скрывает о той странной аварии, как он решительно у Аббасова ее забрал. Боится потерять ее, а не просто член у него в штанах зашевелился.
