Когда мне стукнуло восемнадцать, он торжественно подарил мне новенький «Жигуленок», что означало признание моей абсолютной свободы. По его настоянию я закончила юридический, и нашла себе место в неплохой адвокатской конторе. Шмотки с местного китайского рынка заменила одежда из дорогих магазинов, вместо «девятки» появился «Фольксваген», но в двадцать четыре года я по-прежнему оставалась папиной «кормилицей». Мы стали очень близкими друзьями, я всегда советовалась с ним по поводу своих молодых людей, а он часто изливал мне душу по поводу своих пассий.
… Одной из них стала мама Виталика Софья Лазаревна.
Софья Штос была директором фирмы «Джен», ставшей одним из крупнейших клиентов отцовской конторы. Женщиной она была видной и волевой. Ее муж ушел от нее после пяти лет совместной жизни, а потом, когда она «выбилась в люди» приходил проситься назад. И был с позором выгнан. Всегда считала, что у таких баб дети вырастают полными подкаблучниками. Но Виталька оказался на редкость самостоятельным типом, не лезущим за словом в карман, и таким же любящим свободу существом, как и ваша покорная слуга. Но все это выяснилось уже потом. А тогда я просто уставилась на отца с непониманием, услышав его фразу «Мышонок, ты завтра мне будешь нужна на деловом ужине».
Вот уж куда меня он никогда не брал так это на свои переговоры.
– Папа, а это что, обязательно?
– Иногда есть ситуации, когда надо предстать больше родителем, чем бизнесменом. Софья будет уламывать партнеров на слияние бизнеса, я там нужен как представитель страховщиков… Слушай, давай я тебе не буду объяснять всю эту лабуду! Надо – и все.
– Нет, я бы поняла, если б я была розовощеким дитем. А тащить с собой взрослую дылду… Не знаю, папа…
– Слушай, давай мы доверимся Софье. Она психолог, и знает, что делает. Кстати, познакомишься с ее сыном.
… По сей день не имею представления, было ли это знакомство заранее спланировано госпожой Штос. Зная ее теперь немного лучше, я ни за что не могу ручаться. Хотя… Жаловаться никому не пришлось.
Мероприятие выдалось, как водится, скучное. Виталик, симпатичный молодой человек, однозначно разыгрывал хорошо отрепетированную роль, чтобы с одной стороны, не выглядеть маменькиным сынком, а с другой – изображать безграничное почтение. Партнеры Софьи, холеные шведы, великолепно владеющие русским, сначала держались холодно, но потом обаяние Штос и гибкий ум отца сыграли свою роль. Часиков в десять ужин закончился, и, перехватив далеко не бесстрастные взгляды родителей, мы с Виталиком незаметно потерялись.
Мы бродили по вечернему городу безо всяких задних мыслей. Виталик оказался довольно интересным собеседником. Было видно, что как женщина я ему интересна, но не более. И Бог знает, как бы все сложилось потом, если бы мы неожиданно не свернули на тему сегодняшнего ужина.
– А свинина в вине им не удалась, – заметила я.
– Не удалась, – согласился Виталик. – Они вообще со специями обращаются как-то довольно странно. Я бы туда свою смесь добавил.
– Это какую же?
– О! У меня есть свой рецепт, – улыбнулся он. – Там и хмели сунели, и иранская соль, и шафран…
– Даже не представляю себе, что из этого получается…
Он весело расхохотался, запрокинув голову. И вот тут я отметила про себя, что он действительно красив. Не глянцевой красотой «киношных» мальчиков, а каким-то своим внутренним светом. Наверное, тогда я и пропала.
Не хочу строить из себя святую невинность. Понятно, что в моем далеко не девичьем возрасте у меня уже имелся за плечами солидный опыт по части общения с мужчинами. И я соблазняла, и меня соблазняли. Не сравниться, конечно, с моей соседкой Машей Выхриной, которая, проводись в стране соревнования по охмурению мужиков, могла бы претендовать на звание кандидата в мастера спорта. Но все-таки…
В случае с Виталиком все осложнялось еще и тем, что любовниками были наши родители. Образовать занимательный квартет мне как-то не улыбалось. Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает.
Его величество Случай подкинул нам такой повод, мимо которого мы пройти не могли. Одна известная фирма-производитель посуды объявила в городе конкурс на самый оригинальный обед. Вся эта акция сопровождалась бурной рекламной шумихой, и как водится, первые места были куплены еще задолго до начала конкурса. Естественно, ни я, ни Виталик не дошли даже до четвертьфинала. Оба отнеслись к этому философски: собственно, и заявки на участие мы подали так, хохмы ради, чтобы родители повеселились.
– Ну что, кулинары-любители, вылетели? – Приветствовал нас папа, когда мы вернулись домой. Софья тоже была у нас в гостях. Она смерила нас снисходительно-усталым взглядом, в котором читалась неприкрытая ирония.
– Главное – участие, а не результат, – бодро отозвался Виталик, доставая из сумки бутылочку «Мерло».
– В то время, как остальные участники позорно продолжают соревноваться, наши герои отмечают свой доблестный проигрыш, – не преминула съехидничать Штос. – Ладно, макаревичи, учитывая ваше упорство, мы с Виктором, – она сделала жест в сторону отца, – решили вам подарить уикенд в «Шалаше». Возражений будут? Нет? Вот и отлично. Только вы ж знаете, готовить самим придется, там за вами повара ходить не будут.
Мы с Виталиком удивленно переглянулись. «Шалаш» был довольно крутой базой отдыха, но в это время года домики там, как правило, пустовали. Родители недвусмысленно намекали на то, что очень даже не против нашего союза. Но мы оба не любили, когда нас к чему-то ненавязчиво подталкивают. О чем и не преминули сказать друг другу, как только встретились на следующий день на вокзале. Можно было, конечно же, поехать и на машинах… Но кто знает, в каком состоянии нам предстояло возвращаться через пару дней обратно? Уж лучше не рисковать.
Нас поселили в домике № 13.
– Счастливое число, мой мальчик! – Громко продекламировала я, входя в комнату и бросая сумку на пол.
– Ты цитируешь Гюго или ко мне обращаешься? – Тут же ухмыльнулся Виталик.
– Ну, конечно же, цитирую! – Повернулась к нему я.
– Гуинплен. Человек, который смеется. – Тут же откликнулся он.
– Браво, вундеркинд, – я скинула кроссовки и блаженно потянулась. – Ну что, на речку сходим минут через пять?
– Надеюсь, ты не купаться туда полезешь? – Подозрительно посмотрел он на меня.
– Моей дурости на это хватит.
– Ну-ну… Конечно-конечно… Женщина всегда семнадцатилетняя девочка…
– Именно, друг мой! – И тут меня осенило. – Виталька!
– Ну?
– Я только сейчас сообразила… Софья говорила, что родила тебя в год Олимпиалы. Это ж получается…
– Получается, что я тебя младше на два года, три месяца и семь дней. Я уже считал.
