– Я просто действительно не была готова говорить…
– Ничего подобного, – закипая, перебивает она. – Все знали. Катя, Тася, Лера и Света. Блять, все всё знали. Я была в твоей постели, ты смотрела на меня, как на единственную, и только я ничего не знала о том, что тебя так сильно гложет, хотя именно из-за этого ты и пришла ко мне.
Мне хочется встать и подойти к ней, но я не могу понять её позу: плечи опущены, локти лежат на коленях, бейсболка так низко натянута, что я не вижу её глаз. Так она выглядела несколько недель назад. Незнакомка, на которой я женилась.
– Насть, прости меня. Я скрывала это не из-за тебя. Я просто…
Она качает головой и вздыхает. Спустя, кажется, вечность, она говорит:
– Я… понимаю, что ты чувствуешь – как тяжело пройти через все это. Как сильно ты старалась защитить семью. И… Не знаю, подумав об этом, я поняла, что, возможно, поступила бы так же, случись это сейчас. Все это немного удивило меня, вот и все.
– Конечно.
– Я имею в виду… – она с беспокойством смотрит на меня. – Ты в порядке?
– И да, и нет.
Мы молчим мучительно долго. Я не знаю, что еще сказать. Казалось, сейчас самое время рассказать ей о происходящем с мамой, но вот настроение совсем не подходящее. Я не хочу, чтобы она сейчас жалела меня, и уж точно не хочу все это обсуждать, когда она такая отстраненная и молчаливая. Я встаю с дивана и подхожу к ней, неуверенно улыбаясь.
– Привет, – положив руки ей на колени, говорю я.
Она смотрит на меня и тяжело сглатывает.
– Привет, малышка, – наконец, шепчет она, расставляя ноги, чтобы мне было удобно.
Я провожу руками по её бедрам, животу, груди и прижимаю её к себе, чтобы оставить легкий поцелуй на её напряженных губах.
– Мне не нравится, что сейчас происходит с нами, – еще раз целуя, говорю я. – Я планировала тебе рассказать, возможно, даже сегодня, просто прошлой ночью мне хотелось, чтобы были только я и ты.
Она кивает.
– Я понимаю.
От моих посасывающих поцелуев она начинает потихоньку расслабляться, и я уже чувствую её руки у себя на спине.
– Для меня это важно, понимаешь? То, через что ты проходишь сейчас, было в моей жизни. Наверное, было самым важным моментом. Если мы собираемся дальше…
Понимая, что она хотела сказать в конце этого предложения, я говорю:
– Обещаю, мы обо всем поговорим. Мне нужен тот, кому я могу выговориться.
– Хорошо.
Наши поцелуи короткие и очень нежные, Настя лишь слегка касается кончиком языка моих губ, чтобы увлажнить их. Её рука скользит по животу вниз, и она накрывает ладонью меня между ног через джинсовые шорты.
Немного вздрогнув, я уклоняюсь от её жесткой хватки.
– Болит? – спрашивает она, глядя на меня и притягивая обратно.
– Немного ноет. Ты меня объездила, как скаковую лошадку.
Смеясь, она снова меня нежно целует и шепчет:
– Если хочешь, могу там тебя поцеловать, и все заживет.
Образ лица Насти у меня между ног и воспоминания о её теплом посасывании и рычащих вибрациях, и обо всем, чем мы занимались прошлой ночью, заставляют меня жадно хотеть большего, глубоких поцелуев с её языком и стонами.
Она кладет одну руку мне на затылок и делает то, чего я хочу: глубокий, требовательный поцелуй женщины, которая собирается уложить меня и удовлетворить.
Целуя её шею, я стягиваю с неё футболку, посасываю и покусываю её теплую грудь, живот, верх бедер. Она чуть приподнимается, расстегивает ширинку и помогает мне стащить с неё джинсы.
Мне нравится эта честность между нами: как она наблюдает, удерживая на мне взгляд под тяжелыми веками, когда я провожу языком от входа к клитору, слизывая её сладкую влагу.
– Блять, как приятно, – шепчет она.
Я дразню её, облизываю вход и по всей поверхности, посасываю, двигая головой вверх и вниз, и она с приоткрытым ртом не отводит от меня потемневших глаз.
Немного отодвигаясь, я улыбаюсь.
– Мне нравится, с какой серьезностью ты на меня смотришь, когда я лижу её.
– Я воспринимаю это чертовски серьезно, – большим пальцем она потирает мои губы.
Я облизываю палец, затем облизываю клитор, обхватываю обоих губами и дразню языком. Мышцы её живота напряженно подрагивают под моими ладонями
– Пойдем в кровать, – сдавленно произносит она. – Хочу быть языком в тебе, когда ты будешь делать это.
Я отступаю и поднимаюсь, а когда она встает, то снова надевает джинсы и наклоняется ко мне.
– Иди сюда.
Её поцелуй такой сладкий и такой сильный, что мои колени слабеют. Её руки на моей талии и спине, и её тело окутывает меня… Мне кажется, что я цепляюсь за неё, ползу вверх так, чтобы её обнять.
– Это что, сейчас была наша первая ссора? – не отрываясь от моих губ и улыбаясь, спрашивает она.
– Похоже на то, – говорю я. – Было не так уж плохо.
– Эй, – говорит она, глядя на меня. – Давай по-быстрому рассказывай свою хорошую новость, пока мы не разделись и не забыли о существовании вселенной.
Ну хорошо.
Сглотнув, я делаю глубокий вдох. Не знаю, почему я так нервничаю – это же хорошая новость – но это очень важно для нас обеих, и мне хочется, чтобы и ей понравилось.
– Мне кажется, я нашла способ спасти твой семейный бизнес.
Из неё вырывается смешок, и она немного отходит, спрашивая:
– Да что ты? Давай, удиви меня.
Боже, это тяжело, когда вернулось её насмешливое настроение. Собравшись с духом, я выдаю:
– У меня появилась идея, когда мы были у Сальваторе, но я не хотела тебе рассказывать, прежде чем не была бы точно уверена, что это сработает.
Настя прищурилась.
– У Сальваторе свой продюсерский центр – вместе с моим отцом – и в апреле они начинают снимать достаточно крупный фильм. Сьемки будут проходить в море, и им нужно большое судно.
Она по-прежнему смотрит на меня, не выражая никаких эмоций. Мой желудок сжимается.
– Я подумала, может, они отремонтируют твою лодку в счет оплаты за работу, а так как мне предложили должность в его компании, я смогу много времени проводить с тобой.
Она медленно кивает, взглядом изучая меня.
– Не уверена, что уловила твою мысль.
– Я говорю, что сведу тебя с Сальваторе, а он хочет заплатить за аренду твоей лодки на несколько месяцев для съемок фильма. Но самое лучшее то, что использовать они ее будут в основном ночью, а по утрам ты сможешь продолжить рыбачить и…
– Ты предложила использовать для съемок мою семейную лодку, не посоветовавшись со мной?
Моя кожа холодеет, а в груди нарастает паника.
– Не предложила, а просто хотела убедиться, что можно использовать, как вариант…
– Но, похоже, твои личные связи с Сальваторе позволили тебе получить его согласие. И все это ты сделала за моей спиной, – она застегивает джинсы. – Это я так, убедиться, что правильно тебя поняла.
– Насть, я…
Она резко и обозленно усмехается.
– И они ведь даже не представляют, во сколько обойдется ремонт лодки?
– Они починят «Линду», чтобы использовать именно ее, тебе же это на руку, да? Хочу сказать, это несколько сотен тысяч, а остальные ты можешь использовать, чтобы снова встать на ноги.
– Надо же, вы уже и лодку выбрали, и сумму обсудили? – глаза Насти округляются настолько, что, кажется, я впервые вижу, какие они зеленые. – Полина, ты даже мои лодки ни хера не видела, как ты вообще могла всерьез это обсуждать?
Весь этот разговор напоминает удавку. Я все еще чувствую её тепло и форму у себя на губах. Мои руки дрожат, а глаза щиплет от наворачивающихся слез.
– Насть, пока это была всего лишь пара бесед. Они знают, что тебе нужно починить лодку, – её лицо краснеет, челюсть напрягается, и я спешу добавить: – Им так не терпится поработать с тобой.
– Знаешь можно дохуя всего решить во время таких маленьких бесед. И что, они уже все подсчитали, да?
Я чувствую, как мой желудок подпрыгивает.
– Мне кажется, они уже почти все решили.
Она уже готова взорваться.
– Тогда почему ты не обсудила все со мной, перед тем как предлагать эту идею Сальваторе? – спрашивает она, отворачивается и начинает вышагивать по комнате. – С чего ты решила, что это вообще хорошая идея – участвовать во всем этом? Это мой бизнес, Полина, это вся моя жизнь. Моя семья. Откуда тебе знать, что все сработает? Ты всего лишь раскладываешь бумажки да приносишь пончики в NBC, пока я пытаюсь спасти дело моего деда, которое он начал в 18 лет, черт возьми. На кону жизнь моего отца и братьев! Я даже толком не знаю, что ты сказала этим парням.
