Во взгляде Ивы появляется робкая надежда. Будто она и правда не ожидала такое услышать. Какая же она доверчивая и наивная порой.
- Чуть позже я обязательно вытрахаю тебя так, что ты ноги не сведешь.
Слышу, как она судорожно втягивает воздух. Ее грудь соблазнительно приподнимается, и я буквально вгрызаюсь в нее поцелуями.
Ива стонет, уже не сдерживаясь. Хорошо, что со звукоизоляцией тут порядок. Иначе Марк станет свидетелем всего происходящего.
Закидываю стройные ноги себе на поясницу, рвусь особенно глубоко.
- Я всему научу тебя, Ива, - говорю, глядя ей в глаза. Ее зрачки расширяются. Вижу, что ей нравится это. Нравится то, что говорю. - Научу сосать мой член так, как я люблю. Хочешь? - провокационно ухмыляюсь и кладу палец ей на губы.
Она умница, понимает, что надо сделать - обхватывает его губами и посасывает.
- Вот видишь, - говорю, наклоняясь и снова втрамбовывая в нее член поглубже. - У нас будет чем заняться.
- Я хочу, - хрипло шепчет она. - Хочу всему научиться с тобой.
- Моя девочка, - довольно ухмыляюсь.
Чувствую, что организм уже на пределе - и не только мой. Взгляд у Ивы такой поплывший, что еще придержать, и будет уж некомфортно.
Перехватываю ее бедра поудобнее и трахаю, уже не сдерживаясь. Кайфую от того, как шлепаются друг о друга наши тела. В комнате такой концентрированный запах секса, что хоть в банки закатывай и как афродизиак продавай.
Вот что значит найти свою женщину…
Ива вскрикивает, выгибается и кончает, сжавшись вокруг моего члена так плотно, что даже слегка больно становится. Я едва успеваю выйти из нее и кончить на плоский животик.
Вспышка нашего прошлого раза мгновенно плывет перед глазами. Вновь поддаюсь порыву и размазываю сперму по ее коже, инстинктивно помечая свое.
- Охеренно, - выдыхаю ей в губы. Ива пока еще явно не в себе. Тяжело дышит, смотрит расфокусированно. - Уже представляю, как кайфово будет трахать тебя в нашем доме. У меня большая кровать и…
- Доме? - удивляется она.
- Конечно, моя хорошая. У меня большой дом. Тебе понравится.
- А если я не хочу переезжать?
Удивленно смотрю на нее, но в этот момент, как назло, звонит мобильный. И звонок этот от генерала Савицкого, чтоб ему пусто было.
- 35 Ива -
Конечно же, я соглашаюсь переехать с Яном. У меня не было ни шанса против его весомых аргументов, которыми он убеждал меня следующие пару дней.
Я даже не подозревала, насколько это волшебно - проводить время с любимым мужчиной.
Пирожки я все-таки испекла. И реакция Яна оказалась именно такой, как говорил Макс.
Мне вообще все больше казалось, что мы - настоящая семья. Поначалу было сложно делать вид, что ничего не произошло. Да и в коридоре меня периодически накрывало нехорошими ощущениями. Поэтому Серебряков решил вернуться в город раньше, чем планировал.
Но уехать, не поговорив с тетей, у меня не вышло. Между нами было все сложно - она звонила мне, и не раз. Я не отвечала - не было желания выслушивать очередные оправдания.
И все же перед отъездом мне приходится поехать в дом отца.
Только выходя из машины, которую мне оставил Ян вместе с охраной, ловлю себя на мысли, что теперь я уже не могу воспринимать этот дом именно домом. Не после того, что увидела и узнала.
Охрана пропускает меня без проблем. Я специально попросила водителя не заезжать на территорию - зашла как гостья, потому что именно таковой себя и чувствую.
Тетя в этот раз встречает меня у дверей. Видимо, теперь о любых посетителях докладывают сразу.
На ее лице четко читается настороженность, а я с горечью думаю, что еще месяц назад я считала ее самым близким и родным человеком.
- Ива, рада тебя видеть, - тихо говорит Аня. Подходит ближе. - Ты не отвечала на звонки.
- Потому что не хотела разговаривать, - пожимаю плечами.
- Но теперь ты здесь.
- Я заехала за вещами.
Она сникает и подавленно кивает.
- Может, хоть чаю?
- Нет, у меня не так много времени - мы скоро уезжаем.
Тетя резко вскидывает взгляд на меня. Смотрит растерянно, даже испуганно.
- Как уезжаете? Куда? В отпуск?
- Нет. Мы с Яном уезжаем к нему в город. Он ведь здесь проездом.
Тетя натянуто улыбается и снова кивает.
- Наверное, так будет лучше. Если тебе интересно, то у отца дела идут неплохо. Может, через неделю его выпишут, и он вернется домой. Ты могла бы навестить…
- Нет, - качаю головой. - Рада, что ему лучше. Но это мой максимум.
- Ива, я понимаю, что все вышло некрасиво, и ты не ждала, что…
- Не надо, - перебиваю тетю. - Я не хочу это обсуждать. Но кое-что ты рассказать можешь.
Она вопросительно смотрит на меня.
- Что с моим здоровьем? Я слышала твой разговор с отцом. Ян подробностей не знает. Я, конечно, пойду к врачу, и все равно узнаю сама. Но раз уж я приехала за вещами, послушаем твою версию.
На лице тети отражаются сожаление и боль.
- Ива, я думала, так лучше, и поэтому…
- Я уже поняла, что ты все знаешь лучше. Сейчас просто хочу узнать диагноз.
Возможно, мои слова звучат слишком бескомпромиссно, но мне все еще больно видеть ее. Слишком больно. Я даже не уверена, смогу ли когда-нибудь видеть тетю и отца и не думать о том, как они предавали маму.
- У тебя врожденная аномалия одного из яичников. Выяснилось это случайно, и, конечно, это не приговор. Врачи сказали, что есть методы для лечения. Но…
- Но что? Ты снова решила за меня, - разочарованно тяну.
- Это не приговор, Ива! Поверь! Я знаю, о чем говорю. Ты можешь забеременеть! Я просто не хотела, чтобы ты чувствовала себя неполноценной. Понимаешь?
Аня смотрит на меня с ожиданием, надеется, что я смягчусь. Но в данный момент это просто невозможно.
- Окей. Я тебя поняла, - говорю и обхожу ее, чтобы подняться на второй этаж.
- Ива! - летит мне в спину. - Ты же… Неужели ты так и… Я же люблю тебя!
- Я тоже любила вас. Как и мама, - тихо говорю, не обернувшись. - Но вы сожгли эту любовь в той лжи, в которой я жила.
Тетя больше ни слова не произносит. Но они тут и не нужны. Все уже сказано. Все, что только могло прозвучать, прозвучало.
Вещей я беру немного. Только особенно ценные и памятные. Ян сразу сказал, что нет смысла тащить весь гардероб - если что, купим новый. Или я всегда смогу приехать и забрать остальное.
Правда, у меня внутри стойкое ощущение, что сюда я уже не вернусь. По крайней мере, в ближайшее время.
Во мне нет ненависти к отцу и тете. Но нет и желания их видеть. Пусть живут, радуются новому дню. Пусть будут живы и здоровы, а я хочу отпустить эту боль. Однако если перед глазами будут те, кто ее причинил, вряд ли это получится.
Когда спускаюсь вниз с небольшим чемоданом, тетя так и стоит, ждет меня. Делает шаг, но тут же сникает.
- Я могу тебе звонить? - осторожно спрашивает она.
Отвожу взгляд, а сама стараюсь подобрать не самые резкие слова. Было ведь и что-то хорошее, да? Просто под копотью пожара от сожженной лжи, этого и не разглядеть.
- Лучше не стоит, - качаю головой и обхожу тетю стороной.
Уже у дверей она вдруг догоняет меня, прижимается со спины.
- Я люблю тебя, Ива. И отец любит. Прости, если сможешь. Нам жить с этим до конца дней. Но ты не держи зла в сердце. Живи легко и счастливо.
Потом так же резко отпускает и сбегает.
Это больно - терять близких. И пока я не знаю, как залатать дыру в моем сердце.
Когда приезжаю к дому Яна, тот уже ждет меня на улице. Меня совершенно не раздражает этот контроль. Скорее, напротив. Я воспринимаю это как заботу.
Серебряков помогает мне выйти, скупо целует в губы, а затем сам забирает чемодан и отпускает водителя.
- Как прошло? - спрашивает он, пока мы поднимаемся в лифте.
Его рука крепко держит мою, и эта поддержка не дает мне раскиснуть.
- Нормально. Отца вроде скоро выпишут.
