Если честно, я в него немного влюблена. Трудно этого не сделать. Его личность вызывает привыкание. Он добрый, забавный и такой искренний. Я в своей жизни не встречала другого искреннего человека. Ребекка — хороший человек, но я не могу сказать, что назвала бы её искренней. Оливер искренен. Настоящий человек. Он доказывает мне, что в мире ещё так много хорошего.
Он первый человек, в которого я поверила за столь долгое время.
Возможно, он просто подарит мне свободу, к которой я так отчаянно стремлюсь.
— Ты получила ещё какую-нибудь информацию о предстоящей сделке? — спрашивает он меня, потягивая кофе, который я принесла.
— Да, у меня есть дата и время. Я слышала, как вчера вечером говорил мой отец.
Глаза Оливера расширяются.
— Молодец, Чарли.
Он первый человек, который назвал меня Чарли. Он как бы сам придумал это имя, и, должна признать, это приятно. Я словно обрела совершенно новую личность. Когда он называет меня Чарли, я чувствую, что начинаю с чистого листа. Как будто я могу быть кем захочу. Как будто я не та девушка, которая совершала все эти плохие поступки. Как будто я просто… возрождённая.
— Спасибо. — Я улыбаюсь. — Значит ли это, что теперь у тебя достаточно сил, чтобы справиться с ним?
Оливер улыбается, и я замечаю ямочки на его щеках. Мне нравятся его ямочки. Они милые. Они озаряют его лицо.
— Да, — отвечает он мне. — Если у нас всё получится идеально. У меня должен быть план, который, по сути, надёжен. Если что-то пойдёт не так, он поймёт, что мы близко, и мы упустим свой шанс. Но я изучил всё, что ты предоставила, все, что ты привезли, и, если мы сможем устранить их в ходе этой масштабной сделки, мы сможем посадить его и всех, кто ему близок, за решётку на очень долгое время.
И это будет означать свободу.
Абсолютную свободу.
Моё сердце трепещет при мысли об этом.
Какой будет моя жизнь, если мне больше не придётся жить под его контролем?
Каково это — иметь возможность беззаботно ходить по улице, жить самостоятельно, иметь работу, найти хорошего мужчину, делать всё это?
Как нормальная девушка.
— Что ты чувствуешь по этому поводу? — спрашивает Оливер.
— Нервничаю, — признаюсь я. — Думаю, я возлагаю на это слишком много надежд, и боюсь разочароваться, но я так близка к тому, чтобы вернуть свою жизнь, стать свободной, просто жить снова без того, чтобы он дышал мне в затылок.
Оливер встаёт и подходит, опускаясь передо мной на колени. Он берёт меня за руки, и моё сердце начинает глупо трепетать.
— Я предоставлю это для тебя, Чарли. Поверь. Я подарю тебе свободу, которую ты не только желаешь, но и заслуживаешь. Я позабочусь, чтобы ты была в безопасности.
— Оливер? — шепчу я.
— Да?
— Что, если что-то пойдёт не так? Что, если что-то случится с тобой, или со мной… или…
Он сжимает мою руку.
— Ты и близко к этому не подойдёшь. К тому времени я доставлю тебя в безопасное место. Со мной ничего не случится, Чарли, но, если по какой-то ужасной причине что-то случится, у меня есть по крайней мере пять других офицеров с подробными инструкциями о том, что с тобой делать, куда тебя отправить и как обеспечить твою безопасность. У меня есть для тебя кое-что ещё.
— Да? — улыбаюсь я.
Он кивает и встаёт. Он идёт в свой кабинет, открывает ящик стола и достает папку. Он возвращается и садится рядом со мной, протягивая её мне.
— Все твои новые документы, удостоверяющие личность. Конечно, тебе придётся оставить их здесь, но, когда всё закончится, мы перевезём тебя из этого города, начнёшь всё сначала, уже будучи в безопасности. Но я подумал, что тебе, возможно, захочется их увидеть.
Я смотрю на него, и мои глаза горят. Я опускаю взгляд, достаю свой новый паспорт и хихикаю, когда вижу имя.
Он изменил моё имя на Чарли.
Это его особое имя для меня.
Так что, на самом деле, не только то, что Оливер дал мне это имя, заставило меня почувствовать, что я переродилась, но и то, что я действительно стану тем, кто я есть, когда всё закончится. Чарли, новый человек, новая жизнь.
Интересно, каково это — быть Чарли и во внешнем мире тоже. И не только в этом офисе.
Интересно, будет ли всё так, как я себе представляла.
— Мне оно нравится, — говорю я Оливеру, — потому что теперь я буду помнить тебя вечно.
Не то чтобы я когда-нибудь его забуду.
Нет, я никогда не смогу.
— Всегда пожалуйста, — смеется он. — Подумал, тебе оно понравится. Ты просто должна довериться мне, Чарли. Я обеспечу твою безопасность. Ты веришь, что я смогу это сделать?
Я смотрю на него и запоминаю эти глаза, спокойные и собранные черты его красивого лица, и я знаю, знаю, что могу доверять ему.
Знаю, что, несмотря ни на что, он найдёт способ.
Да, он найдёт способ освободить меня.
Глава 22
Кода
Сейчас
Она, блядь, сбежала.
Она сбежала из-за меня.
Я грёбаный идиот.
Тупой, грёбаный идиот.
Я осматриваю всё вокруг, за деревьями, вдоль дороги, но знаю, что не смогу перехватить её вовремя. Я знаю, что она ушла, возможно, где-то поймала попутку, и я не знаю, где она, чёрт возьми, находится. Я должен был защищать её, а она умудрилась сбежать, в то время как всё вокруг было чертовски опасно.
Для всех нас.
Я достаю свой телефон, раздражённый, и звоню Малакаю.
— Кода, что происходит?
Я делаю глубокий вдох, потому что он не только узнает, что я, блядь, врал ему, но и что я использовал Чарли, а теперь её нет. Я, блядь, ужасный человек, но я никогда не хотел никому причинить боль. Просто хотел сделать то, чего Брэкстон заслуживал, и я знал, что если кому-нибудь расскажу, меня отзовут. Но, как и всё остальное, ложь выплывает наружу и ранит людей сильнее, чем правда, если бы я просто использовал её.
— Облажался, Малакай. По-крупному.
Он на мгновение замолкает, затем бормочет:
— Что ты наделал?
— Чарли… она сбежала.
— Что? — рявкает он, и от меня не ускользают гнев и горькое разочарование в его голосе.
Он доверял мне.
Я должен был заботиться о ней, поступать правильно.
А я всех обманул.
— Она кое-что узнала обо мне и сбежала.
— Не хочешь рассказать мне, что она, блядь, узнала, чтобы я мог её найти, — выдавливает он из себя.
Малакай был мне как брат с тех пор, как позволил вступить в клуб много лет назад. Я был сломлен, облажался, и у меня не осталось семьи. Он открыл двери в семью, которую сам создал, и впустил меня. А я просто наебал его. Я наебал его, потому что лгал ему, а он этого не заслуживал. Он никогда, блядь, не лгал мне.
Ни разу.
Я разочарованно вздыхаю и бормочу:
— Она узнала, что я с самого начала знал, кто она такая, и узнала, что её отец убил моего брата, и это причина, по которой я хотел участвовать в этом с самого начала. Она узнала, что я лгал. Всем.
Мёртвая тишина.
Я не собираюсь пытаться оправдываться. Это невозможно. Малакай может наказать меня так, как сочтёт нужным, потому что у него есть на это право.
У всех них.
— Что ты сказал? — рычит он низким глубоким голосом.
— Я не заикался, Малакай. Ты слышал именно то, что я сказал.
— Ты хочешь сказать, что всё это время точно знал, кто такая Чарли. Ты знал и использовал её, чтобы отомстить за своего брата?
— Именно это я и сделал. Её отец лишил Брэкстона жизни прямо у меня на глазах, прострелил ему гребаную башку, а потом оставил меня с ним в запертой комнате, пока он не начал разлагаться. Если ты не выбросишь это дерьмо из головы, ты, блядь, не сможешь с этим смириться. Так что да, я понял, кто она, в тот момент, когда услышал её имя, и в тот момент, когда увидел её лицо, потому что она очень похожа на него. Я никому не говорил, потому что знал, что ты вернёшь меня обратно, и ради Брэкстона я должен был покончить с этим ублюдком раз и навсегда.
— Блядь, Дакода, — рычит Малакай. — Ты, блядь, солгал мне, ты солгал ей, и теперь она, блядь, в опасности из-за этого. Я сочувствую тебе, братан. Я бы хотел такой же крови, но ты, чёрт возьми, должен был сказать мне. Ты был многим обязан мне после всего, через что мы прошли.
