– Хорошо, давай. – Джонатан выставил перед своим лицом подушку, и Линн отвесила ей тяжелый удар. – Еще, Линн! По одному за каждую ночь, когда ты просыпалась и вспоминала, что меня здесь нет!
Линн нанесла по несчастной подушке серию ударов, гадая, как долго та сможет выдержать ее гнев. Она продолжала до тех пор, пока не запыхалась окончательно. Каждый раз, когда Линн останавливалась, Джонатан подзадоривал ее:
– А теперь по одному за каждый раз, когда звонил телефон и оказывалось, что это не я!
В конце концов Линн в крайнем изнеможении свалилась на пол и зарыдала. Это было так хорошо – снова заплакать. Ведь она уже давно не плакала.
Руки Джонатана обняли ее.
– Вот и хорошо, – пробормотал он. – Поплачь, поплачь.
Успокоившись, Линн собралась на кухню за булочками. Последовав за ней, Джонатан поставил чайник. Они сидели на табуретках и смотрели друг на друга, и Линн вспомнилось, как тогда появилась Дженни и они впервые встретились втроем.
– Не понимаю, как так получилось, – качая головой, сказала она. – Все вроде появилось словно из ниоткуда. Но должна сказать, что теперь я чувствую себя намного лучше.
– То, что мы сделали, называется «психодрама», Линн. Я раньше тебе этого не говорил, но последние два года я этому учился.
– Что? Ты использовал меня как подопытную свинку?
– Нет, конечно. Мне просто показалось, что тебе поможет, если ты выразишь свои чувства к отцу.
Она криво улыбнулась.
– Кажется, это действительно помогло.
Встав, он налил две чашки чаю. Линн захотелось расспросить его подробнее.
– Значит, ты заставляешь людей изображать свои чувства перед другими людьми, так?
– Что-то в этом роде. Обычно, чтобы добиться успеха, приходится проводить несколько сеансов. Я испытал этот метод на себе, так что знаю его ценность.
– Ты думаешь, он может мне еще помочь?
– Вероятно, да. Во всяком случае, если ты хочешь, чтобы я помог тебе найти отца, ты должна сначала разобраться в своих чувствах по отношению к нему.
– Ты это серьезно?
Джонатан подошел к ней, его голубые глаза сияли.
– Я люблю тебя, Линн, и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Я знаю, что тебе нелегко, и хочу тебе помочь. Я буду рядом, пока ты будешь разводиться, а потом, если хочешь, мы можем строить свое будущее вместе.
Линн почувствовала, как к горлу подкатил ком. Даже в первые дни жизни с Ником она не ощущала такой любви, не испытывала такой поддержки. Протянув руки к Джонатану, она прижала его к себе, и ее глаза вновь наполнились слезами.
– Я пыталась играть в ролевые игры с Ником, – сказала Линн, когда они стали пить чай. – Типа «Я Тарзан, ты Джейн» и все такое прочее. Его это возбуждало.
– А тебя?
– Сначала – да. А потом я поняла, что меня просто используют.
– В психодраме мы все разыграли как в реальной жизни, Линн. А результаты говорят сами за себя.
Она взяла его за руку.
– Вот что мне в тебе нравится, Джонатан. Ты всегда со мной честен. Никаких уверток, никакой игры.
– Судя по твоим словам, я ужасно скучен!
– Нисколько. Мне приятно знать, что, когда мы занимаемся любовью, ты думаешь обо мне, а не о другой женщине или какой-то фантастической фигуре. С Ником я не была в этом уверена.
Заключив Линн в объятия, он поцеловал ее – сначала нежно, затем с нарастающей страстью. Они перешли в гостиную, где камин все еще распространял вокруг себя умиротворяющее тепло. Выключив верхний свет, Джонатан зажег свечи, и комната погрузилась в таинственный полумрак. Поставив тихую музыку, Линн, словно кошка, вытянулась перед камином. Ожидая прикосновений Джонатана, она чувствовала, что они и без того уже слились в одно целое.
Джонатан медленно раздел ее, разогревая губами и ладонями. Наблюдая за ним, Линн лежала неподвижно. Лицо Джонатана было сосредоточенным, в глазах отражался свет пламени. Протянув руку, Линн погладила его по всклокоченным волосам. Все-все в Джонатане было ей дорого. Похоже ли это на ее первую любовь? Пожалуй, что нет.
Только сняв с нее трусики, Джонатан сам начал раздеваться. Потом они обнимались на толстом ковре, нежась в тепле очага, и Линн чувствовала, как и внутри у нее тоже становится тепло. Она хотела его, но спешить было абсолютно некуда. Джонатан научил ее любить медленно, наслаждаясь каждым мгновением. Это походило на велосипедную прогулку по извилистой лесной тропинке, а то, что было раньше, с Ником, – на автомобильную поездку по шоссе. Но ведь когда едешь медленно, то видишь и слышишь гораздо больше!
Линн решила, что должна взять инициативу на себя, и стала осыпать поцелуями грудь Джонатана, наслаждаясь тем, как он вздрагивает, когда ее губы касаются его крошечных сосков. Проведя руками по подтянутому животу и бедрам Джонатана, Линн прильнула губами к его левому боку.
– Линн! – воскликнул Джонатан. – Что ты делаешь со мной! Боже, какое это сладкое мучение!
Линн почувствовала, как он снова вздрогнул, и провела рукой по зарослям волос, среди которых лежал его пенис – уже значительно отвердевший. Затем она принялась осторожно поглаживать яички – до тех пор, пока Джонатан не начал почти беспрерывно постанывать. Тогда Линн наклонила голову и начала вылизывать языком его член.
– О Линн! – простонал Джонатан. – Как хорошо!
Никогда раньше Линн не ублажала мужчину с таким удовольствием. С Ником это всегда была лишь краткая прелюдия перед основным действием, Джонатан же горел на медленном огне, куда Линн не спеша подбрасывала дровишки.
Обнажив головку пениса, она резким движением головы почти до половины ввела его себе в рот, одновременно лаская яички и всем телом прижимаясь к Джонатану. Раздвинув ноги, Линн оседлала его левую коленку, находя ее прикосновение весьма стимулирующим. Теперь она вся обвилась вокруг его ноги, словно некая дриада вокруг дерева, продолжая лизать и сосать совершенно твердый детородный орган Джонатана.
– Повернись, я тоже хочу тебя полизать! – наконец услышала она его слова.
Линн послушно переменила позицию, и когда пенис снова оказался у нее во рту, язык Джонатана начал раздвигать ее внешние губы, отыскивая набухший маленький бугорок. Линн вздохнула с облегчением, чувствуя, как ее сознание раздваивается между чувствительными органами ее и Джонатана, границы между ними стираются и ощущения становятся действительно общими.
Руки Джонатана принялись ласкать ее ягодицы, и прикосновение его ладоней заставило Линн вновь почувствовать всю их нежность. Гладя его волосатые бедра, она знала, что ее прикосновения заставляют Джонатана трепетать. Лаская друг друга, они помогали себе заново осознать свое физическое «я».
– Я хочу войти в тебя, – услышала Линн напряженный от страсти шепот Джонатана. – Ты готова?
