Потом мама добавила, что они сильно волновались из-за поездки, но вдаваться в расспросы не рискнули. Достаточно с них активности в моей личной жизни. Уж здесь только мне решать, на какую девушку положить глаз.
— Мы с самого начала видели проделки Линды, — говорит мама, затрагивая теперь уже бессмысленную тему. Она меня не волнует. — Но, ты был ослеплен желанием, любовью к ней. И похоже закрывал глаза на похождения. Странно, что она в открытую вела свои блоги, будто знала, что ты их не смотришь. Все вокруг видели, кроме тебя, Тём, — Анна Дмитриевна вздыхает, но потом расправляет тонкие плечики, и озаряет помещение своей яркой улыбкой - счастливой. — И я нисколечко не жалею тебя, сынок, что ты прошел через это разочарование. Иначе бы просто не увидел очевидного, — подмигивает, таким образом вроде поддерживая уловку папы с планом. Ох, уж эти женские премудрости и хитрости. Оставив нас двоих, дала нам возможность обсудить по-мужски все дела и так же я взял слово с отца, что больше он так со мной поступать не станет. И скрепя сердец он все-таки его дал.
— Спасибо, пап, — крепко жму его руку.
— Так что все же с Прекрасной? Это деловая поезда или… — он поиграл бровями, а потом, как кот с усов смахнул улыбку.
— Вскоре узнаете, — лукаво отвечаю, подмигивая. Отец смирился с таким положением вещей.
***
— Артём! — вырывает из воспоминаний баба Нюра, дергая меня за руку. — Ты хоть слышишь меня, что я тебе тут толкую? — взгляд укоризненный и серьезный. Пожилая женщина цыкнула. — Ну вы и молодежь, вечно витаете в своих облаках.
— Простите меня, баб Нюр, я задумался немного, — как мальчишка, пойманный с поличным, я все-таки оправдываюсь за свою невнимательность. Мы присели на лавку.
— Рассказывай, — с замиранием произносит женщина, отставив в сторонку трость. — И не думай, если я такая старая, то не пойму ваши премудрости.
— Да нечего особенно рассказывать, — хохотнул, и опустил глаза вниз. Разглядывал землю, и листья, которые так скоро покинули свои места на ветке. Осень приближается, уже кусается за пятки, и хочет окутать Москву в новое платье. Время летит неугомонно, только и надо, что спешить за ним, либо так и будешь летать по воздуху, не зная своего будущего. — Влюбился я в Василису, да только обидел девушку. И, боюсь, она никогда не простит меня. Она призналась в чувствах мне первой, а я просто проигнорировал их, потому как был в смятении. Другая не покидала моих мыслей. Да и вообще, баб Нюр, там все очень сложно. — Я смотрю на пожилую женщину, которая молча слушала меня, а потом резко стукнула тростью по лбу. Не сильно, но я опешил от ее действий. Уставившись во все глаза, ждал объяснений. — За что?!
— Мужчины, — иронично заметила, и улыбнулась. — Если девушка тебе дорога, так чего ты сидишь на месте. Разве ты не мог как-то иначе добиться ее расположения? — с непониманием смотрит на меня, рассуждая по-старчески. Словно все лежит на поверхности и нет воображаемых преград.
— Как, если сам же и поставил ей условия, — от вспыльчивости соскочил с лавочки и стал расхаживать туда-сюда, ища решение проблемы.
— Убери все условности и просто признайся. А сейчас я все равно тебя не пущу. Ее нет дома. Она уехала по делам. — Потом баба Нюра рассказала о своей жизни некоторые подробности, от которых шли мурашки по коже. И я осознал, как мои родители мне дороги. Что они боятся того же, что случилось с этой женщиной. Дети далеко, и она просто боится одиночества. Умереть, так и не сказав правды ни дочери, ни сыновьям. Теперь ничто не остановит меня от моих планов, которые только что созрели в голове.
Глава 29
Знаете, я никогда не могла бы даже подумать, что со мной может произойти подобное. Словно я в фильме каком-то: Артём крепко прижимает к себе и награждает поцелуем – таким желанным и долгожданным. Поцелуем, который дарят только любимому человеку – своей половинке. Пространство в кабинете вдруг испаряется, и я начинают летать, образно, конечно, но бабочки в животе дают о себе знать, стоило рядом оказаться Артёму. Этот мужчина перевернул мой мир. Наполнил своим присутствием нагло и безапелляционно, будто только так он мог завладеть моим сердцем, что в общем-то у него получилось. Отстранившись от него, я опустила глаза, все еще не могла прийти в себя, тем более после стычки, которая произошла в нашем кабинете, да и еще Борис Артемович наверняка все понял. Шацкий шумно вздыхает, потом прижимает крепко к себе, и мы стоит минуту-другую, не произносим ни единого слова. Я закрываю глаза и представляю, что все уже позади. Весь разговор и новость о малыше. Вздрогнула, и естественно Артем попятился чуть, высматривая во мне мои собственные тайны. Кривая улыбка завлекает меня, и хочется вновь ощутить его прикосновения губ в нежном слиянии, но так долго я не смогу удерживать его от правды.
— Я сейчас занята, Артем Борисович, — прочистив горло, отступаю на пару шагов и нервно поправляю блузку, провожу ладонями по талии и ниже по юбке. Мужчина продолжает улыбаться, полностью игнорирует мои действия, будто их вовсе не было. — Мы можем обсудить насущие вопросы уже после работы, — осмелилась поднять на него взгляд и задержаться дольше десяти секунд, обретая уверенность в словах. Артем вальяжной походкой кота приблизился ко мне, практически вплотную, проводит по плечам своими ладонями, оставляя приятное покалывание от его прикосновения; он наблюдает за моим выражением лица, как его действия будоражат мои нервные окончания.
— Конечно, Василиса Андреевна, — говорит лукаво, но сдержанно, — увидимся в шесть возле входа в здание. Я буду ждать тебя. — Подмигивает, затевая новый план по моему захвату, только теперь кто кого в этот капкан-то взял первым. Я лишь кивнула в ответ, вооружившись кипой бумаг, защищая себя от его желанного, искрометного влияния надо мной. Затем он оставил меня одну, а сам вошел в кабинет, где Борис Артемович на полном ходу вел переговоры с Сергеем. До меня донеслись лишь обрывки фраз о кампании, которая уже проходит с полным успехом и похоже имеет первые результаты. Артем справился с задачей – ловко и определенно с легкостью.
— А вот и Артём, — приветствует Борис Артемович сына, хотя это выглядело слишком странно, ведь несколько минут назад знакомство состоялось в лучших традициях, затем замечает меня, что я мелькаю у себя за рабочим столом, махнул рукой и улыбнулся – широко, по-доброму. — Василиса Андреевна, будьте любезны, организуйте нам чай и печеньки. — Я тоже одариваю начальника скромной улыбкой и кивком. Артем проследил за нами двумя, и его губ и уголков глаз коснулась теплая улыбка. Он задержал на мне свой карий взгляд, обещая невозможного, но пока что я далеко не бегу. И поэтому нужно мыслить трезво. Новость о малыше может шокировать мужчину, и не известно, как отреагирует. Для себя самой я все решила: не важно какой будет реакция Артема, но наш ребенок не виноват в наших ошибках, а значит он родится, и я заставлю Артема принимать участие в его жизни. Не в моей (а мне бы очень хотелось иначе – полная семья, мечта любой женщины для своих детей и себя), но хотя бы ребёнок не сможет почувствовать себя лишним, ненужным.
Быстрым шагом вошла в кабинет к мужчинам, расставила по отмеченным полочкам папки с документами, и ушла, готовить поднос. Девчонки из учета проводили своими любопытными взглядами, но не рискнули сказать что-то поперек. Выйдя сегодня на работу, в голове крутились разного рода мысли, вплоть до той, что может мне уйти – поменять место, чтобы только не встречаться ни с кем, кто может намерено, или нет, задеть за больное. Лера вовсе ушла в отпуск, но сообщение прислала: «… по прибытии, она обязательно заскочит ко мне на тортик». А потом Вера Ивановна встретила меня по пути.
— Василиса, девочка моя, — она улыбается тепло и приветливо, заглядывает в мои глаза, как будто все ждут от меня первого шага. Но только в чем? Я же нахмурилась, но быстро распрямила брови, награждая женщину приветливым выражением лица. — Как твой отпуск? — интересуется, но больше не от любопытства, она всегда и всем задает подобный вопрос.
