На кровать. Большую, с белоснежными простынями.
— Только ничего не рви, — прошу, пытаясь сделать важную засеку в его пылающем мозгу. — Я тебя очень прошу.
— У тебя два чемодана с собой.
— Костик, я сказала, не надо ничего рвать.
— Я постараюсь.
— Уж пожалуйста.
Он заполняет мой рот крепким поцелуем и все мои глупые препирательства теряют смысл. Больше не могу произнести ни слова, и ненавижу каждую вещь на моем теле. Ее нужно содрать к черту, и быстрее!
— Костя, — шепчу ему в грудь и следом тихонько вскрикиваю.
Мы добрели до кровати, на которую он меня подталкивает. И падает рядом, продавливая матрас под массивным весом, он тут же возвращает меня в свои жадные руки и продолжает уверенно ласкать. Раскатывать катком настоящего ало-огненного желания.
— Не нужно, — ловлю его ладони, которые отвлекаются от главного, — я больше не могу…
Он усмехается, но я раздвигаю ноги и обхватываю его талию, стирая веселье не к место с его лица к черту. Костя резковато протискивает ладони между нашими телами и задирает мою юбку, распускает пряжку своего ремня и расстегивает молнию. Он не снимает с меня белье, отодвигает в сторону и подтягивает меня ближе, чтобы я оказалась точно под ним. Он толкается и заполняет меня одним размашистым движением. Вбивается и замирает на несколько мгновений, давая мне привыкнуть, он поднимает лицо и смотрит на меня… на все честные эмоции, что щедро отражаются на моем лице.
Я ничего не скрываю. И не контролирую.
Просто растворяюсь в нем. В чувстве наполненности и кружащем голову удовольствии. Мне так сладко и прекрасно, что глаза закрываются сами, а мысли отключаются напрочь. Я лежу под ним и не верю, что можно получать столько наслаждения от одного соприкосновения. Так просто? Правильно… Он во мне, и я хочу, чтобы он брал меня и заставлял выкручиваться в истоме.
Костя толкается и вскоре вспоминает дикую жажду, которая и привела нас в номер. Он трахает меня, взвинчивая темп и вырывая из моего рта пошлые хриплые стоны. Я цепляюсь за его налитые плечи и прикусываю их, не зная, как еще выпустить на волю всю страсть, что бьется внутри и разгорается с новой силой с каждым его движением.
— Да… Да…
Я зажмуриваюсь, когда меня накрывает душной волной. Дрожу под ним и обнимаю крепче, чтобы прочувствовать каждое мгновение. Теперь его расходящаяся по коже дрожь и сдавленный выдох… То, как он изливается в меня.
— Я люблю тебя, — он шепчет простые, но самые главные слова, когда обнимает за плечи и помогает лечь ему на грудь.
Я вожу пальцами по ней и собираю капельки пота.
— Я тоже люблю тебя, — запрокидываю голову и подставляю губы под глубокий поцелуй. — И хочу твою фамилию.
— О, ты передумала.
— Меня нужно уметь уговаривать. Но ты быстро учишься. Даже слишком.
— А я уговорю тебя на троих детей?
— Если родишь второго и третьего сам, то пожалуйста.
Он смеется и обнимает меня теснее за плечи, согревая удивительным теплом сильных рук. Сильных и нежных.
— Мы еще обсудим.
Я не вижу его, но могу мысленно нарисовать его хитрую кривую улыбку, которая ему очень идет.
— Я все-таки хочу увидеть дом для начала. А то мы можем застрять здесь…
— Мне нравится здесь, — он наклоняется и самым бесцеремонным образом уводит ладонь ниже, дотрагиваясь до моей поясницы и стараясь забраться еще ниже.
— Нет-нет, сперва дом, Константин.
— Ох, да ты меркантильна!
— Не представляешь как! Если на втором этаже не будет хотя бы четырех спален, я возьму билет обратно.
— Черт… Я пропал.
— Нет, — поднимаю голову и качаю головой. — Ты только нашелся. Не смей никуда пропадать.
— Никогда, малышка. Никогда.
Конец
