Ещё через какое-то время все заговорили об Инспекционной дружине, состоявшей, в основном, из слизеринцев, которой были даны небывалые полномочия штрафовать даже старост. От этих новостей настроение Луны портилось всё сильнее. Ей нужно было срочно поговорить с Гарри и остальными.
Время на уроках тянулось так медленно, что Луна готова была сгрызть все ногти на руках. Она не могла сосредоточиться ни на одном предмете. Счастье ещё, что сегодня в расписании не было зельеварения.
Наконец наступило время обеда. Луна бросилась в Большой зал, надеясь как можно скорее встретиться со своими гриффиндорскими друзьями.
Окинув взглядом их стол, она заметила, что Гарри за ним не было. Наскоро съев всё, что было у неё на тарелке и даже не заметив, что именно она ела, Луна подошла к сидевшими за столом Рону и Гермионе. От её обычной полусонной медлительности не осталось и следа.
— Привет, — торопливо поздоровалась она. — А где Гарри?
— У Амбридж, — с тревогой ответила Гермиона. — Его увёл Филч, как только мы вошли сюда.
— Сильно ему досталось вчера?
— Не очень. Боюсь, что сегодня достанется сильнее. Вчера в присутствии директора и Фаджа Амбридж вряд ли причинила бы ему вред. Но сегодня он там с ней один на один…
Не успела Гермиона договорить, как в холле за дверью Большого зала послышался звук взрыва. Все разом вскочили и кинулись к выходу — кто в панике, кто из любопытства. Луна вместе со всеми тоже устремилась в холл. В дверях образовалась пробка. Там, за дверью, судя по доносившимся звукам, царил настоящий хаос. Топот ног, возгласы и взрывы не останавливали студентов, рвущихся в холл из Большого зала.
Когда Луна в конце концов туда выбралась, ей стало понятно, что кто-то устроил прямо в школе гигантский волшебный фейерверк. Судя по отсутствию за обеденным столом Фреда и Джорджа, авторами всей этой суматохи были именно они.
Луна восхищённо смотрела, как под потолком с грохотом изрыгали пламя гигантские драконы, состоящие целиком из зелёных и золотых искр; как ядовито-розовые огненные колёса пяти футов в диаметре с угрожающим свистом проносились мимо, словно летающие тарелки; как ракеты с длинными хвостами из ослепительных серебряных звёзд метались по коридорам, отскакивая от стен; как шутихи выписывали в воздухе нескромные слова; как повсюду, куда ни глянь, точно бомбы, взрывались хлопушки — и вместо того, чтобы сгореть и с шипением потухнуть, все эти пиротехнические штучки словно набирали силу и начинали вытворять что-то совсем уж немыслимое.
Луна заметила на лестнице Филча и Амбридж, оторопевших от ужаса. Чуть позади них маячил Гарри, и у Луны отлегло от сердца. Теперь она могла насладиться фейерверком, не беспокоясь больше о судьбе Гарри.
На её глазах одно из самых больших огненных колёс, решив, по-видимому, что внизу негде развернуться, понеслось к Амбридж и Филчу со зловещим «вз-з-з-з-з». Завопив от страха, оба шарахнулись в сторону, а колесо вылетело в окно прямо за ними и усвистело куда-то в поля. Тем временем несколько драконов и большая летучая мышь, за которой тянулся пурпурный дымовой след, воспользовались открытой дверью в конце коридора, чтобы просочиться на третий этаж.
— Скорее, Филч, скорее! — взвизгнула Амбридж. — Если им не помешать, они заполонят всю школу… Остолбеней!
Из её палочки вырвался луч красного света и угодил в одну из ракет. Вместо того, чтобы замереть в воздухе, она взорвалась с такой силой, что прожгла дыру в картине с ведьмой, замечтавшейся на зелёной лужайке; та успела отскочить как раз вовремя и пару секунд спустя втиснулась в рамку соседней картины, где несколько волшебников, занятых игрой в карты, поспешно вскочили, чтобы освободить ей место.
— Не заклинайте их, Филч! — сердито крикнула Амбридж, словно это была инициатива несчастного смотрителя.
— Не буду, мадам! — пропыхтел Филч, хотя ему, сквибу, легче было бы проглотить шутихи, чем наложить на них заклятие. Кинувшись к ближайшему чулану, он вытащил оттуда метлу и принялся махать ею, пытаясь сшибить шутихи в полёте. Не прошло и минуты, как прутья метлы вспыхнули.
Когда Луна вновь вспомнила про Гарри, его уже не оказалось на лестнице. Зато пиротехнические изобретения близнецов продолжали гореть и носиться по школе до самого вечера. Хотя они причиняли немалый ущерб — особенно разрушительны были хлопушки, — других преподавателей это, похоже, не слишком огорчало.
— Ай-ай-ай, — саркастически промолвила профессор МакГонагалл, когда один из драконов, с рёвом изрыгающих клубы пламени, залетел в класс, где она проводила урок. — Мисс Браун, будьте так любезны, сбегайте к директору и поставьте её в известность о том, что у нас в классе находится сбежавший элемент волшебного фейерверка.
В результате всего этого новоиспечённому директору пришлось весь день бегать по школе в ответ на вызовы преподавателей, ни один из которых почему-то не мог избавиться от шутих и хлопушек без её помощи. На последнем уроке Луна с удовольствием наблюдала, как профессор Флитвик, увидев очередную залетевшую в класс хлопушку, отправил Артура МакКормака за директором, а когда та примчалась на зов, весь класс дружно сдерживал хохот, глядя на её попытки погасить непокорное пиротехническое устройство. Когда взмокшей и совершенно вымотанной Амбридж удалось наконец справиться с хлопушкой, Флитвик вежливо произнёс:
— Благодарю вас, профессор! Конечно, я и сам мог бы загасить все эти ракеты, но у меня не было уверенности, что я имею на это право.
И он с лучезарной улыбкой закрыл дверь за Амбридж, чьё лицо исказилось от злобы.
Даже после отбоя где-то вдалеке Луна продолжала слышать грохот взрывающихся хлопушек. Засыпая, она улыбалась, вспоминая весь сегодняшний тарарам. И даже мысль об отстранении Дамблдора не портила сейчас её настроение. И только теперь, перед сном, она вдруг вспомнила о Снейпе. Интересно, он тоже приглашал Амбридж в класс всякий раз, как только туда залетала хлопушка?
Незадолго до отбоя Снейп сидел за столом в своих жилых покоях, в комнате, служившей ему одновременно приёмной и кабинетом. Вспоминая сегодняшнее происшествие, он неожиданно для себя испытывал странное удовольствие, хотя, казалось, не должен был. Не требовалось обладать особой проницательностью, чтобы установить авторство всего этого безобразия. Гриффиндорский юмор никогда не вызывал у него особого восторга. Но устроенный близнецами Уизли беспорядок давал возможность немного ослабить напряжение, поиздевавшись над Амбридж, чем Снейп, наряду с остальными преподавателями, не преминул воспользоваться. Сегодня на уроке первокурсники с Райвенкло и Хаффлпаффа имели удовольствие лицезреть, как мрачный и недовольный Снейп раздражённо вызвал новоиспечённого директора для борьбы с шутихой, ворвавшейся в класс из коридора в момент, когда студенты как раз заходили на урок. Разумеется, он сам легко бы справился с этой проблемой, но не смог отказаться от развлечения, в котором приняли участие остальные преподаватели.
То, чего опасался Дамбдор, всё-таки случилось. Хорошо, что это произошло в конце учебного года. Он знал, что Волдеморт к чему-то готовится и надеялся, что у Дамблдора всё под контролем. А вот ему, Снейпу, придётся продолжать вести себя, как ни в чём не бывало и продолжать уроки окклюменции с этим безмозглым Поттером, который, кажется, так и не понял всей важности этих занятий и не продвинулся в них ни на шаг. Судя по его «успехам», он абсолютно не упражнялся в окклюменции за пределами его кабинета.
В этот момент раздался стук в дверь.
— Войдите, — отозвался Снейп.
На пороге его кабинета возникли Малфой и Паркинсон. Теперь на их мантиях, помимо значков старост, красовались нашивки с буквой «И». «Инспекционная дружина». Снейп был доволен, что его слизеринцы взялись за наведение порядка в школе. Участие в «Инспекционной дружине» давало им право штрафовать всех, даже старост, а это означало, что у Слизерина появилась реальная возможность вновь вернуть себе первенство в ежегодном соревновании факультетов. Правда, вид и голос Долорес Амбридж, организовавшей эту дружину, вызывал у него оскомину, но раз уж всё сложилось именно так, нужно было воспользоваться этой ситуацией. Ведь одной из главных черт, присущих слизеринцам, является умение использовать любые обстоятельства себе на пользу.
