Гарри не заметил, откуда в гостиной появилась Джинни. Он поднял голову от пергамента лишь тогда, когда она с шумом поставила стул перед диваном и уселась на него. Рон с Гермионой тоже вынырнули на поверхность реальности из тёмных дебрей зельеварческой премудрости и уставились на Джинни.
— Снейп перестал хвалить Лавгуд, — заявила она конфиденциальным шёпотом.
— Я же говорила, что ему это быстро надоест, — ответила Гермиона.
— А может быть он наконец-то понял, что таким образом выдаёт её? — быстро зашептала Джинни. — Вдруг она действительно его шпионка?
— Не думаю, — покачал головой Гарри. — Нужно будет спросить у неё, не случилось ли чего-то такого, что заставило Снейпа изменить к ней отношение.
— Спроси, — кивнула Джинни. — А то как-то странно всё это.
— Завтра же поговорим с ней, — отозвалась Гермиона, вновь погружаясь в своё эссе, почти уже законченное, в то время как пергаменты Рона и Гарри были исписаны едва ли до половины.
На следующий день после обеда Гарри отозвал Луну в тот же коридор, где происходил их предыдущий разговор. Вместе с Роном и Гермионой туда пришла Джинни. Ей хотелось самой убедиться в том, что Лавгуд не врёт. Каким образом — она и сама не знала, но ей казалось, что она сумеет отличить правду от вранья.
— Как там Снейп? — начал разговор Гарри. — По-прежнему хвалит тебя?
— Нет, — ответила Луна со своим обычным безмятежным спокойствием. — Теперь он снова меня не замечает.
— Как думаешь, почему?
Все четверо уставились на Луну, напряжённо дожидаясь ответа.
— Потому что я поговорила с ним и попросила его не делать так больше, — пожала та плечами.
— Что? — изумлённо выдавила из себя Гермиона.
Остальные стояли молча, с отвисшими челюстями и вытаращенными глазами. Ответ был столь же поразителен, сколь и неправдоподобен. От Лавгуд можно было ожидать всякого, но чтобы вот так просто — пойти и поговорить со Снейпом… Это казалось настолько невероятным, что все невольно сочли ответ Луны неудачной выдумкой.
— Ты что, действительно говорила со Снейпом?! — это наконец пришёл в себя Гарри.
— Да, — Луна искренне не понимала, что их всех так удивило.
— Вот просто так пошла и сказала ему, чтоб он больше так не делал? — недоверие в голосе Рона было сравнимо только с его же изумлением.
— Да. А что тут такого? — в свою очередь удивилась Луна.
— Когда ты с ним говорила? — спросила Гермиона.
— Когда меня выгнали из Выручай-комнаты.
Луна была настолько спокойна, что можно было не сомневаться — она говорит правду.
— И что, ты вот так просто пришла к нему и сказала, чтоб он перестал тебя незаслуженно хвалить? — всё это было настолько поразительно, что не укладывалось у Гарри в голове. Он представил себя на месте Луны, как он подходит к Снейпу и заявляет: «Господин профессор, хватит надо мной издеваться, прекратите свои гнусные выходки, а то меня уже вся школа считает врагом». Гарри тряхнул головой, отгоняя эту дикую, несуразную мысль.
— Пришла и сказала, — вздохнула Луна, вспоминая их с профессором разговор.
— Ну ты даёшь… — протянул поражённый Рон.
— А он что? — продолжала допрашивать Гермиона.
— Ничего, — вновь пожала плечами Луна. — Наорал на меня и выгнал. Сказал, чтоб я не указывала, что ему делать. Но после этого перестал хвалить.
Друзья переглянулись между собой. С одной стороны, смелость Луны казалась им невероятной. С другой стороны, они понимали, что от неё всего можно ожидать. Что возьмёшь с сумасшедшей. Держалась она спокойно, вела себя естественно, что подтверждало правдивость её рассказа.
— Ну, ладно, — Гарри поправил очки и ещё раз переглянулся с друзьями. — Мы верим тебе. Приходи завтра на занятия ОД.
— Хорошо, — просияла Луна, но тут же улыбка сошла с её лица. — А как же Смит и остальные?
— Мы убедили их в том, что они неправы, — ответил Гарри.
— Но если они снова начнут меня подозревать, потому что Снейп изменил ко мне своё отношение? — встревоженно спросила Луна.
— Тогда пусть катятся, — раздражённо буркнул Гарри.
— Нет, так нельзя, — Луна опустила голову. Ей очень не хотелось ссорить Гарри с остальными членами Отряда Дамблдора. — Если они уйдут…
— Не уйдут, — уверенно заявил Гарри. — Завтра мы попробуем вызывать Патронуса. Вряд ли они захотят пропустить это занятие.
На следующий вечер Луна пришла в Выручай-комнату одной из последних. Видимо, Гарри уже успел поговорить с остальными, потому что её появление было встречено нарочито- равнодушными взглядами, словно все пытались сделать вид, будто ничего необычного в прошлый раз не произошло. Правда, некоторые косились на неё украдкой, но Луна старалась не обращать внимания на эти взгляды. И ей это удалось, потому что вскоре все были настолько увлечены занятием, что перестали думать о посторонних вещах и сосредоточились на главном.
Гарри объяснил, что для вызова Патронуса нужно обязательно вспомнить самое счастливое событие в своей жизни. Все задумались, вспоминая то лучшее, что происходило с каждым из них. Задумалась и Луна, перебирая в памяти самые весёлые и приятные моменты. Может быть, она была счастлива в тот день, когда отец подарил ей замечательную мягкую игрушку — бундящую шицу, которая двигалась и издавала звуки, почти как живая? Луна улыбалась, вспоминая, как она долгое время укладывалась спать только вместе с ней. Или, может, счастливым был тот день, когда мама впервые разрешила ей присутствовать на своих опытах? Но Луна тут же погрустнела, подумав о том, чем закончились эти опыты. И вновь улыбнулась, вспомнив чудесное майское утро, когда солнце ярко светило в окно их странного цилиндрического дома, она, Луна, сидела на табуретке посреди кухни, а мама очень бережно и аккуратно расчёсывала её волосы волшебной расчёской. Каждое её прикосновение к голове Луны было невероятно приятным и отзывалось беготнёй бесчисленных мурашек под кожей затылка. А потом в кухню вошёл улыбающийся папа, и они все вместе пили чай с изумительно вкусным пирогом и болтали обо всём и ни о чём. Оказывается, это ощущение счастья всегда жило у Луны в груди, даже когда она совершенно забывала об этом эпизоде. И вот теперь оно всплыло из глубин памяти и оказалось самым счастливым воспоминанием её жизни.
Гарри тем временем рассказал, как нужно правильно держать палочку и что произносить во время заклинания. Взмахнув своей волшебной палочкой, он громко и отчётливо произнёс:
— Экспекто патронум!
И все восхищённо замерли, глядя на то, как из кончика его палочки вырвалось облачко серебристой субстанции, принявшее форму оленя с прекрасными ветвистыми рогами. Олень медленно и величаво прошёлся по комнате, а после, разогнавшись, взмыл к потолку и исчез, растворившись в царившем по углам комнаты полумраке.
Конечно, каждому тут же захотелось попробовать сотворить нечто подобное. Все стали резко махать палочками и выкрикивать слова заклинания. У кого-то оно не получалось вовсе, кто-то смог вызвать появление серебристого облачка. Палочка Гермионы испускала густые клубы серебряного дыма. От напряжения у неё на лбу выступили капельки пота.
Луна тоже старалась изо всех сил, вспоминая то счастливое майское утро и отчётливо произнося раз за разом:
— Экспекто патронум! Экспекто патронум!
Поначалу ей не удалось вызвать даже бесформенного облачка, которое получалось у Гермионы. Но Луна не отступала. К концу занятия её уже окутывали по-настоящему густые клубы серебристого дыма. Вдруг у Гермионы, предпринявшей очередную попытку, с кончика палочки сорвалось нечто, имеющее форму зверька. Все восхищённо ахнули, глядя на то, как юркая выдра пронеслась по воздуху и растаяла, как мираж.
— У тебя получилось! — с восторгом вскрикнул Гарри.
Гермиона счастливо улыбалась, глаза её сияли. В это время Луна взмахнула своей волшебной палочкой, снова вспомнила маму, расчёсывавшую ей волосы и произнесла совсем тихонько:
— Экспекто патронум…
