Здесь не хватило места хотя бы для небольшого диванчика, не говоря уже о более вместительном мягком уголке. А Элл как-то не располагала большим рвением к неудобным углам или к очень твёрдому полу. Да и хотелось бы уже наконец-то куда-нибудь просто присесть, раз уж прилечь не давали.
– Сексом можно заниматься, где угодно и как угодно. Достаточно иметь для этого соответствующее желание, нужный настрой и… острый зуд в определённом месте. – Марк сделал к ней не более двух шагов и всё. Никакого расстояния между не осталось. – Ну и та же раскрепощённость была бы не лишней, как и богатый сексуальный опыт. Но… так уж и быть. Отсутствие недостающего опыта я ещё готов простить… на первых порах.
Элли перестала дышать от слова совсем. И не удивительно, при таком-то прессинге от чужой близости, буквально перекрывшей весь внешний мир и саму гостиную. Глядеть в упор в лицо Гордона и не ощущать исходящую от мужчины энергетику со скрытой силой самоуверенного альфа-самца? – тут уж во истину надо быть фригидной и абсолютно бесчувственной куклой.
А чего она на самом деле ожидала, когда добровольно ступила на его территорию – в личные владения безнаказанного насильника и психопата? Кто её теперь вообще после такого назовёт здравомыслящей и отвечающей за все свои поступки благоразумной особой? Она ведь явно не думала головой, когда решилась пойти к нему на ЕГО квартиру.
И что дальше? Цепенеть, дуреть и вздрагивать, каждый раз, когда он что-то сделает или скажет, притворяясь изо всех невозможных сил, что она его не боится?.. Какая же она идиотка! Её же уже топит и плавит от накрывшего с головой жара слишком очевидной паники и… чего-то ещё. Чего-то столь же всеобъемлющего и удушающего, источником которого являлся никто иной, как сам Марк.
Поэтому иначе реагировать на него она бы и не сумела, особенно от его дальнейших действий. От того, с каким спокойствием он поднял руку, чтобы тут же обхватить ей подбородок и скулы и даже часть горла властным жестом полноправного хозяина положения. И, конечно же, от того с каким пристальным интересом в чуть замутнённых глазах он принялся изучать её обомлевшее личико с распахнутыми до пределов перепуганными глазищами, оглаживая большим пальцем чувствительный изгиб нижней губы чуть приоткрытого от учащённого дыхания ротика. Естественно, от столь подавляющего жеста и ещё более неожиданной ласки, сердце Элли сорвалось в сумасшедшую аритмию буквально на раз. Кровь ударила в голову и по глазам мощным залпом, частично ослепляя и оглушая, но не настолько, чтобы вынести её за пределы бодрствующего состояния.
Можно подумать, она ждала от себя совершенно иной реакции или, скорее, от них обоих? На вряд ли бы Марк стал ходить вокруг да около, прощупывая под ней почву, как тот сапёр на минном поле. Ему проще взять нахрапом без излишних прелюдий – смять, подмять, скрутить и одним ударом вышибить последние блоки сопротивления слишком беспомощной для него жертвы. Она должна была это предвидеть. То, как он себя поведёт, и как она отреагирует на все его действия, едва ли чем-то отличающиеся от его недавних манипуляций в салоне Фильцмана.
Она определённо повредилась за сегодня далеко не одним рассудком.
– У тебя в запасе меньше минуты, чтобы передумать и уйти. Пока не стало слишком поздно. – теперь он смотрел ей в глаза абсолютно осмысленным взглядом человека, знающего наперёд всё, что он будет и что захочет с ней сделать. И от этого пронимало до поджилок не менее убийственной волной шокирующего волнения, чем паническим страхом во время едва не совершённого изнасилования. Только в этот раз дикое головокружение и трясущиеся коленки были связаны отнюдь не с остервенелым желанием закричать во всю глотку и рвануть сломя голову на выход.
И, похоже, как раз последние слова Гордона и сыграли решающую ноту в окончательном выборе девушки. Она не знала, как и почему, но от недавнего отвращения, ненависти и пережитой боли к этому демоническому красавчику не осталось и следа. Он попросту их задавил своим напором и сводящей с ума близостью, стирая в зыбкую пыль и вырывая из заблокированных глубин подсознания давно испытываемые к нему чувства нездорового притяжения.
Возможно всё это и отразилось в широко распахнутых глазах девушки, изменив выражение её лица вполне конкретным набором нужных чувств. Если страхи там и читались, то уже в совсем ином эмоциональном ключе. А вот прежняя паника просто схлынула, отступив перед открытым соблазном, подобно чёрным водам чёрной бездны, в которую она собиралась заглянуть в ближайшие мгновения через взгляд Марка Гордона. Может что-то от чувства самосохранения и оставалось, но его перекрыли совершенно другие, более осязаемые ощущения, усилившие источник всепоглощающей жажды и одержимых желаний абсолютно иного содержания. Будто, готовясь к чему-то одному и определённому, она столкнулась совсем не с тем, что ожидала увидеть и прочувствовать.
Да, она больше не боялась того, на что подписалась и что её ждало в ближайшие минуты. Теперь она была уверена в правильности своего выбора, как никогда до этого.
И именно это Марк и прочёл по её лицу и в глазах. Так сказать, понял всё без лишних слов. Его потемневшие губы искривились в уже знакомой ухмылке самодовольного кобелины.
– Ты ведь должна понимать, насколько сильно я отличаюсь от всех твоих бывших хахалей? Я слишком пресыщен и искушён. Меня растлевали и развращали не один десяток лет, поэтому… банальный секс – это не про меня. Чтоб ты знала и была в курсе предстоящих событий…
И сразу же после этих слов Гордон склонился над обомлевшим личиком девушки.
В его поцелуе не было ничего романтического или предсказуемо нежного, да и исходящий изо рта мужчины привкус выкуренных сигарет с выпитой водкой отдавал отнюдь неприятными ощущениями, но… То, что Марк умел хорошо целоваться, даже с таким изначальным напором, Элл почувствовала не только на своих губах и языке, но и мгновенно отреагировавшим на его искусные манипуляции телом.
Она перестала обращать внимание на терпкий аромат лёгкого перегара буквально через несколько секунд. Да и прежний, вроде как пугающий натиск слишком самоуверенного самца как-то сразу стал восприниматься иначе. Более интимней и возбуждающей что ли. Марк не просто пошёл в ва-банк, избегая щенячьих нежностей, но и вынудил с первых мгновений желать большего. Смяв без предварительных прелюдий её губки своими, он заставил их раскрыться жадным давлением шаловливого языка, тут же погружая его едва не на всю длину в глубины девичьего ротика. Только Элли чуть не задохнулась совсем не от его сводящего с ума напора. А именно от реакции своего тела на его изощрённые манёвры. На то, как его язык заскользил поверх её язычка возбуждающим трением по чувствительным рецепторам, заражая нездоровой похотью и вынуждая отвечать ему с не меньшей жаждой и остервенением, открываясь навстречу намного осмелевшими и более решительными действиями.
Самые первые, практически мгновенные вспышки острого возбуждения не заставили себя долго ждать. Элл тихо и несдержанно застонала, когда Марк обманным актом переманил её язык себе в рот. Вагина предательски заныла, половые губы налились сексуальным напряжением, клитор запульсировал под болезненными ударами обжигающей истомы из-за резкого прилива крови.
Она уже готова была принять его, всего через несколько секунд обыкновенного поцелуя! Хотя, нет… Далеко не обыкновенного, если ей уже не терпелось ощутить его в себе, дурея от одержимой жажды, чтобы он вошёл в неё, так же сладко и беспрепятственно, как его язык входил ей в рот. Чтобы растянул изнутри её влагалище и наполнил собой до краёв одним резким ударом, разжигая и распаляя изнывающую плоть умопомрачительными атаками неуёмной страсти и греховного вожделения.
И, похоже… он взаправду умел читать чужие мысли.
Подняв другую руку, мужчина быстро стянул с плеча Элл лямку сумки, тут же отбрасывая её в сторону прямо на пол совершенно неуместным для их совместного занятия предметом. После чего протянул освободившуюся ладонь к низу живота девушки и полностью накрыл припухший лобок поверх джинсовой ткани. Слишком уверенные и чересчур знающие пальцы беспрепятственно заскользили по внутреннему шву к скрытой бёдрами промежности. Эльвира вздрогнула (если не дёрнулась), изумлённо ахнув и чуть было не заскулив во весь голос. Зато затрясло её от разрастающегося возбуждения практически сразу, наполняя нестерпимым жжением извращённой похоти будто замедленным ударом всесметающего взрыва.
