Это был тот самый DVD. Словно какое-то наваждение, жестокая шутка, вызов.
Поверить в реальность этого желанного предмета казалось просто невозможным в том состоянии стресса, в котором он пребывал последние полчаса. Ни с чем не сравнимое облегчение сошло на него, вдруг избавив от гнета, и тут же отпустило, забытое из-за хоровода новых мыслей и эмоций, связанных с находкой. Значит, девчонка наверняка видела и кое-что еще… Он испытал досаду и в то же время приятное трепетное чувство злорадства. Не медля больше ни секунды, Лука сунул коробочку с диском в свою кожаную сумку, поднял ее, направился к выходу и уже потянул руку к двери, когда она вдруг открылась перед ним, и в проеме возникла Кристина, прелестная и веселая, как мечта, кажется, преследовавшая его весь этот долгий день. Беззаботная улыбка мигом сошла с ее лица, которое тут же приобрело выражение торжественности и горделивой неприступности. Впрочем, немедленно спрятавшийся под ресницами взгляд, вспыхнувшие щечки и сомкнувшиеся на груди руки свидетельствовали о совсем иных чувствах.
— Что ты забыл в моей комнате? — холодным тоном разгневанной королевы молвила она.
— То, что ты стащила из моей, — не менее холодно бросил Лука.
У девушки явно перехватило дыхание и весь ее боевой дух куда-то испарился.
— Ты… Ты не имел права все это снимать на камеру! — слабо прошептала она, теряясь от ощущения его близости и его настырной беззастенчивости и безнаказанности.
— Можешь не волноваться — кроме нас троих это видео никто не увидит, если оно останется у меня. Храня его здесь, ты рискуешь гораздо больше.
— Я собиралась его уничтожить!
— Сразу после того, как засмотрела бы до дыр? — не смог сдержать легкую иронию Лука. Она все-таки была такой милой и беспомощной… Подтрунивать над ней было одно удовольствие! И еще она выглядела чертовски, убийственно соблазнительной в этих коротеньких шортиках и с оголенным из-за сползшего топа плечиком. Стоя в дверном проеме, Лука склонился к ее лицу, заставляя ее вжаться в косяк. Ее губки находились так близко — сочные, трепетные, беззащитно распахнувшиеся для поцелуя. Как же ему хотелось выебать эту чертовку прямо сейчас во все ее дырочки. Намеренно отстранившись, Лука подцепил локон ее распущенных волос и провел его кончиком по ее носу.
— С удовольствием бы остался и занялся твоими губками, также как и всем остальным, но, к сожалению, дела, поэтому не хочу отвлекаться.
Лука вышел из комнаты, оставив ее взволнованной и явно разочарованной, и сразу услышал раздражающий нарочито кокетливый голос матери в какофонии других голосов. Еще сверху он увидел расхаживающих по холлу первого этажа людей: Петра Даниловича, незнакомых мужчину и женщину явно за сорок, подростка-старшеклассника (худого и миловидного русоволосого парня, несколько нескладного в силу возраста). Лука вздохнул, уныло закатив глаза, и, нацепив парадно приветливое выражение лица, спустился вниз для приветствия. Обменявшись с вновь прибывшими стандартными фразами, приличествующими ситуации, он поспешил извиниться и ретироваться к выходу. Уже в дверях он развернулся и, как бы невзначай вспомнив что-то, окликнул мать:
— Извини, я совсем забыл тебе перезвонить. Замотался. Честное слово.
— Ничего, ничего, — настороженно, но также наигранно беззаботно, как и он, ответила она. — Поговорим, когда сможешь. В общем-то все это не так важно.
— Желаю всем приятно провести время, — еще раз сверкнул улыбкой Лука. — Жаль, что вынужден вас покинуть. Чувствуйте себя как дома.
«Проходной двор», — раздраженно пробубнил он себе под нос, закрыв за собой тяжелую железную дверь, обитую резным дубом.
— Ну?
— Что «ну»?
— Блин, Лука, какого черта? Я из-за тебя приехал раньше!
Матвей уже битых полчаса мучился от неведения, терпеливо слоняясь по квартире, пока Лука принимал душ, а теперь еще вынужден был наблюдать, как брат молча развалился на белом льняном диване перед телевизором с пультом в руках и с величайшим вниманием смотрел новости.
— Уже все нормально, — неохотно бросил он.
— Что «все»? И как «нормально»?
— Это Кристина его забрала.
— Кристина? — с недоверием и удивлением поднимая брови уточнил Матвей. — Значит, она и другое могла видеть?
— Не исключено.
— И… что теперь?
— Ничего. Но брать чужие вещи не хорошо, — усмехнулся каким-то своим мыслям Лука.
— А снимать с человеком порно без его согласия и осведомления хорошо?
Лука натянуто улыбнулся, выключил телевизор и отложил в сторону пульт.
— Давай закажем суши или еще что-нибудь.
— Что-то ты ко мне зачастил в последнее время. Жить тут что ли собрался?
— Какое гостеприимство! Особенно учитывая тот факт, что у меня ты торчишь в любое время…
— У меня все-таки не такие хоромы…
— Ну, не прибедняйся, — скептически приподнял уголок губ Лука, — хотя уединиться у тебя тут и правда негде.
Оба невольно перевели взгляд с панорамного окна, тянущегося по одной стороне через всю квартиру, на круглый бассейн, отделанный темным деревом и по кругу обложенный гладкими приморскими камешками. Его отделяли от спальни и гостиной только стеклянные слегка затемненные раздвижные перегородки от пола до потолка, а каким-то прикрытием могли служить разве что развесистые фикусы в огромных кадках. Лаконичный hi-tech, полный минимализм, белоснежная мебель и золотистые гирлянды странных люстр, свисающих с потолка в самых неожиданных местах, словно сталактиты, придавали огромной квартире-студии, начисто лишенной каких-либо перегородок, несколько пустынный и необжитой вид. Впрочем, свобода и спокойствие — это именно то, чего сегодня так жаждал Лука.
— Ждешь сегодня кого-то? — поинтересовался он без особой надежды.
— Нет, — помотал головой Матвей. — Оставайся.
— Тогда тащи выпивку, — Лука тут же заулыбался во все тридцать три зуба, закидывая за голову руки и поудобнее устраиваясь на диване.
— Значит, мальчишник? — вроде бы, недовольно и разочарованно уточнил Матвей, но тут же вдруг перенял веселость брата. — Кажется, я знаю, чем тебя нужно напоить, чтобы тебя, наконец, прорвало.
— Вырвало? — скептически приподнял бровь Лука.
— Нет! Именно прорвало!
Когда за панорамными стеклами на всю ширь квартиры растеклись густые синие сумерки в разводах пастельно-серых облаков, подсвеченных далекими огнями города, вся заказанная еда была съедена, в ванной комнате расползались сизые облачка табачного дыма, а на выложенном камнями полу уже красовались две пустые бутылки по 0,75 из-под текилы, оба брата сидели в бассейне полусонные и пьяные, из последних сил смеясь над очередной вымученной шуткой.
— А ты все-таки порядочно сдрейфил! Я уж думал, нам и правда кранты, — не без издевки ухмыльнулся Матвей. — Кстати, колись, что там была за фотка!
— Да ничего особенного. Поцелуй на улице, — с явной неохотой ответил Лука.
Матвей фыркнул, с упреком покачав головой.
— Было бы как-то тупо после всего, что было, сгнить в выгребной яме из-за какого-то поцелуя.
— И не говори… Прямо средневековая романтика…
— Так у матери есть что-нибудь против нас?
— Против меня скорее. Но не думаю, что она этим воспользуется…
— Что ж… Тебе виднее. А ты вообще в курсе, что ты Кристине по-настоящему нравишься?
Матвей даже сам немного удивился неожиданно слетевшему с уст вопросу.
— Обыкновенная похоть, — все также лениво отмахнулся от него Лука, которого сегодня явно не тянуло на откровения. — На фига ей такой как я? Она не такая уж наивная, какой кажется на первый взгляд.
— Хочешь, чтобы я начал тебя убеждать, что ты хороший?
— Да иди ты… Кстати, мне сегодня секретарша сделала минет, и я ее уволил. Вот такой я «хороший».
— Оба-на… Поздравляю… Светка?
— Катя…
— Это такая… такая..? Блин, да ты совсем! Зачем уволил-то? Нельзя так с перспективными работниками!
— Мне теперь дома хватает острых ощущений.
Матвей налил себе очередную порцию текилы, задумчиво слизнул только что насыпанную из солонки на руку соль, выпил, заел долькой лимона и откинул голову назад на край бассейна, тупо уставившись в потолок.
