— Зачем ты это сделала? — после небольшой паузы спросил он.
Меня захлестнуло чувство вины, но я решительно его подавила.
— Дай подумать… Ах да! Потому что ты — кровосос и убийца.
— Я не про кол. — Макс заглянул мне в глаза.
«Рейбаны на тумбочке!» — спохватилась я.
— Зачем ты. меня спасла?
— Ты же вампир, вот и скажи!
Яркий золотой огонек, на миг вспыхнувший в глазах Макса, сменился странной гримасой, потом вспыхнул снова. Казалось, он пытается проникнуть в мои мысли и найти ответ там. Пытается, но не может.
Макс разочарованно нахмурился, его глаза вспыхнули от недоумения.
— Ну, говори! — потребовал он.
— Глазомер подводит, — равнодушно пожала я плечами.
— Ерунда! — покачал головой Макс. — Для ИСС у тебя кишка тонка, и ты это понимаешь.
Я действительно понимала. Горькая правда мучила меня с тех пор, как я завалила практику, но панический страх не давал признаться в этом ни родным, ни даже самой себе.
— Ну, говори правду! Зачем ты меня спасла?
— Ты не заслужил смерть! — невольно вырвалось у меня. — По крайней мере, насколько мне известно. Ты не пытался ни укусить меня, ни обидеть как-то иначе.
— Может, сейчас попытаюсь?
— Может. — Собрав волю в кулак, я посмотрела на Макса. — Тогда мне придется тебя убить.
Макс буравил меня взглядом, словно сканируя мозг, потом с досадой покачал головой. Он откинулся на подушки, но, наверное, слишком резко, потому что с его губ сорвалось шипение.
— Больно?
— А ты как думаешь? — прорычал он. — У нас все чувства обострены до предела.
— Тебе ибупрофен можно?
Макс кивнул. Я побежала на кухню и через пару секунд вернулась со стаканом воды и двумя таблетками.
— Вот, выпей!
Я присела на краешек кровати и приподняла голову Макса. Он открыл рот, и я положила таблетки ему на язык. Губы Макса скользнули по моим пальцам, и я… словно увидела мир другими глазами. То же самое я чувствовала в клубе, когда он пригвоздил меня к стене, — прилив новых сил, трепет, дикое желание. Да, я желала его прямо сейчас, сию же секунду.
Макс схватил меня за руку и поцеловал кончики пальцев:
— Не все вампиры — мерзавцы. Да, мы пьем кровь! — Он оскалился, и острые клыки скользнули по тыльной стороне моего запястья.
Я замерла, и Макс отпустил мою руку. Его глаза вспыхнули еще ярче — теперь в них читался голод.
— Кровь нам жизненно необходима. — Очевидно, Макс взял себя в руки, потому что дикий огонек в глазах погас. — Далеко не каждый вампир намеренно калечит и убивает.
Может, и так, но меня по-прежнему колотило. От чего — от страха или от поцелуя Макса?
Набравшись смелости, я поднесла стакан с водой к его губам. Макс смотрел на меня блестящими темно-карими глазами. Читать мои мысли он не мог, но, как мне казалось, чувствовал, как я на него реагирую: стук сердца, дрожь в коленях, а еще…
— Тебе нужно отдохнуть! — выпалила я, поставила стакан на тумбочку и пересела в кресло.
«Разве я боюсь? Нет!» — решила я, подтягивая ноги к коленям. Я отлично понимала, насколько опасен Макс, но пока он представлял опасность лишь для моих гормонов.
Макс смерил меня бесконечно долгим взглядом и наконец кивнул. Потом улегся поудобнее, закрыл глаза и уснул.
Макс проспал четыре следующих дня, а я не отвечала на звонки дяди Джимми, которому не терпелось узнать, где я бросила тело, потому что из моргов ИСС не сообщали о новых поступлениях. Макс поправился бы куда быстрее, но без крови — вопреки желанию, терзавшему нас обоих, становиться донором я не хотела — выздоровление затянулось. Он просыпался на несколько часов, пил болеутоляющие и снова засыпал.
Конечно, мы разговаривали. Сначала о разных мелочах — где родились и выросли, о любимых песнях и фильмах. Затем перешли к более серьезным темам — жизни вампиров и ИСС. Макс рассказал о своей семье — двоих братьях и сестре, которая владеет известным на Манхэттене брачным агентством. Я узнала, что больше всего на свете вампирам нравится плодить себе подобных и хорошо зарабатывать. В свою очередь я рассказала ему о родителях и дяде Джимми и о том, что мечтаю быть не богатой, а счастливой и найти себя — хоть в рядах ИСС, хоть за барной стойкой. Я даже призналась, что пробовала рисовать, и показала свои картины.
— Очень неплохо! — похвалил Макс, разглядывая большую абстракцию на стене спальни.
— Ты так говоришь, потому что я тебя спасла.
Макс ухмыльнулся, а потом стал серьезным.
— Нет, правда, картины хороши. Почему не отнесешь их в какую-нибудь галерею?
— Это тебе с ибупрофена кажется! — пошутила я, хотя, конечно же, обрадовалась.
Отнести в галерею? Макс действительно считает, что я… Почему бы нет?
Мы говорили обо всем, и, когда рана затянулась, мне стало грустно. Макс Марчетт теперь воспринимался не как вампир, а как друг. Он собирался уйти, а мне очень этого не хотелось.
Последние часы перед закатом я сидела в спальне и смотрела, как спит Макс. Смотрела и не могла отвести глаз. Вампирские чары он на мне больше не испытывал, но и без них я считала его самым сексапильным парнем на свете. Судите сами — широкая грудь с завитками темных волос, спускающихся по мускулистому животу туда, где лежала простыня. От него пахло опасностью и еще чем-то непонятным. «Запах сладкий, густой, — думала я. — Настоящий аромат декадентства!»
В животе заурчало. «Когда я в последний раз занималась сексом? — спросила я себя. — Господи, даже когда в последний раз мастурбировала, не помню!» Солнце село, Макс Марчетт открыл глаза, и желание, вспыхнувшее в темном закоулке души, накрыло меня с головой.
Ни один из нас не сказал ни слова — мы просто посмотрели друг на друга, и все получилось само собой.
Макс взял меня за руку, притянул к себе и накрыл собой. Он поцеловал меня, и, почувствовав обжигающие прикосновения его языка, я едва не задохнулась. «Господи, у него эрекция!» — подумала я. Именно этого момента я ждала с тех пор, как мы впервые поцеловались.
Макс осыпал поцелуями мою шею, и я запрокинула голову. Желание заполнило меня всю, я больше не могла ждать. Когда он обхватил губами мой сосок, я застонала и вцепилась ему в волосы, плотнее прижимая к себе. Я раздвинула ноги и тут же почувствовала его, затвердевшего, горячего…
— Подожди… — прохрипела я, но Макс впился в меня поцелуем.
— Не беспокойся, со мной предохраняться не нужно, — шепнул он.
В отношении секса существовало древнее правило, и сейчас я могла проверить его на себе. Макс ведь не просто парень, а вампир! От этого я завелась еще сильнее и шире раздвинула ноги. Р-раз — и Макс вошел в меня во всю длину. Удовольствие пронзило, словно стрела, и мне показалось, что в спальне резко убавилось воздуха.
