Они подозрительно переглянулись:
— А приглашение у вас есть?
— Нет, — ответила я, делая умилительное лицо, — но мне нужно сказать пару слов Кириллу Кохановскому. Он должен быть сейчас на пляже. Пустите меня, пожалуйста.
Охранники без стеснения меня разглядывали, но что-то предпринимать не спешили.
С другой стороны КПП к нему примыкал ресторан, в котором мы завтракали несколько недель назад. Он загораживал вид на пляж. Я отошла в сторону, встала на цыпочки и попыталась заглянуть за бетонную ограду: видны кайты над морем или нет? Кажется, нет.
— А вы позвоните ему, — предложил один охранник, — и передайте мне трубку. Если он скажет пропустить вас, я пропущу.
Он не был злым вахтёром, он просто выполнял служебные обязанности.
— А в ресторан можно? — я попробовала изменить тактику. — Хосе уже на месте?
В прошлый раз в восемь утра в ресторане было полно народу.
— Нет, он ещё не пришёл. Вы же говорили, вам Кохановский нужен, а не Хосе, — подозрительно спросил охранник.
Если я и дальше буду к ним приставать, то меня могут вообще прогнать. И что теперь? Сидеть у ворот и ждать, пока проедет машина Кирилла? Как Коля ждал меня на лавочке?
Я оглянулась и увидела несколько припаркованных машин. Среди них — чёрный блестящий «Порше» и белый «Мерседес». Где-то я уже видела эти машины. Жаль, что номера не запомнила. И тут мне пришла в голову здравая мысль:
— А Олега Игоревича тут случайно нет? Это начальник службы безопасности Кохановского. Такой здоровый, с бородой и серьгой в ухе, — я показала руками размер бороды.
Охранник усмехнулся одним уголком рта и сказал в рацию:
— Олег Игоревич, подойди на КПП, тут тебя девушка спрашивает.
* * *
Как ни уговаривал меня Олег Игоревич подойти к Кириллу, я заупрямилась. Остановилась под прикрытием веранды ресторана и попросила:
— Позовите его ко мне, ладно? Всего на пару минут. Я не хочу никого отвлекать.
Я видела, как Кирилл и Молчанов, одетые ещё в джинсы и рубашки, возились на берегу с оборудованием. Рядом с ними стоял парень в кислотном гидрокостюме, похожий на киношного серфера, — белозубый, загорелый, умело обращающийся с досками. Возможно, тренер. Он что-то объяснял, приседал на песке и показывал специфические движения руками. Сильный ветер относил его слова. Неподалёку на шезлонге сидела Маша, завёрнутая в красный клетчатый плед. Она пила что-то из термоса и листала журнал. Никто из них меня не видел — и хорошо! Я не хотела, чтобы они меня видели. Я хотела, чтобы Кирилл на минутку подошёл ко мне, а потом вернулся обратно. А я бы с лёгким сердцем уехала домой.
Олег Игоревич уступил мне и направился к Кириллу. Что-то шепнул ему на ухо. Я боялась, что он укажет пальцем на моё укрытие, но нет, никто даже не посмотрел в мою сторону. Они оба развернулись и зашагали к веранде, оставив компанию на берегу.
Начальник СБ свернул к КПП, а Кирилл подошёл ко мне.
— Ты приехала, — сказал он.
Он всегда выглядел замечательно — красивый молодой мужчина с приятными манерами, — но сегодня в нём было что-то одухотворённое и естественное. На миг я ощутила острое чувство близости к этому человеку, словно он был не только моим любовником, а братом или… может быть, отцом.
Отцом, которого я не помнила.
В этот момент я поняла, что Кирилл мне нравится, — как человек и как мужчина. Моё сердце расположено к нему, душа открыта, и даже моё холодное тело реагировало на его желания. Нет, он меня не возбуждал, но всё же секс с ним был самым лучшим в моей жизни. Он позволял мне расслабиться и забыть о работе. Он ласкал меня слишком нежно и чувственно, чтобы я могла отрицать физическую приязнь к нему. Всего лишь приязнь — но и это огромное достижение. Между нами не было непрощённых обид, непонимания, злобы или горечи — между нами был только Молчанов.
И это всё перечёркивало.
Если бы не Молчанов…
— Я приехала, чтобы сказать тебе… — начала я.
— Не надо, — прервал Кирилл.
Он схватил меня за плечо и дёрнул к себе. Одной рукой грубо обнял за талию, а другой накрыл косичку и притиснул мою голову к груди. Может быть, хотел заткнуть мне рот? Чтобы я не сказала чего-нибудь лишнего? Чего-то, что он не желал слышать и что нельзя потом будет забыть или переиграть.
Я вдохнула аромат горько-сладких духов, закрыла глаза и невесомо потёрлась щекой о рубашку. Он ничего не почувствует, это просто прощание. Я выпуталась из его объятий.
— Если ты не хочешь, я ничего не скажу, — прошептала я. — Но я сделаю. А потом уйду.
Кирилл непонимающе на меня посмотрел, а я взяла его руку, поднесла к губам и поцеловала. Потом отпустила и улыбнулась. Он всё понял без слов. Его лицо исказилось — на нём читались и разочарование, и радость, и сострадание, и понимание. Пора уходить.
— Диана! — заорал кто-то с пляжа диким восторженным голосом, перекрывая шум волн и крики чаек. — Доброе утро, Дианочка! Я включу тебе музыку! Деспасито!
Через плечо Кирилла я заметила, как головы Маши, Молчанова и тренера повернулись в нашу сторону. Молчанов уронил на песок какую-то железную штуку, которую держал в руках.
38. Выбор свадебного платья
— Пойдём, пообщаешься с Машей, посмотришь, как мы катаемся, — мягко сказал Кирилл. — А потом я отвезу тебя домой.
Я в растерянности огляделась. Под полосатым зонтом у дальней виллы сидела женщина с коляской, я её когда-то уже видела. На пляже Маша махала руками, показывая: «Идите сюда! Идите сюда!». Со стороны посёлка приближался Хосе, из-за неугомонности которого моё присутствие было раскрыто. Он поздоровался:
— Доброе утро, Кирилл! Вы придёте к нам завтракать со своей прекрасной сестрой Марией и своим замечательным другом Пабло?
— Конечно, Хосе. И с этой юной прелестной сеньоритой, — он указал на меня. — Её Анна зовут.
— Анна? Не Диана? О, какие необыкновенные новости этим утром! — Хосе расплылся в улыбке и запрыгнул на веранду через три ступеньки. — Приходите все! Я буду кормить вас вкусной испанской едой!
Кирилл взял меня за руку и двинулся к морю, но я затормозила:
— Извини, я могу уйти прямо сейчас?
Он остановился, сказал серьёзно и чуть удивлённо:
— Конечно. Ты можешь уйти прямо сейчас.
Но руку мою не отпустил. От неё шло тепло, проникало в меня через замёрзшие пальцы и согревало всё внутри.
— Я не… — попыталась объясниться я.
— Аня, ты не обязана передо мной оправдываться. Я всё понимаю, — он даже кивнул, словно я была глухой и могла не расслышать его слов. — Я не держу тебя.
