— Это может быть девочка, — считает Капитан. Его свободная рука скользит по моим волосам. — Твои глаза и волосы. Она будет моим маленьким ангелочком. Папина маленькая девочка. — Я вижу, как он проигрывает это в своей голове. Она бы точно разбаловалась. Капитан был бы в жопе. Она бы обернула его вокруг пальца.
— Тогда ей лучше иметь твой характер, потому что я не ангел, — дразню я его. Было бы мило увидеть маленькую девочку, похожую на него.
— Она слишком большая, чтобы это была девочка. Это должен быть мальчик, и он явно будет таким же огромным, как и его отец. — Кивает Мэл, как будто её слова — это факты, которые нельзя оспорить. Я огромная, но я стараюсь оставаться на высоте. Правильно питаюсь и гуляю теперь, когда я слишком большая, чтобы бегать. Я даже начала заниматься йогой. Я сделаю всё, что угодно, чтобы убедиться, что беременность пройдёт правильно.
В этот момент в комнату входит доктор с яркой улыбкой на лице. Она была так же взволнована, чтобы рассказать всем, что это близнецы. Только она и я знаем.
— Как поживает наша будущая мама? — спрашивает она, направляясь к раковине, чтобы помыть руки.
— У нас все хорошо. — Мэл отвечает за нас обеих, заставляя гинеколога смеяться. Так случилось, что она ещё и врач Мэл. Она потребовала, чтобы мы пошли к одному и тому же, не давая мне выбора. Не то, чтобы я сопротивлялась, когда доктор лучший в Нью-Йорке. Я знала, что рискую, поэтому не дурачилась.
— Идите и скажите Пейдж, что у неё уже будет мальчик, чтобы мы могли пойти.
Я качаю ей головой.
— Да, пожалуйста, скажите мне, кто у меня будет, чтобы я могла пообедать. Эти двое меня убивают. Они не кормили меня весь день, — я лгу. Я буквально только что позавтракал, но ем за пятерых. Ну, похоже, что я ем за пятерых, во всяком случае.
— Ты голодна? — спрашивает Капитан. Он перестаёт играть с моими волосами, и его лицо становится озабоченным.
— Я всегда голодна. Продолжай гладить меня, — огрызаюсь я. — Извини, — добавляю, и он смеётся. Я становлюсь раздражительной, когда голодна. А ещё я постоянно плачу без всякой причины. Я превращаюсь в Мэллори.
— Хорошо. Посмотрим, что тут у нас. — Доктор подходит к кровати со стороны Мэл, и Мэл неохотно отходит от неё, приходя, чтобы стоять у моей головы, в то время как доктор распахивает мой халат и начинает накладывать на меня гель.
Когда датчик дотрагивается до моего живота, вся комната становится тихой, так как их сердцебиение заполняет комнату.
— Боже мой, — говорит Мэл, и я знаю, что она это видит. Я слышу это в её голосе, и я знаю, что она плачет.
Я пялюсь на лицо Капитана. Он смотрит на меня, пока Мэл не хнычет, а потом его глаза застывают на экране.
— Что-то не так? — Я слышу панику в его голосе, и хватаю его за руку чуть крепче. Мне не нравится, что он напуган. Капитан никогда не боится.
— Нет, здоровяк. Просто их двое, — говорю я ему. Его глаза возвращаются ко мне, но паника не исчезает. Он так беспокоился обо мне и ребенке, а теперь их двое, чтобы волноваться. Ещё один человек, о котором он должен заботиться.
— Она в порядке? Я думал… Блядь, она справится с двумя? — Его голос наполнен и страхом, и трепетом. Он хочет этого, но не ценой того, чтобы причинить мне боль.
— Все выглядит прекрасно, — заявляет доктор. — Обе эти малышки на верном пути, и анализы, которые я получила, показывают, что у Пейдж всё лучше, чем хорошо. Она в отличной форме, и она сохраняет себя и детей здоровыми. Она не первая крошечная женщина, которая носит близнецов, — уверяет она.
— Две маленькие девочки, — говорит Капитан, уставившись на экран. Потом его глаза снова возвращаются к моим, и я вижу, что они наполнены слезами.
— Давайте дадим им минутку, — говорит доктор, вытирая гель с моего живота. Я не могу оторвать глаз от Капитана. Смотреть, как все пролетает по его лицу, прекрасно.
Он наклоняется, прислоняя лоб к моему.
— Ты даешь мне двух маленьких девочек? — Он повторяет это снова, как будто не верит, что я исполню это желание. Я бы отдала этому человеку всё, что смогла. Всё, что в моих силах, и, может быть, даже больше. Он делает меня цельной и счастливее, чем я когда-либо думала. Я хочу сделать то же самое для него.
— Ты положил их туда. — Я улыбаюсь ему, чувствую свои собственные слезы.
— Я буду таким хорошим для тебя и нашей семьи. Обещаю, Пейдж. — За его словами стоит столько решимости, и я знаю, что он это имеет в виду. Он будет невероятным отцом.
— Райан. — Я погружаю свои пальцы в его волосы. — Ты уже так добр ко мне и этим девочкам. — Так и есть. Этот человек сделает всё, что угодно для меня и наших детей. Это видно во всём, что он делает. — Я никогда не сомневалась, что ты будешь идеальным отцом и мужем. Вот почему мне было так грустно, когда я думала, что мы не сможем иметь детей. Потому что я знаю, как хорошо ты справишься. Я также знаю, что эти девочки придут в этот мир, зная, каким должен быть мужчина. Я не знаю, как они когда-нибудь найдут своих мужей с таким идеальным отцом, как ты.
— У них не будет мужей, — рычит он, прежде чем поцеловать меня в губы. Его язык скользит в мой рот, ленивый и милый, и я знаю, когда мы вернемся домой, я наброшусь на него. Он отпускает мою руку и скользит ладонью по животу. Я чувствую, что одна из девочек слегка пинается. Я решаю, хочу ли я сначала пообедать или просто съесть его. Когда он углубляет поцелуй, я знаю свой ответ. Я точно его съем.
— Это близнецы! Две маленькие девочки! — Я слышу крики снаружи, и знаю, что Мэл пробалтывается Майлзу, который был в комнате ожидания. Я могу представить, как она пытается скакать вверх и вниз, а Майлз психует и пытается заставить её сесть.
Я начинаю смеяться, разбивая поцелуй.
— Ты думаешь, я был плохим раньше? Я не уверен, что сейчас я выпущу тебя из нашей кровати, — говорит Капитан, и я знаю, что он говорит о постельном режиме. Но если он будет в постели со мной, я не смогу устоять. Я протираю его твердый член через джинсы. Интересно, это от поцелуя или от того, что у меня живот торчит. Что-то в том, что я беременна, заставляет моего пещерного человека возбуждаться.
— Звучит неплохо для меня.
Эпилог
Капитан
Пять лет спустя…
— ЧЕРЕПАШКИ-НИНДЗЯ.
— Принцесса и её феи.
— Черепашки ниндзя.
— Принцесса и её феи, и ты выбираешь перекус! — Пенелопа говорит Пандоре.
Пандора щурится, как будто думает об этом, но мы все знаем, что она выберет перекус. Она укладывает за ухо один из своих рыжих локонов, и она никогда не выглядела более похожей на свою мать.
— Договорились, — соглашается Пандора.
Пенелопа с радостной улыбкой чешет носик пуговку, а потом подмигивает мне одним из своих глубокозелёных глаз. Девочки выглядят почти одинаково, но у Пандоры глаза Пейдж, а у Пенелопы — мои. Их глаза и отношение — единственный реальный способ отличить их друг от друга. Пандора — её мать всё время. Пенелопа — девочка больше, чем кто-либо из нас может вынести, но, похоже, она слишком хорошо с нами справляется.
Как раз в это время Пейдж входит в комнату. Требуется всё, что во мне есть, чтобы держать мою задницу посаженной на диван между моими девочками. На ней какая-то джинсовая штука, которая может быть коротким платьем или длинной рубашкой. Я не знаю, что это, но оно слишком короткое, блядь. Выглядит почти неприлично с её сапогами, которые поднимаются выше колен. Губы окрашены в глубокий красный цвет, и все волосы уложены вверх, демонстрируя ёбаную шею. Я хочу рычать из-за всей этой кожи, которую она показывает. Ей нужно надеть водолазку и джинсы или ещё что-нибудь. С тех пор, как у неё появились наши девочки, она наряжается немного больше здесь и там. И беременность сделала её только горячее. Бёдра у неё теперь немного шире, а грудь немного полнее.
— Ты красиво выглядишь, мамочка, — говорит Пенелопа.
— Спасибо, дорогая, — говорит она в ответ, её взгляд обращается ко мне. Она, блядь, в этом не пойдет. Мне плевать, если это девичник, и у них с Мэл будет два охранника.
