— Ну, мне их жаль, — говорит он.
— Почему?
— Потому что они будут злиться, когда я буду стоять между ними и их кавалерами на всех фотографиях. Может, мне стоит сменить рубашку. — Он смотрит вниз на то, что на нем, как будто всерьез подумывает о том, чтобы переодеться для их выпускных фотографий. — Знаешь, я мог бы отвезти их. Так у них не будет свиданий.
— Райан, — говорит Майлз, а Капитан смотрит на него. — Помни, приятель, всё дело в том, во что мы заставляем их верить. Пусть думают, что сегодня вечером им будет весело. Я загрузил машину.
Я смотрю между ними, не понимая. Но улыбка, распространяющаяся по лицу Капитана — какая угодно, только не невинная. Тогда до меня доходит. Они планируют улизнуть и пойти за ними. Боже, помоги этим бедным девочкам сегодня вечером. И этим мальчикам, если они прикоснутся к ним.
Эпилог
Райан
Десять лет спустя…
— ПЕЙДЖ, ГДЕ ТЫ? — Я иду по дому, пытаясь найти её, но она не отвечает. Я проверил следящее устройство на её телефоне по дороге домой и увидел, что она здесь. Я вернулся в гостиную, а потом вышел на задний дворик, думая, может, она вышла на улицу. Солнце только что зашло, и через час у нас заказан столик на ужин.
— Котёнок? Ты здесь? — зову я.
Я слышу брызги, смотрю, и вижу волны в бассейне. Подойдя к ней, я приближаюсь к краю, а потом вижу её. Прямо перед тем, как спросить её, что она делает, она брызгает на меня и начинает смеяться.
— Ты не сделала этого, — говорю я, глядя на неё свысока.
— О, я думаю, что сделала. И что ты собираешься с этим поделать? — Она кладет руки на край бассейна и нахально улыбается.
— У нас ужин через час, котёнок. Или ты хочешь, чтобы я зашёл и вытащил тебя?
Она отталкивается от края, и тогда я вижу, что она полностью голая. Свет на дне бассейна создает вокруг неё ауру. Я чувствую, что затвердел, и сжимаю кулаки по бокам.
— Ты будешь стоять там, как милашка, всю ночь, Капитан Америка? Или ты придёшь за мной?
Я вижу, как её грудь подпрыгивает в воде, её твердые соски умоляют о моем рте. Она идет к другой стороне бассейна и хватается за край, изгибая спину. Она дразнит меня и знает это.
— Будь осторожна в своих желаниях, котёнок, — говорю я ей. Не знаю, почему она думает, что должна меня приманивать. Она хочетменя где-нибудь, и я, блядь, там. Неважно где.
Слежу за ней, расстёгиваю ремень, спускаю джинсы вниз по бёдрам. Она облизывает губы, а я не тороплюсь, снимаю рубашку, а потом боксеры. Я не спешу, позволяя её глазам блуждать по мне, видя, как я твёрд для неё, и позволяя ей думать обо всех вещах, которые этот член может с ней сделать. Все возможности, которые я могу предложить. Как я буду использовать его, чтобы доставить ей удовольствие, пока она не сможет больше ходить, и мне придется вынести её из бассейна.
Идя по ступенькам, я двигаюсь медленно и позволяю предвкушению накапливаться. Когда я подхожу к ним, я делаю один шаг вниз, а затем сажусь на край. Сухой камень находится у меня под задницей, в то время как мои ноги вытянуты в воде передо мной. Есть ещё три неглубоких шага в бассейн, но это место сейчас идеально подходит.
— Иди сюда, — говорю я, не оставляя места для неправильного истолкования.
На мгновение мне кажется, что она вернёт мне нахальный ответ. А может даже откажется. Но она смотрит на меня, и я вижу желание в её глазах. Необходимость. Пейдж всегда любила играть в то, что ей не нравится, когда ей говорят, что делать, но когда дело доходит до секса, я всегда выбираю путь, и это сбивает её с толку. Мы оба это знаем.
Мы были вместе так долго, что я знаю каждую мысль, которая проходит через её разум. Близняшки выросли и закончили колледж. Они построили себе хорошую жизнь, и нам не о чем беспокоиться. Ну, много волноваться. Я думаю, что всегда есть немного этого в глубине души любого родителя. Но мы с Пейдж перестали работать, и посещаем наш остров так часто, как только можем. Большую часть времени мы проводим, путешествуя между ним и домом, чтобы увидеть девочек. Давая Пейдж семью, которую она всегда хотела, давая мне ту, которую я никогда не знал, что хочу до неё. Я не могу придумать лучшего способа прожить свою жизнь, чем быть с Пейдж. Наша жизнь медлительна, и мы смакуем все мелочи, но она любит время от времени добавлять специи, чтобы удержать меня на в тонусе. Я бы солгал, если бы сказал, что мне это не нравится так же сильно, как ей. Она приносит весь смех в эту семью. Сердце всех нас.
Она медленно переплывает, устраивая свое собственное шоу, приманивая меня, и когда она приближается ко мне, она смотрит мне вниз на колени, а затем возвращается к моим глазам.
— Правильно, котёнок. Ты позаботишься об этом. А теперь иди сюда и взбирайся на вершину.
— Может быть, сначала я хочу чего-нибудь другого. — Она облизывает губы, и мой член пульсирует.
Я скриплю зубами, пока она медленно подбирается по ступенькам. Она усердствует в своих движениях и выглядит, как ебучая знойная богиня, пришедшая поприветствовать меня. Я держусь из последних сил, и не знаю, как долго я смогу не протянуть руку и не схватить её.
Она проводит руками вверх по моим ногам и к верхней части моих бедер, когда она раздвигает их, а затем встает на колени в воде передо мной. Она похожа на соблазнительницу, когда солнце освещает её волосы. Она не нарушает зрительного контакта, наклоняясь и открывая рот, лижет мой член от корня до кончика.
— Блядь…! — Я шиплю сквозь стиснутые зубы и протягиваю руку, собирая её волосы в одну руку. — У тебя есть тридцать секунд, прежде чем я подниму тебя и усажу на свой член.
— Тогда у меня есть время, — дразнит она, подмигивая мне, а потом принимает мой член в свой в рот и до задней части горла. Чистое удовольствие от этого проходит сквозь моё тело.
Я стону от ощущения её горячего рта на моем члене, и почти кончаю. Я должен стараться думать обо всём, что я могу, кроме того, что Пейдж стоит на коленях передо мной, сосёт меня и дарит мне удовольствие.
— Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре. — Я начинаю считать, потому что не знаю, что ещё делать. Я умираю, когда ловкая жара её языка работает вокруг моего толстого члена. Потом она высасывает жемчужину предсемени, и я умираю.
— Вот так! Время вышло! — Я наполовину кричу, когда поднимаю её с колен и сажаю на свои бёдра. Нужно быть внутри неё. Я хочу войти в её киску, а не в рот.
Я раздвигаю её ноги, и толкаю свой член в её теплый канал ещё до того, как она начинает протестовать. Я держу её шею, когда целую её, дегустируя часть моего предсемени на ней. Её аромат заставляет меня стонать, и я использую свою свободную руку, чтобы схватить ее за бедро.
Я держу её ровно, когда двигаю на себе, заставляя её киску доить мой член.
— Блядь, ты знаешь, как нажимать на мои кнопки, — говорю я, толкаюсь внутрь и наружу.
— Мне нравится, когда ты нажимаешь мои, — стонет она, вдавливая свои твердые соски в мою грудь.
Я отпускаю её шею и двигаю руку между нами, чтобы погладить её клитор. Я точно знаю, как ей это нравится, и я не играю с тем, чтобы дать ей то, что она хочет. Я уже так близко к краю, что могу взорваться в любую секунду, и она нужна мне со мной.
— Ты здесь купаешься голышом, потому что знаешь, что меня это бесит. Потом ты обрызгиваешь меня и притворяешься, что пытаешься сбежать. — Она издает крик удовольствия, когда я щипаю её клитор. — Ты сосала мой член, когда точно знаешь, что это со мной делает. Ты толкнула меня, котёнок, и теперь ты кончишь на мне. Я хочу, чтобы твоя киска меня выдоила. — Я наклоняюсь вперед и облизываю ей шею, затем сосу нежное место чуть ниже уха. Я хочу оставить на ней след, потому что знаю, что завтра ей понравится.
— Райан. Блядь, вот так.
Её киска сжимается вокруг моего члена, пока оргазм прокатывается сквозь неё. Ее ноги напряжены по обе стороны от меня, и я держу её на месте, когда она пытается бороться с этим. Я не перестаю тереть её клитор, когда она кричит моё имя, и волна удовольствия бьет её сильно и быстро.
