— Но не ты?
— Не я, Грис. Я уже нашла свою любовь, и хочу вернуться в Стоун-Пик. Я хочу быть с ним. Форестер утвердил себя в моем сердце. Я сейчас его, и ничего не сможет изменить это.
Грис кивнул. Он понимал, что Эль говорила правду, но ему все еще трудно было ее принять. Возможно, слишком тяжело. Эль молчала. Все, что она чувствовала сейчас, это то, что она больше не боится Гриса. Она просто надеялась, ради его же блага, что он не причинит неприятностей сам себе и не полезет в драку с Форестером.
Форестер был полной противоположностью Гриса. Форестер обладал настоящей силой. Если дело дойдет до драки, то Форестер мог бы убить Гриса. Если бы ему пришлось, то он сделал бы это. Эль это знала. Но все равно это бы была трагедия для Гриса. Это не его вина, что он появился оттуда, откуда он родом. Это не его вина, что с ним произошли плохие вещи, когда он был ребенком. Но теперь это была его ответственность преодолеть все это и необходимость стать лучшим человеком, чем его собственный отец. Он был ответственен за то, кем он мог бы стать, так же как и все остальные, и у него все еще имелся шанс когда-нибудь сделать женщину счастливой. Если он примет правильные решения.
Грис заблокировал двери.
— Мы поспим здесь несколько часов. Я не могу ехать в такую погоду без отдыха.
— Мы замерзнем, — сказала Эль
— Двигатель будет работать, и нам будет тепло.
— Что если меня не будет здесь, когда ты проснешься? — спросила Эль.
Грис пожал плечами.
— Ты будешь здесь, Эль. Потому что мы еще не далеко от Стоун-Пика. Если тебя не будет здесь, когда я проснусь, то я вернусь в тюрьму и убью этого человека, в которого, как ты думаешь, влюблена. Ты не влюблена в него. Это влечение, просто и понятно.
Эль вздохнула. Она полагала, что ей удалось достучаться до него.
Она считала, что он сможет отпустить ее. Вероятно, она хотела слишком многого, надеясь, что кто-то за столь короткое время может так сильно измениться. Со временем, Грис может стать хорошим человеком, но не сейчас. Невозможно ждать чудес от людей, особенно после того, как у них была жизнь, похожая на жизнь Гриса.
ФОРЕСТЕР ЧУВСТВОВАЛ ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ, НО ОН заставил себя подняться на ноги. Может быть, это было всего лишь видение, прежде чем он потерял сознание, но он мог поклясться, что видел лицо Эль у окна в конце коридора.
Это не могла быть она.
Он знал это. Но все равно, мысль о ней придала ему сил. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как Грис нокаутировал его, но его это не волновало. Он не мог позволить себе ждать дольше. У него где-то там была девушка, которая ждала его, и он не мог находиться вдали от нее еще даже мгновение.
Свет, льющийся из окна, подсказал ему, что наступил рассвет. Должно быть, он был без сознания всю ночь. Он посмотрел в сторону двери.
«Прямо там, — подумал он. — Вот, где я ее видел».
Он не был уверен, было ли это видение или нет. Он заметил движение в офисе. Шериф был там с четырьмя мальчишками, помогавшими Грису.
— Шериф, — позвал Форестер. — Шериф, я проснулся.
Дверь открылась, и шериф направился к камере, а за ним последовали мальчишки.
— Боже, он похож на кучу дерьма, — сказал Фил.
— Это ваш сын?
Шериф кивнул.
— Это мой мальчик.
Форестер уже сталкивался с ним.
— Как тебя зовут?
— Фил, — ответил паренек.
Форестер помнил, как избил его. Он вспомнил избиение всех четверых более чем один раз.
— Вы напрашивались на это в тот день в баре, — произнес Форестер.
— Мы знаем, — сказал Фил.
— Вот почему я должен был поставить тебя на место.
Фил кивнул. Форестер повернулся к остальным трем.
— Вот почему я должен был поставить вас на место. Вы прямо-таки напрашивались на это, приставая к тем девушкам. Они не хотели этого. Любой настоящий мужчина сделал бы то же самое, что сделал я.
Шериф заговорил.
— Вы слышали, мальчики? Любой мужчина сделал бы то же самое, что сделал этот мужчина.
— Мы слышим вас, — подтвердили ребята.
Форестер кивнул.
— Тогда, мог бы один из вас отвести меня ко врачу? У меня сломаны ребра.
Фил с мальчиками вышел.
— Вы готовы выпустить меня из этой клетки? — спросил Форестер.
Шериф кивнул. Он вставил ключ в панель управления и нажал на электронный замок. Дверь лязгнула и открылась. Форестер кивнул шерифу.
— Спасибо, — произнес он.
— Я должен извиниться перед тобой, сынок.
— Да уж, — сказал Форестер.
Шериф откашлялся.
— Я недооценил тебя. Правда, когда я узнал, кто ты, чей ты сын, я немедленно составил свое мнение о тебе.
— Вы думали, что я подонок.
— Да, — подтвердил шериф.
Форестер кивнул.
Шериф продолжил.
— И я подумал, что девушка, за которой ты гонялся повсюду, была отбросом общества. Когда Грис сказал мне, кто она, рассказал о ее прошлом и всякое такое. Я думал, что было бы лучше разлучить вас.
— Разлучить нас?
Шериф пожал плечами.
— Грис сказал, что ты — плохие вести. Заявил, что ты похитил его женщину. Я подумал, что правильно делаю, сажая тебя на некоторое время в тюрьму, чтобы дать ему шанс вернуть ее.
— Она сейчас у него? — спросил Форестер, поднимаясь на ноги.
— Подожди, подожди, — сказал шериф, потом зашел в клетку и помог Форестеру сесть на кровать — Пусть врач осмотрит тебя, прежде чем умчишься. Ты не в том состоянии, чтобы пойти искать неприятности.
— Он похитил ее?
— Не знаю, — признался шериф. — Я знаю только, что сегодня утром его здесь не было.
Форестер почувствовал внезапный приступ паники. Это было странное ощущение. Он гордился своим умением сохранять спокойствие в любой ситуации, независимо от того, что происходит, но вдруг мысль о том, что Грис забрал Эль разрушила его больше, чем он мог с этим справиться.
Это и есть то, на что похожа любовь?
Когда ребята вернулись с врачом, Форестер едва мог усидеть на месте.
— Ты позволишь мне перевязать твои ребра или нет? — настаивал доктор, пока Форестер лежал на кровати.
— Просто сделайте все возможное, доктор. Я должен выбраться отсюда и побыстрее.
— Я бы очень хотел отвезти тебя в больницу.
— У меня нет на это времени. Просто забинтуйте их.
Когда доктор перевязывал раненое тело Форестера, боль была невыносимой.
— Я не понимаю, почему ты не позволяешь мне дать тебе что-нибудь от боли, — заметил доктор.
