Я пребывала в эйфории от миллиона искрящихся мыслей. О переезде, о Максиме, о том, что мы теперь будем жить вместе! Завтракать, болтать обо всем и ни о чем, спать вместе…
От воспоминаний громко ухало сердце и сладко сжимало низ живота. Мне не хватало его рядом. И казалось, что готова проводить с ним каждую секунду дня.
Понимала прекрасно, что это ощущение пройдет, нам обоим когда-то понадобится личное пространство вдали друг от друга, но пока не хотелось думать ни о чем подобном. Голову словно напрочь забило розовой ватой.
В таком затуманенном состоянии я совершенно не смотрела по сторонам и, войдя в помещение аптеки, не сразу поняла, что мне перегородил дорогу бывший муж.
Вздрогнула и испугалась, отскочив на шаг назад, оглядываясь в поисках потенциальных защитников. И сразу засунула руку в сумку, хватаясь за смартфон, готовая позвонить Максиму или водителю.
— Тая, не нужно меня бояться, — поспешил меня заверить Слава. — Я не причиню тебе вреда. Просто поговорить хочу.
— Я буду с тобой разговаривать только в присутствии судьи или адвокатов! — резко ответила ему, вспоминая рекомендации адвоката.
— Не нужно быть такой строгой, мы же с тобой вроде бы не чужие люди.
— Вот именно, что чужие. Говори быстро, что тебе нужно, и уходи. И вообще, ты что, следишь за мной? Ни за что не поверю, что мы случайно столкнулись.
— Практически случайно, — начал глупо врать Слава. Но я ему не поверила. Один вроде бы отстал, так другой проходу не дает. Может быть, права Лиза, и я все-таки роковая женщина… Даже смешно.
— Да понятно, что мне нужно. Деньги нужны. Ты не хочешь квартиру возвращать, а как мне лечение оплачивать? Молодчики твоего хахаля меня так отделали, что до сих пор оправиться не могу.
— Это меня не касается, — холодно поговорила я, не смотря Славе в глаза. — Я тебе уже об этом говорила. Не стоило искать со мной лишний раз встречи, чтобы снова услышать одно и то же.
— А я, может, хочу посмотреть в глаза твои наглые, прикидываешься невинной овечкой, а сама без угрызений совести квартиру отхапала! — Слава навис надо мной угрожающий тушей, глаза сверкали гневом, изо рта брызгала слюна, его мерзкий запах проникал мне в ноздри, напоминая о том страшном вечере в гостинице.
— Ты сам во всем виноват, Бочкин. Этот разговор окончен. А если еще раз ко мне подойдешь, очень об этом пожалеешь.
— Что, защитничка себе нашла? А я говорил, что тебе тогда понравилось ноги раздвигать перед публикой…
— Девушка, вас беспокоит этот мужчина? — к нам подошел охранник, видимо вызванный обеспокоенной работницей аптеки.
— Да, если можно, выпроводите его за дверь.
— Пошли, мужик, пошли, если не хочешь проблем.
Охранник выволок Славу на улицу, тот же продолжал бормотать угрозы и проклятия, обжигая меня полным ненависти взглядом. Всё время, пока я на автомате покупала таблетки, думала о неожиданной встрече. Все вокруг говорили мне, что нужно наказать бывшего мужа и отобрать у него квартиру.
Я не чувствовала себя вправе распоряжаться этим имуществом и решила вернуть его законному владельцу, лишь бы только он перестал меня ненавидеть и преследовать. Но это всё потом, это всё я запихала в дальний уголок сознания, намереваясь роскошно выглядеть на благотворительном вечере Максима.
Лиза чуть ли не дрожала от восторга, когда мы подъехали к филиалу модного дома «Антонио Пазолини». И я опасалась, как бы она не упала в обморок, когда войдет внутрь. Для первооткрывателя внутреннее убранство модного дома и его яркие, одетые в цветные модные наряды обитатели могут показаться инопланетным чудом. Только потом под всей этой роскошной мишурой замечаешь черноту и гниль.
— Мичина! — воскликнул Тони, идя мне навстречу с распростертыми объятиями, как только мы с Лизой прошли в его студию. — Как я рад, что ты приехала, да еще и с подругой. Ты уже сказала ей, что нужно поменять имидж полностью? — шепнул он мне тихонько на ухо, когда Лиза стала бродить по студии, увлеченно оглядываясь по сторонам.
— Всё не может быть так ужасно! — искренне воскликнула я, провожая оценивающим взглядом подругу. — Я правда не понимаю, что не так?
— Всё не так, моя дорогая. Лиза, правильно? — обратился он к моей подруге, смотрящей на него как на небожителя. — У вас есть жених, муж, может быть, поклонник?
— Э-э-э… — растерялась Лиза и посмотрела на меня.
— Вот видишь! — Тони закатил глаза, а потом три раза громко хлопнул в ладоши, и на своеобразный зов в студию ворвались стилисты и визажисты всех мастей.
Он что-то долго и воодушевленно говорил им по-итальянски, а потом вся эта галдящая толпа увлекла за собой Лизу.
Ее последний взгляд, брошенный на меня украдкой, говорил о том, что она вовсе не сопротивляется, а, наоборот, очень счастлива.
— А теперь давай поздороваемся по-настоящему, — воскликнул он и бросился ко мне с поцелуями, а когда я оторопело уставилась на него, понимающе улыбнулся. — Я так и знал, просто хотел проверить.
— Ты не обижаешься? Я очень хотела бы остаться друзьями, — с опаской спросила я, поглаживая тонкий шелк нарядов, висящих на вешалке.
— Ты моя муза. Мое вдохновение. Как я могу на тебя обижаться? Напротив, разбила мне сердце и тем самым вдохновила на новую коллекцию! Сейчас покажу…
Антонио развернул передо мной альбом с набросками и начал увлеченно рассказывать о новой коллекции, а я одновременно восхищалась красотой рисунков и втихаря посмеивались. Тони не изменяет себе. Вовсе он не похож на страдальца с разбитым сердцем.
— Кстати, у меня есть для тебя сюрприз! Я кое с кем договорился, устроим выставку твоих картин, когда перевезем их из Италии.
— Выставка? Но зачем? — удивилась я, жутко смутившись.
— Поймешь, когда перестанешь принижать свой талант. А теперь давай подберем тебе платье, тебе и твоей подруге.
— Откуда ты узнал, что я попрошу подобрать платье?
— Ты же не можешь выступать на благотворительном вечере в убогом ширпотребе! Как только ты прислала мне приглашение, я сразу понял, что без моей помощи тебе не обойтись. Ну так что? Что ты хочешь? Вот эту розовую влюбленность? Или эту красную эйфорию? Может быть, черную роковую страсть? — называя тот или иной наряд, он протягивал мне его для оценки. Но меня больше волновали не разноцветные тряпки, а подтекст.
— Осуждаешь меня, Тони? — спросила тихо, подходя ближе и заглядывая в глаза.
— За что? Я же итальянец! Разве я могу осуждать тебя за любовь? Просто не хочу, чтобы наша дружба закончилась. Твой мужчина вряд ли поймет, если мы продолжим общаться.
— Он поймет, обязательно поймет. Я хочу, чтобы он мне доверял и знал, как ты важен для меня. Как друг, который очень помог в трудную минуту.
— Если так, то отлично! Пусть тогда привыкает, что я буду тебя иногда обнимать и целовать. Как друг. Кстати, я сразу понял, что у вас далеко не отношения брата и сестры. Несмотря на то, что у него была девушка. Противная особа, надо сказать, я сразу понял, что она меня в своих целях хочет использовать. Ненастоящая какая-то, если ты понимаешь, о чем я говорю.
— Но разве не все модели такие? Сам посуди, если человек только и думает о том, как бы покрасивее выглядеть на камеру, это уже предполагает большую дозу самовлюбленности.
— Да, конечно. Но многих моделей есть какие-то увлечения помимо основного занятия, они сами по себе трудяги, неплохие люди. Илона прямо-таки одержима модельным бизнесом, я не думаю, что она готова родить ребенка. Мне даже кажется, что она уже не беременна, потому что активно просится ко мне на показы в будущем и как будто располагает большим запасом времени. Ты ничего про это не знаешь?
— Если честно, то нет. Так хотелось бы отодвинуть от себя все проблемы, забыть о них хотя бы на время. Марина бы явно меня осудила.
— Твой психолог? Но это же твоя жизнь, а не ее. Она может только посоветовать, но это уже твое право, как распорядиться своей жизнью. А проблемы… — он махнул рукой и достал длинное платье умопомрачительно глубокого цвета марсала. — Проблемы как-нибудь сами решатся. Я тебе точно гарантирую, что с этой минуты и до конца благотворительного вечера ты будешь думать только о своем наряде!
