- Крайне неразумно, - веско сказал месье Лео, - если ты подал императору прошение о государственной дотации, и тут же подрался с принцем, который – я тебе напомню! – занимает пост министра дорог и транспорта.
- Что сделано – то сделано, - проворчал Этьен.
- А что с рукой? – месье Вандербильт заметил гипс.
- Перелом, - сказала я, потому что граф, похоже, не собирался отвечать.
- Перелом?! – возвысил голос месье Вандербильт. – Это как?..
- К соревнованию все заживет, - ответил Этьен хмуро. – Перенесем на неделю – по техническим причинам.
- Перенесем на неделю? Ты представляешь, что будет твориться? Журналисты разнесут тебя на косточки за эту неделю!
Месье Вандербильт был рассержен, и не скрывал этого. В душе я была полностью с ним согласна, но вслух не могла поддержать его против Этьена. Графу был неприятен разговор, но вряд ли жене и другу стоило распекать его весь вечер. Поэтому я постаралась перевести разговор на другую тему, тем более что эта тема давно меня волновала.
- Вы не знаете, что такое «Роза Шахерезады»? - спросила я у мужчин. – На сегодняшнем приеме говорили о ней, но я ничего не поняла.
Этьен покачал головой, показывая, что и не слышал о подобном, а месье Вандербильт рассеянно ответил, думая о своем:
- Коллекционный черный алмаз, императорская семья приобрела его в прошлом году за полтора миллиона. Об этом писали все газеты.
- Такой дорогой?! – невольно ужаснулась я.
- Дорогой? – месье Вандербильт улыбнулся. – Милая Розалин, этот камень – уникальный. Я не слишком разбираюсь в драгоценнстях, но писали, что в нем все совершенно – цвет, вес, огранка. Было приобретено несколько бриллиантов, насколько я помню, но этот был звездой императорской сокровищницы. Принц пожелал украсить им свой парадный мундир… А почему вы спрашиваете?
- Всего лишь любопытство, - заверила я.
Но это не было любопытством. Месье Вандербильт ушел, и Этьен отправился до прихожей, чтобы его проводить, а я сидела на диване в гостиной тихонько, как мышка, думая об алмазах и Розалин.
Розалин любит деньги, любит драгоценные камни – исполняя ее роль, я поняла это. Она вполне могла украсть алмазы у принца. Только что она будет с ними делать? Носить не сможет, лишь продать… Продать! Я подскочила на мягком диване, будто он в одну секунду превратился в ежа. Розалин отправилась продавать краденые алмазы!.. Вот для чего ей нужно было прикрытие!..
Я вскочила и зашагала по комнате точно так же, как до этого шагал Лео Вандербильт. Такой меня и застал Этьен, и сразу принялся подшучивать, что я заразилась от Лео черной меланхолией. Шутки закончились, когда он обнял меня и принялся целовать – с жаром, все больше распаляясь от страсти.
Но мне было не до поцелуев.
- А не пойти ли нам спать? – спросил он, увлекая меня в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. – По-моему, здоровый сон – это как раз то, что тебе нужно, чтобы прийти в себя.
- Здоровый сон – это то, что нужно тебе, - возразила я. – Давай проведем эту ночь каждый в своей комнате? Я устала и переволновалась, правда.
Это ему не понравилось, но он согласился оставить любовные забавы на потом. Но отказался уходить в свою спальню и преспокойно улегся в моей постели, потребовав, чтобы я легла головой к нему на плечо. Он уснул быстро – разметавшись, держа сломанную руку на подушке, которую я заботливо подложила, а мне не спалось.
Если Розалин продаст алмазы и сбежит – что будет со мной? Что будет с моей няней? Я могу, конечно, признаться Этьену, но будет ли он рад такой правде? Я не была уверена, что те чувства, что он проявляет по отношению ко мне – это чувства ко мне, а не к Розалин. Я желала узнать о его истинном ко мне отношении и боялась этого.
Но алмазы…
Розалин рискует, подыскивая покупателя. Наверняка, камни из императорской сокровищницы известны многим. Во всяком случае, это дело не трех дней, и даже не недели. Возить камни при себе? Дважды рискованно! Не могла ли она припрятать их? Но где? В столичном доме? В Санреже? У родителей? Только там прежде всего будут искать, если принц решит дать делу огласку. Вряд ли Розалин поступила бы так глупо…
Я осторожно поднялась с кровати, стараясь не разбудить Этьена, и села за письменный стол графини. С самого первого дня в этом доме я не прикасалась к ее писчим принадлежностям и не заглядывала в ящики. Но может, самое время это сделать?
Поставив на пол свечу, чтобы ее свет не мешал спящему графу, я принялась пересматривать содержимое стола со всей тщательностью – просматривая все записи, перетряхивая все коробочки, и даже простукала стенки стола, на случай, если там будет тайник.
Только все было напрасным. Розалин могла спрятать камни и на берегу озера в Санреже… И прикопать в саду… Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Но я все равно продолжала осматривать ящики – может мне повезет, хоть в чем-то…
В одном из ящиков я наткнулась на смешную куклу, изображавшую месье из простолюдинов, в экзотическом наряде, в каких щеголяют до сих пор провинциалы – в черных шароварах и красных сапожках со шпорами, в расшитой рубашке и укороченной куртке. Кукла глуповато таращила глаза и держала в зубах кривую трубку, подкручивая пышные усы. А к лацкану пиджака была прикреплена роза из темно-красного, почти черного атласа.
Я положила вульгарную безделушку на место и вдруг сердце мое едва не остановилось. Пару этой куклы я уже видела – торговка розами в мастерской Боннара!
Схватив куклу, я так и впилась в нее взглядом, словно она могла мне что-то поведать. Черный алмаз, который называют «Розой»… куклы с черными розами… черные розы, которые присылала мне в театр Розалин… Не слишком ли много роз во всей этой истории?..
Первым моим побуждением было растолкать Этьена и потребовать, чтобы он отвез меня к Боннару, но я вовремя одумалась. Куклы могли быть просто сувениром, подарком любовника. И если моя догадка не подтвердиться, как я объясню все Этьену?
Я едва дождалась утра, и едва только граф отправился на фабрику, поцеловав меня на прощание раз десять, я приказала Мирей заказать экипаж.
- Мадам уезжает надолго? – спросила служанка, когда коляска уже ждала за воротами. – Что сказать месье графу, когда он вернется?
- Я вернусь раньше, - сказала я ей решительно, - не беспокойте графа в любом случае. Просто хочу съездить в торговый лом за покупками.
- Да, мадам, - кивнула она, подсаживая меня в экипаж и закрывая дверцу.
Больше всего я боялась, что Боннар откажется меня принимать, но он спустился минуты через две, запахивая на ходу халат. На лице художника были синяки и ссадины, но он разулыбался, увидев меня и попытался обнять.
- Ты пришла, Розалин! - сказал он развязно, но я остановила его строгим взглядом.
- Нам надо поговорить, месье, - не дожидаясь приглашения, я направилась в его мастерскую.
- С удовольствием поговорим, - он помчался за мной, перескакивая через две ступеньки, обогнал и преградил дорогу. – Но лучше поговорим в гостиной – там будет удобнее.
- Мне будет удобнее в мастерской, - ответила я.
- Конфетка, мне долго ждать? – раздался сверху игривый женский голосок. – Я замерзла!
- Она всего лишь натурщица, Розалин, - быстро и немного проговорил Боннар. – Заказ месье Легата!
Я посмотрела на него пристально, и он совсем смешался, но постарался выглядеть браво.
- Ты тоже мне изменяла! – произнес он с вызовом. – И не вздумай бить бедную девушку!..
- Даже не собиралась, - сказала я мягко. – Неужели вы не поняли, что совсем не интересуете меня, месье Боннар?
Он вздрогнул и некоторое время молчал, хмурясь и разглядывая меня с недоумением, а потом рассмеялся, взъерошив волосы:
- Этот плут де ла Мар все-таки победил! Ведь это из-за него, Розалин? Из-за твоего мужа?
- Да, - сказала я твердо. - Из-за него. Попросите вашу натурщицу выйти на пять минут, я не задержу вас надолго.
- Да что случилось? Ты сама на себя не похожа…
