– Здрасти! – поздоровалась Настя и встала на пороге, сложив руки на груди.
– Люда, что случилось? – бросился я к ней.
– Здравствуй, барин, – всхлипнула Людмила, вытирая сопли салфеткой.
Она молчала. Я ждал. Настя смотрела на нее, как на конкурентку.
– Что случилось? – с нажимом повторил я.
– Что же ты, Антон Викторович, не сказал, что другую домработницу нанял? – запричитала она. – Зачем я приехала, как дура?
– Никого я не нанимал. Что за глупости?
– Ага! А кто тогда тут хозяйничал всю неделю? Ни пылинки, ни соринки. Даже трусы твои постираны-ы-ы!
– Блять, Люда, тебе трусы грязные поискать? Хватит! Никого я не нанимал! Это Настя прибиралась!
– Настя? – удивилась она и перестала хлюпать. – Та самая?
– Та самая! – вспомнил я не совсем приятный случай. – Теперь Настя моя невеста, – перевел я тему. – Она будет жить здесь!
– Где я себе теперь работу найду-у-у? – запричитала женщина пуще прежнего. – В моем возрасте!
– Тебя никто не увольнял, Люда! Ну, ты чего? – я не удержался и обнял женщину. Все-таки дорога она мне, как-никак. – Куда я без тебя?
– Правда? – шмыгнула носом Людмила и перестала реветь. – А чем же мне теперь заниматься, если вся работа переделана?
– Давай просто чаю попьем, Люда? – предложил я. – Почему бы и нет? С сохранением зарплаты, – добавил я для убедительности.
– Чаю? – удивилась Люда. – Чаю это можно!
– Я поставлю чайник! – подорвалась Настя, до сих пор стоявшая молчаливо и неподвижно.
– Пойдем пока, Людочка, я найду тебе маленечко работы, раз тебе неймется.
Я утащил женщину из кухни, пока они с Настей друг друга взглядами не испепелили. Так и знал, что будет конфликт между этими пиздодельницами. Я нагрузил Люду работой, велев перенести Настины вещи в гардеробную, а сам поскакал успокаивать вторую сторону.
Настя хлопотала возле стола. Где это видано, чтобы хозяйка дома для прислуги старалась? Добрая она у меня. Человечная! Еще больше загордился ею.
– Я рада, что ты не уволил Людмилу, – тихо сказала она. – Спасибо, Антон! Мне кажется, она очень добрая женщина и любит тебя, раз так радеет за твой быт. Не только деньги ее интересуют. Я постараюсь найти с ней общий язык.
Мне нечего было добавить, поэтому я просто поцеловал свою девочку. Какая же она охуенная у меня!
Со мной бы еще нашла язык этот общий...
Пока бабье царство занято делом, я решил заняться своим дружком. Рестайлинг, так сказать, в мудях навести.
Заперся в ванной. Разделся. Почесал бороду, потом яйца. Взял в руки станок. Крутил червячка и так и сяк. И с одной стороны прилаживался и с другой. Откуда начинать-то? С залысины?
Ну, с богом!
Пришлось попотеть! То, что всю жизнь отращивал, одним движением не смахнешь! Только мысль о Настенькином ротике заставляла меня усердно продолжать, а не зашвырнуть ненавистный станок в угол.
Вроде все...
Красота! Мой член даже больше начал казаться.
Подошел к зеркалу плюбоваться результатом. Еб твою мать! Это что за хуета?
Волосатый живот..., волосатые ноги..., а посередине белый выбритый квадрат, из которого торчит грустный и беззащитный червячок с гладенькими бубенчиками.
Ну и че теперь делать? Я волосы обратно не приклею, да и смыл я их уже...
Подровнять квадрат на форму сердечка? Насте понравится. Блять, меня мужики в спортзале засмеют. Очко побрил, сердечко впереди – точно педик!
Пришлось и пузо брить. Вроде лучше.
Все, мать вашу, хватит с меня этой петушиной пидорасни! И так сойдет!
Тем более, что надо уже выходить! Там две фурии у меня без присмотра остались. К счастью, когда я вышел из ванной, Настя и Люда вполне себе мирно пили чай.
Настя смеялась, что-то рассказывая Людмиле, но как только я вошел, она напряглась и так на меня посмотрела, как будто щас прибьет. Я напрягся тоже. Что опять, нахуй, случилось?
– Ну, ладно, барин я пошла! Не буду вам мешать, – говорит домработница и подмигивает сначала Насте, а затем мне. – Обед в холодильнике! Ты, Настенька, звони, если что!
Я рассчитал Людмилу, как обычно, и проводил радостную женщину до дверей.
– Хорошая девочка, барин, – шепнула она мне у порога, как будто я сам не знаю или мне было нужно ее одобрение. – Держись за нее зубами! Это тебе не сиськи силиконовые! Видно, что приличная!
Когда я вернулся в кухню, Насти я там не нашел. Зато нашел ее в своей спальне. Она лежала абсолютно голая на кровати и ТАК на меня смотрела.
– Раздевайся, Огнев! – скомандовала она. – Будем трахаться по-взрослому!
Вот тебе и приличная!
44. Настя
Огнев снова меня поразил до глубины души. Он так насмешливо отзывался о своей домработнице, как будто ему плевать не только на нее, а на всех людей на Земле. Я вспомнила, как высокомерно он держался на балу, как будто вокруг одни одноклеточные, микробы заразные, а он один такой красавец и молодец.
У меня сердце сжалось, когда я увидела плачущую женщину. Я думала, Антон сейчас нагавкает на нее и потребует ее убраться из квартиры, да поскорее. Но вместо этого он обнял ее, утешил, дал понять Людмиле, что она ему не безразлична! Я была в шоке! У этого павлина есть место в душе для других людей? Еще утром он грозился ее уволить ради меня! РАДИ МЕНЯ? Так он хотел подчеркнуть мою значимость. Мол, ты, Настя, лучше, чем какая-то домработница. Мне совершенно не улыбалось, что из-за меня даже не знакомый мне тогда еще человек останется без работы.
У меня камень с души упал, когда я поняла, что Люда остается, даже если мы с ней и не поладим. Я тут ненадолго, а ей работа нужна.
С этими мыслями я вскипятила воду для чая, сделала сэндвичи с копченой индейкой, достала печенье, конфеты.
Только теперь до меня дошло, чем занята Люда. Она разбирает мой шкаф. А там у меня...
Я помчалась в свою бывшую комнату. Шкаф был открыт, но в комнате, слава богу, никого. Я начала судорожно складывать в первый попавшийся под руку пакет покупки из секс шопа. Мне совсем не хотелось, чтобы женщина увидела все это. Сложила все, кроме вибратора. Его нигде не было. Да куда же он запропастился? Он же утром был здесь! Руку на отсечение даю!
В комнату вошла Людмила.
– Люда, вы не видели... мой вибратор? – краснея спросила я.
– Нет. Я ничего не брала, – громко ответила женщина, как будто бы с обидой. – Если мне не верите, пусть Антон Викторович по камерам посмотрит.
Я так и застыла с пакетом в руках. По каким еще камерам?
– В доме есть камеры? – на всякий случай уточнила я.
– Конечно, есть! Кроме ванной! – не глядя на меня, ответила женщина, снимая плечики с моей одеждой с вешалки. – Да хоть сейчас попросите Люсю, она на телевизоре записи покажет!
Мне стало так плохо...
Все это время Антон следил за мной? Конечно, следил! Все сходится! Мое предчувствие, ощущение, что за мной подглядывают, не было шизой. А потом он рылся в моем шкафу? Это он взял мой вибратор. Кто же еще? Спрятал его? Украл и спрятал!
Это было так мерзко! Просто отвратительно!
Мои щеки вспыхнули, как будто мне дали пощечину.
– Люда, вы меня простите, что я тут самодеятельностью занималась, – чуть не плача сказала я. – Я совсем не хотела вас расстроить или обидеть. Мне просто было больше нечем заняться. Антон на работе целый день...
Я замолчала и сглотнула подступившие к горлу слезы. Люда застыла с коробкой из-под обуви в руках и впервые посмотрела на меня.
– Да я чё? Я ничё. За барина волнуюсь. Он хоть и... странный, мужик-то хороший! – сказала Люда и улыбнулась. – Я уж грешным делом думала, что не женится он никогда.
– Очень странный, – выдавила я из себя ответную улыбку, акцентировав характер Огнева именно на этом слове. Пока что странности перевешивали в нем все хорошести.
– Вы, Настя, молодец, конечно! Вижу, что барин в хороших руках!
– Зовите меня на «ты», пожалуйста! Мне неловко.
Люда кивнула, и мы обменялись телефонами.
