Мне требуется минута, чтобы осознать происходящее.
Первый, кого я вижу, — Эли.
За ним Ной, Фин, Джейк, Дариус, Габриэль, Сет и Викториан.
— Ты не можешь убить его, — говорит Викториан. — Неважно, что ты этого хочешь.
Я смотрю на Валериана. Его тело неподвижно, он смотрит на меня снизу вверх. Я держу его в какой-то странной абстракции, даже не пытаясь.
— Сегодня вечером мы отвезем его к моему отцу, — говорит Викториан и кладет руку мне на плечо. — Все кончено, Райли.
Эли придвигается ближе, почти втискиваясь между мной и Викторианом.
Они смотрят друг на друга.
— Я и моя команда будем сопровождать тебя и твоего брата обратно в Румынию, — говорит Джейк Андорра Викториану.
Викториан кивает, но не сводит с меня пристального взгляда.
— Сначала я должен поговорить с Райли, — говорит он.
— Он у нас, — говорит Джейк и поднимает Валериана с пола.
К моему удивлению, Викториан смотрит на Эли.
— Не возражаешь?
Я перевожу взгляд на Эли и знаю его ответ еще до того, как он произносит его.
— Черт возьми, да, я возражаю, но она — нет. Иди. И держи свои руки при себе.
Во мне поднимается злость, и, возможно, это потому, что я уже знаю, что Викториан собирается мне сказать. Неважно. Я позволяю ему взять меня за локоть и вывести из маленькой темной комнаты с бетонными стенами.
Через несколько секунд мы уже на улице. Луна висит низко, уже больше полумесяца, и воздух прохладный. Свет льется от единственной лампы у входа в заведение. Этого достаточно, чтобы красивое лицо Викториана превратилось в причудливые плоскости и тени.
— Я никогда не хотел, чтобы ты была у Валериана, — начинает он. — Я изо всех сил старался предостеречь тебя, но в своей могиле я был бессилен. Я знал о твоем любовнике и о плане Валериана заставить его убить твою мать. — Страдание заставляет его нахмуриться. — Я не смог его остановить. Он всегда был сильнее меня. Даже в могиле.
Он кладет руку мне на подбородок и поворачивает мою голову к себе.
— Прости, Райли. Я хотел бы что-то изменить. Жаль, что не могу вернуть твою маму.
На душе у меня немного полегчало. Во власть Валериана над Викторианом так же легко поверить, как и в его власть надо мной.
— Я понимаю, Вик. — Я кладу руку на его подбородок. — Все в порядке. — Это нехорошо, но Вик ни в чем не виноват. Я знаю это.
— Я позабочусь о том, чтобы его наказали, — говорит он. — Клянусь.
Я киваю.
— Multumesc (рум. «Спасибо»).
Викториан склоняет голову набок.
— Мой родной язык хорошо звучит, — улыбается он, — на твоем языке.
Я тихо смеюсь.
— Извращенец.
Его взгляд смягчается.
— Хотел бы я оставить тебя у себя, — говорит он. — Я любил тебя всю твою жизнь. С тех пор, как ты была ребенком. Я… хотел бы, чтобы ты предпочла меня ему.
Я вздыхаю.
— Викториан, не надо.
В лунном свете он смотрит на меня. В его нечеловеческих глазах светится искренность.
— Пообещай мне кое-что, Райли По.
Я поднимаю на него взгляд. Ожидаю.
Он улыбается, когда я не сразу соглашаюсь.
— Обещай мне, что если когда-нибудь он тебе надоест, ты позвонишь мне. — Он целует меня в щеку, отстраняется и пронзает меня пристальным взглядом. — Я буду ждать тебя.
Я тоже смотрю ему в глаза.
— Меня всегда тянуло к тебе, Вик. Я никогда не могла себе этого объяснить, но это так. — Я улыбаюсь. — Не пойми меня неправильно, — говорю я и обвиваю руками его за шею. — Береги себя. — Я крепко обнимаю его. — Напиши мне по электронной почте.
Я чувствую, как его тело сотрясается от смеха.
— Мы вампиры, Райли, — говорит он, отстраняясь и улыбаясь. — Нет необходимости писать по электронной почте, когда ты можешь общаться в чате, — он стучит меня по виску, — здесь.
— Только не разглашай личную информацию, — напоминаю я ему. — И никаких грязных разговоров.
Викториан пожимает плечами.
— Я все еще мужчина. Этого обещания я не могу дать.
Я смеюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти.
— Будь осторожен, Вик…
Викториан хватает меня за руку и быстро и решительно заключает в объятия. Его губы накрывают мои в страстном поцелуе так быстро, что у меня кружится голова.
Буквально.
Так же быстро он отпускает меня.
— Извини, — говорит он, отступая. — Ничего не мог с собой поделать.
Я просто качаю головой.
Валериан связан, и в течение часа его забирают Викториан, Джейк и остальные. Эли, Фин и Сет остаются.
— Там есть еще, — мрачно говорит Фин. Его глаза блестят в свете луны. — Потребуется время, чтобы собрать их.
— По крайней мере, Валериан не сможет манипулировать их сознанием, — говорит Сет.
— Вот и все, — говорит Эли. Он смотрит на меня. — Готова?
Я оглядываюсь по сторонам, на объект. На остров.
— Да. Готова.
Сет кладет руку мне на плечо.
— У тебя какие-то дурные наклонности, Ри, — говорит он. — Ты хоть помнишь, что ты делала с Валерианом?
Я думаю об этом.
— Не совсем.
— Это придет, — говорит Фин. — Со временем ты научишься лучше контролировать себя.
— И напрягать свои мыслительные мускулы, — добавляет Эли. Он ухмыляется. — Хорошо, что теперь у тебя больше времени.
Я обнимаю брата и искоса смотрю на него, пока мы идем к ялику. Трудно поверить, что всего несколько месяцев назад он испытывал подъем. Ради бога, он парил на самом верху своей комнаты. Так много изменилось.
Мы все изменились.
Возвращение на материк было быстрым. Еще рано — слишком рано — навещать Причера, Эстель или Никс. Фин и Сет выходят из джипа, когда мы паркуемся на Мерчантс-драйв за «Татуманией». Как только мы подходим к двери, Эли останавливает меня.
— Подожди, — говорит он. — Хочу кое-что тебе показать.
Я бросаю взгляд на Сета и Фина и пожимаю плечами.
— Увидимся.
Они оба улыбаются и направляются внутрь.
Эли переплетает свои пальцы с моими, и мы возвращаемся в джип.
— Ты сильно устала? — спрашивает он, и от тона его голоса меня бросает в дрожь.
— Совсем не устала, — отвечаю я.
Мы пересекаем Бэй-стрит и спускаемся по Аберкорн.
Впервые за несколько месяцев я замечаю, что в воздухе царит особая легкость. Прохладно, как никогда. Хрустит под ногами — как никогда. Шелестят листья — как никогда.
Находиться рядом с Эли Дюпре — еще приятнее.
В двадцати минутах езды от центра города, недалеко от Уотерс-авеню, напротив старой белой бетонной Крестхиллской баптистской церкви, Эли сворачивает на Бекман-авеню. Это старая жилая улица с домами, построенными в сороковых и пятидесятых годах. Некоторые из них немного новее. Немного проехав, Эли сворачивает на угловую стоянку и останавливает джип. Подъездная дорожка представляет собой полукруг, обсаженный кустами азалии, которые, вероятно, великолепны весной, когда они в полном цвету. Дом представляет собой старое здание из бетонных блоков, одноэтажное, с несколькими высокими соснами, возвышающимися над головой. Между двумя из них подвешены деревянные качели. Я бросаю взгляд на Эли.
— Что?
Кривая усмешка расплывается на лице Эли, и на мгновение кажется, что он не вампир. Он озорной парень, который что-то замышляет.
Думаю, он может быть и тем, и другим.
Взгляд Эли задерживается на моих губах, затем встречается с моими глазами.
— Мой новый дом.
Я чувствую, что мои глаза округляются.
— Ты серьезно? — Я оглядываюсь на старый дом, затем снова на Эли. — Правда?
Он пожимает плечами.
— Однажды, много лет назад, я встретил мужчину. Он только что вернулся с войны — со Второй мировой — и начал работать в электрической компании. У него была милая жена по имени Фрэнсис и красивая маленькая дочь по имени Дейл. Однажды я видел, как он разнимал драку между двумя подонками, которые набросились на тощего мальчишку. Стукнул двух хулиганов головами друг о друга. Они потеряли сознание. — Эли переводит взгляд с меня на что-то надо мной и сосредотачивается, пытаясь восстановить воспоминания. Он улыбается. — Его звали Вимпи. Он дал мне работу по созданию «хаш щенз». — Он кивает головой в сторону бетонного дома. — Он построил это. Здесь он вырастил семью. У него родилось еще трое детей. Он помогал строить вон ту церковь. — Эли выскальзывает из джипа и подходит ко мне. — Я видел, как его маленькая белокурая внучка Синди приезжала сюда каждое лето и качалась на этих качелях. — Он указывает на то место, где они стояли. — У нее была маленькая подружка, жившая чуть дальше по дороге, и они играли вместе почти каждый день. Синди и Джули. Они были неразлучны.
