— Делай что хочешь, плачь, Кейси. Все в порядке.
— Но я…
— Я никуда не уйду. Я знал вашу историю с самого первого дня — хорошо, сегодня как раз этот первый день. Скажем, с первого момента. С тех пор, когда вы довели меня до эрекции, просто проведя пальцем ноги.
Она фыркнула. Это было невоспитанно, но, по крайней мере, искренне.
— Я не хочу, чтобы вы думали, что…
— Все, в чем я уверен — что у вас сейчас накопилось очень много эмоций. И я очень рад, что оказался здесь, чтобы поддержать вас.
Это вызвало у нее еще более сильный поток глупых слез. Теперь она разрывалась между чувством привязанности, благодарности и раздражения. Как человек может разрушить такой удивительный секс, соединив его со слезами? Она покачала головой, но позволила Нику обнимать себя. Ее убаюкивали удары его сердца, жар его тела и то, как он продолжал гладить ее кожу большим пальцем руки, когда она прижималась к нему.
Она почти заснула. Почти.
Но вдруг в кармане ее джинсов зазвенел телефон, и она наконец поняла, что сделала.
— О, черт. Это Энни.
ГДЕ ТЫ? НАДЕЮСЬ, ЧТО ТЕБЕ НЕ ПОПАЛСЯ НА ПУТИ СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА.
Кейси покачала головой и попробовала дрожащими пальцами набрать текст.
— Не уходи, — сказал Ник из-за ее спины. — Давай я принесу нам что-нибудь попить. Вино? Пиво? Чай?
Она почти что ответила «чай», но затем сказала тихо:
— Вино, пожалуйста. Я думаю, что мне лучше выпить вина.
— Это я был не на высоте? — спросил Ник, поднимая бровь и усмехаясь. Его холодный взгляд заставил ее почувствовать себя совершенно голой, даже при том, что он отдал ей свою рубашку, висевшую на спинке соседнего стула.
— Нет, я.
Ник внезапно перегнулся вперед через спинку дивана.
— Вы были великолепны, Кейси. Вы были удивительны и прекрасны, что бы вы ни думали… — Он покачал головой, как будто искал подходящие слова. — Ничего из того, что вы делали, не было плохо. Я был бы удивлен, если бы после всего произошедшего у вас не было бы никакой реакции.
— Вы имеете дело с ностальгией, — прошептала она. О SMS для Энни она на мгновение забыла.
— Да. И я знаю, насколько сильными могут быть воспоминания. — Он погладил ее по подбородку, и она кивнула.
— Я принесу вино. Красное или белое? Сожалею, но я не настолько хорошо разбираюсь в вине, чтобы предложить розовые сорта.
Она фыркнула, удивленная и благодарная ему за то, что он не стал заострять внимание на ее излишне эмоциональной реакции.
— Я ненавижу розовые. Только красное.
— Ах, вы действительно моя девушка, — сказал он с искренней привязанностью.
Она была благодарна ему за то, что он вышел прежде, чем она снова начала рыдать, поскольку, как только он исчез из дверного проема кухни, из ее глаз хлынул новый поток слез.
Я С НИКОМ. ЖАЛЬ. НЕ МОГУ ПРИЙТИ.
Кейси задержала дыхание, поскольку ждала сообщения. В ответном SMS она прочла:
ХОРОШО, ЕСЛИ ВЫ С НИКОМ. ВАМ ЛУЧШЕ ПРИЕХАТЬ.
Это заставило ее засмеяться. Кейси подумала — какова во всем этом роль Энни, и насколько здесь сыграла свою роль судьба. Неужели ее подруга попросила, чтобы этот великолепный, добрый мужчина сжалился над ней? Был ли это секс из жалости?
НЕ БЕСПОКОЙСЯ ОБО МНЕ. Я ЭТО СДЕЛАЛА. ДВАЖДЫ. НО Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ УЖАСНО.
У Кейси задвоилось в глазах, и она вытерла набежавшие слезы. Она слушала, как Ник в кухне делал им напитки — спокойные, домашние звуки, которых ей так не хватало. Звук еще одного человека в доме, который бродит туда-сюда, какие-то стуки, шорохи. Не быть одинокой — насколько сильно она жаждала слышать неторопливым, тихим воскресным утром в доме звуки, которые сопровождают присутствие другого человека?
Снова прозвучал сигнал пришедшего SMS, и она прочитала:
НЕ БЕСПОКОЙСЯ. НИК — ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ. СЛАДКИЙ. АДСКИ ГОРЯЧИЙ! ПРИШЛО ВРЕМЯ ТЕБЕ СДЕЛАТЬ ЭТО. ТЫ НЕ ВИНОВАТА!
Она набрала «Kk», — их подпись, обозначающую «OK — OK!», — и отложила телефон. Ей хотелось вернуться домой и все обдумать. Кейси должна была выяснить, что это — ситуация, подстроенная ее подругой, секс из жалости или… что-то другое.
* * *
Вошел Ник, и она заговорила.
— Мне очень жаль, — сказала она. — Я не имела в виду…
Прозвучал стук в дверь, и они оба повернулись. Ее первая мысль была об Энни, но затем Ник произнес:
— Черт. Это, должно быть, моя китайская еда. Они опоздали почти на полчаса. Вы голодны?
— Нет. Гм… Откройте дверь, — сказала она, беря принесенные им стаканы.
Кейси поставила их на стол и начала отчаянно пихать ноги в трусики и джинсы. Ей необходимо было одеться и уйти отсюда. Можно было подумать, что ей не хватает воздуха.
Она закрыла глаза и вдохнула, вынуждая себя удерживать дыхание на счет «четыре», прежде чем выдохнуть — трюк, которому научил ее психолог-консультант после смерти Брендана. Это регулирует сердечный ритм, помогает выработать вещества, названия которых она уже не помнила, и что самое главное — успокаивает.
Когда Ник возвратился с пакетом еды, улыбаясь так, как будто ему доставлял удовольствие тот факт, что она все еще здесь, с ним, у нее чуть не разорвалось сердце.
— Спасибо, но я… должна уйти. Я просто вспомнила… — Что? Что она только что вспомнила? Что она не может с этим справиться? Что она оставила газ включенным? Что она снова была на грани рыданий и это ее убивает? — Я должна уйти, — закончила она слабым голосом.
— Кейси… — начал он.
— Все прекрасно! Все хорошо! Большое спасибо за… гм… — она указала пальцем на диван. Что? Секс? Оргазм? — Мне очень жаль, — сказала она, слыша, как бушуют эмоции в ее голосе и ненавидя себя это. — Я действительно должна уйти.
Она подхватила с пола свой телефон и кошелек и промчалась мимо него прежде, чем он смог прикоснуться к ней. Если бы он сделал это, она распалась бы на осколки. Кейси была в этом уверена.
— Кейси! — крикнул ей вслед, когда она неслась к лестничной клетке. Нет времени ждать лифта. — Все в порядке!
Она, не останавливаясь, пробежала на максимальной скорости, ударилась в металлическую стойку и понеслась по лестнице так быстро, как только могла.
Ник отложил пакет — внезапно он понял, что не голоден. Он не знал, что делать. Остановить ее или не надо?
Это была не просто какая-то легкомысленная особа, это была женщина, оправляющаяся от потери, и он не хотел испугать ее.
Энни достаточно много рассказала ему о том, что любовь Кейси с ее покойным мужем была чем-то вроде сказки. И он не хотел непочтительно отнестись к ее воспоминаниям или чувствам.
