А я нет.
Я родилась и выросла в Нью-Йорке.
Нью-Йорк. Восемь миллионов людей. Самый популярный город в Соединенных Штатах, один из самых известных мегаполисов в мире. Могущественный город, культурная столица, ни в одном городе мира нет такого разнообразия языков, на которых здесь говорят, котел, в котором бурлят бизнес, финансовые структуры, медиа, искусство, мода, научные исследования, технологии, образование и развлечения.
Вздыхая, я свернулась в калачик на своей половине кровати. Я скучала по моему городу. Я скучала по моему отцу, по Ками и Девину. Я скучала по моим мальчикам.
Но я любила Дьюса. И я дала ему обещание.
☼☼☼
Уже стемнело, когда Дьюс заехал в свой гараж. Он заглушил байк и направился в дом. Первым делом кухня, вторым – Ева. Четыре дня его не было дома, он так хотел коснуться ее, что зудело в ладонях. Он не мог трахать ее, что-то там насчет ребенка, но он решал эту проблему – с Мирандой обычно. Но Миранда не была Евой. Ни одна из всех этих шлюх не могла затмить Еву. Он не мог просто находиться рядом с ней, он хотел ее, хотел ее рот, всю ее, сладкую, но и этого было недостаточно. Он хотел чувствовать ее изнутри. Он хотел быть внутри нее с того барбекю у Демонов четырнадцать лет назад.
Ебаный ад, у него был стояк просто от мыслей о Еве.
Эта сука сводила его с ума.
Он схватил пиво и уже занес ногу на первую ступеньку, чтобы подняться наверх, как услышал неугомонное женское хихиканье, моментально заставившее его завестись. Это была ночь накануне школы, и Дэнни после двенадцати должна была уже спать. Ева знала это.
Прищурившись, он свернул налево в гостиную, потом прошел в семейную комнату. Ева, Дэнни и Кэйдж, приклеившиеся к экрану телевизора, уместились втроем на «любовном» диванчике, рассчитанном на двоих. Дэнни забралась на левый край, Кэйдж на правой стороне, а Ева свернулась между ними и частично оперлась на Кэйджа. Его пальцы рассеянно поглаживали волосы Евы, ее рука лежала у него на животе. Темно-синий плед накрывал их троих.
Он уставился на них. Что за хуйня тут происходит?
- Господи! – вскрикнула Дэнни, чуть не упав со своего места. – Она и впрямь собирается обратить его в вампира!
- Быть не может, - сказала Ева. – Она не станет этого делать. Не сможет. Это же ненормально.
- Превратила бы она меня в вампира, - проговорил Кэйдж. – Охуенно горячая штучка.
Ева засмеялась.
- Ты свою жизнь готов отдать за пару приличных сисек, да?
Кэйдж опустил взгляд на Еву и улыбнулся.
- За такие сиськи, как у нее, - да, черт побери. И за твои бы тоже.
Ева фыркнула.
- Свинья, - пробормотала Дэнни.
- Ага.
- Можешь оставаться свиньей, сколько тебе угодно, - сказала Ева, смеясь, - пока ты ежедневно продолжаешь массировать мне ступни, – она довольно вздохнула. – Райские ощущения, Кэйдж.
Ухмылка Кэйджа превратилась в мягкую улыбку.
- Все, что тебе понадобится, красавица.
Его кулаки сжались. Массажирует ее гребаные ноги? Каждый день? Красавица?
- Ха! – воскликнула Ева, шлепнув Дэнни по руке. – Я же говорила, не станет она этого делать.
- Ну и ладно, - пробормотала Дэнни, улыбаясь. – Ей стоило это сделать. В конечном счете, он начнет стареть. Будь я на ее месте, я бы этого перца сделала бессмертным.
Он промчался через комнату и остановился прямо напротив телевизора.
- Пап, отойди, - сказала Дэнни, пытаясь выглянуть за него.
Он не сдвинулся.
- Даниэль Уэст, - рявкнул он, - я хочу знать, почему ты до сих пор не в постели.
Он смотрел, как его дочь, принимая хмурый вид, скрещивает руки на груди.
- Сегодня и завтра в школе проходят встречи родителей и учителей, - сказала Ева тихо. – Занятий нет.
Он прищурил глаза. Она по-прежнему лежала на его сыне. Прямо перед ним.
- Ева, - отрезал он, – на кухню.
- Вот, вставай, детка, - сказал Кэйдж. Он сдвинулся из-под нее и приобнял, помогая встать. Она замялась на минутку, затем положила обе руки на раздувшийся живот.
- Дерьмо, - пробормотал Кэйдж. – У тебя снова схватки? Или тяжесть из-за отеков?
- Ой! – вскрикнула Дэнни, вскакивая на ноги. – Таблетки принести?
Отеки? Таблетки? Что за нахуй?
- Ева, - прорычал он, еще больше взбудораженный за последние секунды, - иди на ебаную кухню!
- Пап! – одернул его Кэйдж. – Заткнись нахуй! Блять, она плохо себя чувствует. Давление зашкаливает. Ее медсестра почти каждый день заезжает осмотреть ее!
Что? Что и снова что?
- С чего ты разбираешься во всем этом дерьме? – потребовал он ответа.
- Лучше спроси себя, - бросил в ответ Кэйдж, - почему ты нахуй не знаешь, о чем речь?
Либо его собственный сын будет сейчас лежать на полу, либо он должен разбить что-то другое. Он бросил бутылку через комнату. Она разбилась в камине, брызги пива полетели в стороны.
- Отвечай мне! – проревел он. – Почему ты в курсе всего этого дерьма? И почему ты ее нахуй держишь?
Губы Кэйджа презрительно изогнулись.
- Как думаешь, а кто возит ее к врачу и в ебаный госпиталь? Кто помогает ей ложиться и вставать с кровати и присматривает за ней в ебаном душе? Уверен нахуй, что это не ты.
Его ноздри раздувались.
- Ты помогаешь ей принимать ебаный душ? – прошипел он.
- Да, папочка, - сказала Дэнни тихо. – Тебя никогда нет дома, а я не могу все время помогать ей. Ее врач сказал, что ей нужно как можно меньше времени проводить на ногах, и нам надо смотреть, чтобы в ее еде было минимум соли, и надо помогать ей расслабляться, если начнутся схватки, делать ей теплые ванны, растирать ей спину. По большей части случаются только схватки Брэкстона-Хикса, но врачи все равно беспокоятся, она ведь уже лежала в госпитале.
- И кто, по-твоему, нахуй отвозит Дэнни в школу? – крикнул Кэйдж. – И забирает ее обратно после тренировок чирлидеров? А отвозит ее на ебаную гимнастику? Мама блять работает по десять часов в смену, Ева этого больше не может делать, тебя нахуй нет дома, выходит, остаюсь только я!
Со слезами на глазах, Ева тихонько вышла из комнаты и исчезла в фойе. Он собирался последовать за ней, но Кэйдж не закончил орать на него.
- Ты снова делаешь это, - бросил он. – Ты все нахуй портишь. Ты сделал это с мамой, ты продолжаешь делать это с Евой. Тебя никогда нахуй нет дома, ты бросаешь ее одну, ей не с кем поговорить, ей нечем заняться, и она уйдет от тебя, папа, если ты не прекратишь ночевать в клубе и трахать шлюх. Похуй на тебя, но я не хочу, чтобы она уезжала, и Дэнни не хочет. Это просто охуенно восхитительно, что она тут, с ней здорово болтать, она блять веселая, и она всю нашу дерьмовую историю превращает замечательную семейную, но ты блять испоганиваешь все, потому что ты ебаный эгоистичный мудак!
