– Все б тебе усложнять, – поморщился Череп.
Кабан усмехнулся.
– Нет, Черепушик. Я не усложняю. Я просчитываю. Внешность позволяет. От меня ума не ждут. Чем и пользуюсь… Ладно, пацаны. Пошли в кабак, я обещал же!
– Только смотри, – хмыкнул Череп. – Чтоб без всякой дряни!
– Обижаешь! – Широко улыбнулся Кабан. – Самое лучшее пиво этого города! И закусь – соответствующая случаю. У меня, можно сказать, любовь начинается…
– Молодой человек, вам плохо? – Сердобольная старушка остановилась возле бледного, как полотно, Славика.
– Да нет, нет, все нормально, – ответил он, тихо сползая по стене и теряя окружающий мир в белом тумане.
Черный слон берет белую пешку. Шах и мат.
«Гамбит – разновидность дебюта, в котором осуществляется жертва материала (обычно пешки, реже фигуры) ради быстрейшего развития». (Словарь шахматных терминов).
Гарде
Николай вернулся домой далеко за полночь. Мира стояла возле окна и нервно курила в форточку. В последнее время супруг стал подозрительно часто задерживаться на работе.
– Привет, – буркнул он, скинул плащ и потопал в ванную.
«Даже не поцеловал дежурно», – кисло подумала она, зло растирая окурок в пепельнице.
– Кушать будешь? – Крикнула она, стараясь перекричать шум воды.
– Нет, – так же громко ответил он. – Нас покормили!
«Интересно, кто?» – Мира скорчила недовольную физиономию.
Николай вышел из ванной, завернувшись в махровый халат и расчесывая волосы.
– Блин, ну и денек сегодня, – мрачно обронил он, усаживаясь за стол. – Все как с цепи сорвались! То им сделай, это им сделай… Деловой ужин – и тот прошел сикось-накось!
«Конечно-конечно», – Мира выдавила из себя улыбку, а вслух произнесла:
– Ну, может чаю-то выпьешь?
– Чаю? – Рассеянно переспросил он. – Даже не знаю. Ну, сделай…
Мира подошла к полке и сняла фарфоровый чайник.
– Не парься, – остановил ее муж. – Заваривать чай и прочие церемонии – это на потом. У нас что, «утопленников» не осталось?
«Утопленниками» по старой студенческой привычке он называл чай в пакетиках. Мира невольно улыбнулась. Они с Николаем учились на одном факультете, он на четыре года старше. А познакомились в общаге, где, в процессе распития одного из таких напитков, ошибочно называемых «чаем», завязался ни к чему не обязывающий разговор, вылившийся потом в долгие отношения.
Николай оказался на редкость целеустремленным человеком. Он происходил из довольно обеспеченной семьи, его отец был раньше большой партийной шишкой. Солидные по тем временам деньги, обширные связи родителей… Казалось бы, Николай родился, что называется, «с золотой ложкой во рту». Но все испортил старший брат Виктор.
Витьку избаловали безумно. Мальчик, гордившийся принадлежностью к «золотой молодежи», быстро покатился по наклонной. Элитная школа, московский престижный университет, сомнительные компании, фарцовка, наркотики… К двадцати трем годам он превратился в развалину, а в двадцать пять умер.
К тому моменту Николаю едва стукнуло пятнадцать. Смерть старшего сына сильно подкосила его отца. Баловень судьбы, черноволосый красавец, он за пару месяцев превратился в серолицего и седовласого старика с тусклым взглядом. Но воля у него оставалась железной. Отец решил, что Николай будет всего добиваться сам. Поэтому – никаких поблажек.
В восемнадцать Николай сам, без какой-либо помощи со стороны, поступил в престижный университет. Но ни пять лет общаги, бессонные ночи, когда приходилось «калымить», разгружая вагоны, ни суровые университетские преподаватели его не сломили. Он оставался душой компании, обаятельным и красивым молодым человеком. Разве что суровая складка в уголках рта делалась с годами все жестче.
Миру он отбил у целой толпы поклонников. Ей льстило его внимание: по Коле «сохли» многие барышни. Окончив университет, он собрался на север.
– Поедешь со мной? – Спросил он, поймав ее в коридоре общаге.
– Ты с ума сошел? А учеба?
– Там закончишь! Поехали!
Она отказалась. Коля поворчал немного, но отговаривать не стал. Вернулся он через два года. Подкатил к общежитию на подержанном «Ниссане» и лихо притормозил у порога.
Он явно знал, когда она возвращается с занятий и точно рассчитал время. Мира шла под руку с очередным воздыхателем. Коля широко распахнул дверцу машины:
– Садись, красивая, подвезу!
– А ты кто такой? – Взвился спутник Миры.
– Не твое собачье дело, – оскалился Коля. – Ну, так что, Мирка? Поехали? Гарантирую хороший ресторан и обходительное отношение. И никаких глупостей.
Немного помявшись, она села в машину.
– Извини, – обернулась она напоследок к своему сопровождающему. – Коля – мой старый друг. Мы очень давно не виделись. Завтра я тебе позвоню.
Ей было не суждено выполнить свое обещание. В ресторане Николай сделал ей предложение.
– Я хорошо зарабатываю, здесь у нас скоро откроется филиал фирмы, меня назначают на должность директора. Соглашайся!
И она согласилась.
Свадьбу сыграли скромно, пригласив только самых близких друзей Миры. И жизнь потекла уже с совсем другой скоростью. Николай развивал свою фирму с упорством носорога, расшвыривая конкурентов, как щенков. Потом он решил заняться политикой и устроился помощником местного депутата. Потихоньку обрастая нужными связями, он продвигал бизнес все дальше.
И все меньше времени у него оставалось на семью.
Как-то Мира завела разговор о ребенке.
– Коля, мы уже пять лет женаты. Пора бы!
– Нет, еще рано! – Отрубил он. – Я хочу, чтобы мои дети не испытывали нужды ни в чем! Спасибо, нагляделся на «заботу» своего папеньки! Вот как буду уверен, что фирма прочно стоит на ногах и ближайшие лет десять не развалится – тогда и о детях поговорим.
Мира поморщилась, но возражать не стала. Если честно, она и сама не особенно стремилась обзаводиться потомством. Ее пугала ответственность. С другой стороны, возраст… Не в сорок же рожать!
Николай поставил чашку на стол и задумчиво посмотрел в окно.
– Мирка, у меня к тебе новость. Даже не знаю, как ты на это посмотришь… В общем, мне предлагают пост замдиректора в столице. Пора уже вылезать из нашей деревни. Москва – это совершенно другие возможности.
Она пожала плечами:
– Ты глава семьи, тебе и решать. Скажешь в Москву – значит в Москву…
Он потрепал ее по плечу:
– Я знал, что ты меня поддержишь. Единственное «но». Сначала я должен туда съездить сам. Ненадолго. Месяца на три. Посмотреть, что и как, освоиться. Прости, еду без тебя. Так надо.
По ее лицу пробежала недовольная тень, а потом она покорно улыбнулась.
– Как скажешь. Когда собираешься улетать?
