— Заткнись и слушай сюда, — слышу я рядом с ухом хриплый и неприятный бас.
Глава 3
От страха я цепенею, что схватившего меня мужчину, похоже, устраивает, потому что он перестаёт меня люто стискивать, а просто крепко держит.
— Вот так, хорошо, — хрипит он снова над ухом.
Я его не вижу, он стоит за моей спиной. От его грубой ладони пахнет каким-то можжевеловым одеколоном или освежителем воздуха, непонятно, а ещё он очень силён — и это вся информация, которой я обладаю на данный момент.
Внезапно передо мной выходит другой мужчина. Он выглядит, как типичный деловой человек — в костюме, дорогом пальто с тонким воротником из чёрного меха. Классическая мужская стрижка с крохотной чёлкой вверх и в сторону. На верхней губе аккуратная полоска усов. Колкий, жёсткий взгляд сверкающих в свете неоновых вывесок глаз из-под кустистых бровей, мясистый нос, тонкая линия чуть искривлённых пренебрежением губ.
Он подходит ко мне, чуть наклоняется к моему лицу и, всматриваясь, щурит глаза. Затем поднимает с асфальта мой смартфон и убирает его себе в боковой карман пальто. После чего принимается меня грязно лапать, ощупывая со всех сторон.
Я снова мычу и пытаюсь отчаянно помотать головой, но стоящий сзади не даёт мне это сделать. Одной рукой он закрывает мне рот, другой крепко держит за талию, с прижатыми к ней руками. Я реально не в силах сопротивляться ему.
— Заткнись, я сказал, — снова хрипит он.
Усатый хватает мою сумочку, отцепляет её от ремешка, который зажат между мной и бугаём сзади, и принимается в ней копаться. Цыкает языком и недовольно качает головой.
— В машину её, — приказывает он.
Огромный мужик сзади принимается тащить меня в сторону, я сопротивляюсь, как могу, но толку от этого — мизер. Он подтаскивает меня к крупному чёрному автомобилю, из которого выскакивает ещё один мужик в костюме — худой, высокий и коротко стриженный. Он быстро обегает машину, открывает заднюю дверь, и бугай заталкивает меня в чёрную дыру тёмного салона, с гладким кожаным сиденьем. Продолжая меня удерживать, резво садится рядом, грубо отпихнув бедром глубже в автомобиль. За ним тут же захлопывают дверь.
Коротко стриженный каланча и усатый мужик в пальто быстро садятся в машину на передние сиденья, первый за руль, второй рядом. Почти одновременно хлопают дверьми, и сразу после этого машина срывается с места, стремительно набирая скорость.
В салоне душновато, сильно пахнет ментоловым ароматизатором и сигаретным дымом. Эти запахи мешаются с можжевеловым амбре от ладони под моим носом, которой грубо обнимающий меня бугай справа продолжает закрывать мой рот, и меня, ослабевшую от страха и напрасных попыток сопротивления, немного мутит.
В зеркало заднего видя я вижу цепкий взгляд худощавого каланчи. После того, как машина выезжает из Делового района, оставляя позади небоскрёбы, усатый оборачивается ко мне:
— Где колье? — и добавляет бугаю: — Убери руку, а то она ответить не сможет.
— Укусишь — врежу, — хрипло сообщает мне бугай и следует приказу усача.
— Прошу вас, отпустите меня, пожалуйста… — испуганно лепечу я, как только он убирает свою огромную грубую ладонь. — Я ничего плохого не сделала…
— Ты не слышала мой вопрос? — щурит глаза усач.
— Произошла какая-то ошибка, — торопливо сообщаю я. — Я не понимаю, о каком колье вы..
— Слушай, ты, — перебивает меня усач. — Дурочку не валяй.
— Я не валяю…
— Хочешь сказать, что ты оставила его там? — усмехается он.
— Я не понимаю, о чём вы! — плаксиво выкрикиваю я.
Нервы уже просто на пределе… Мне кажется, что от страха я сейчас просто описаюсь.
— Не ори, — отвечает усач. — Колье ещё утром было у Степанова. Это сто процентов. У нас стояла прослушка его телефона. Мы отследили твой звонок ему, когда вы договорились о встрече. Ты поднялась в квартиру и спустя несколько минут он рухнул на припаркованную у дома тачку. После чего ты выбежала из подъезда. Хочешь сказать, что колье оставила там? Где его запросто найдёт полиция? Ты кого лечишь, дура?!
- Я… — чуть не плача, говорю я, — Я… Я не знаю, о чём вы…
— Вот хитрая сука, а! — мотнув головой, восклицает усач. — Ладно, хуй с ним, приедем — всё расскажет, как миленькая. Кому передала и когда успела.
— Иваныч, — обращается к нему бугай. — А ты хорошо в сумке посмотрел?
— Блядь, не беси меня, — отвечает ему усач.
— Прости, Иваныч… — хрипло бормочет бугай. — Я просто… Мало ли… Не увидел, может…
Усач молча усаживается ровно и смотрит перед собой.
Мне так страшно, что не передать. Сердце бешено колотится в груди, перед глазами всё плывёт и от охватившего меня ужаса мне реально трудно дышать…
— Вы ошиблись, поверьте мне… — тихонько говорю я, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Пожалуйста, отпустите меня…
— Заткнись, нахер, — не оборачиваясь, цедит усач. — Ты даже не представляешь, как ты встряла, воровка.
Глава 4
Спустя минут двадцать этой кошмарной поездки в их машине, мы приезжаем в какой-то заброшенной, заросшей лесами и бурьянами местности, к распахнутым высоким металлическим воротам в высоком заборе, за которыми виднеются какие-то массивные складские помещения. Вход в ближайщее с двух сторон освещён фонарями. Охранник в форме пропускает машину, в которой мы едем и она подъезжает к этому ближайшему складу. От страха я уже не в силах даже шевелиться.
— Посидите с ней здесь, — приказывает усач, когда машина останавливается.
Он открывает дверь и выходит. Я вижу, как он отходит в сторону, на ходу вынимая мобильный телефон, и прислоняет его к уху.
— Отпустите меня, пожалуйста… — шепчу я.
— Рот закрой! — рявкает на меня бугай справа. Да так резко и громко, что я вздрагиваю.
У него крупное продолговатое лицо с массивным подбородком, выдающимися вперёд надбровными дугами, на которых кустятся чёрные брови и ястребиным носом. И стрижка ёжиком. Страшный такой, ужас…
Я действительно боюсь описаться от страха. Меня реально трясёт. Бугай не обращает на это никакого внимания. Он смотрит то вперёд, то в сторону. Короткостриженный за рулём — то наблюдает за разговаривающим на улице усачом, то за мной, поглядывая в зеркало заднего вида. Вскоре тот возвращается к машине, садится на своё место и захлопнув дверь, говорит:
— Заводи. Едем в аэропорт. Босс сказал: везти её к нему. Иначе траблы могут быть с полицией. Её вот-вот в розыск объявят. А если они её сцапают — доступа к ней не будет. Не выясним ничего.
У меня сердце падает куда-то вниз, когда я это слышу.
Короткостриженный заводит машину и принимается разворачиваться.
— Послушайте, — пищу я, стараясь говорить с ними, как с адекватными людьми, — Я не та, кто вам нужен! Это точно! Я Данилу даже не знаю толком… Я просто приехала к нему в гости и всё! И…
Короткостриженный водитель коротко, будто филин в ночи, хохочет.
— И он решил после твоего приезда выпасть из окошка небоскрёба, ага, — говорит усач. — Какое интересное совпадение.
— Но это действительно совпадение! — пищу я тоненьким, как у Пятачка из советского мультика, голосочком, потому что ещё чуть-чуть — и я разрыдаюсь.
— Не, подруга, — качает головой усач. — Не прокатит. Мы не знаем, кто ты такая, подослана ли была или работаешь на себя, но, уж поверь мне, мы это выясним. Ты нам всё расскажешь. Точнее, уже не нам.
И тут меня прорывает. Заливаясь слезами, я начинаю тихонько подвывать, потому что я совершенно не понимаю, что мне теперь делать и как убедить их в том, что я вообще ни при чём, что Данила покончил с жизнью и что я не знаю ни о каком колье.
Бугай справа сильно, до боли, стискивает мою руку и злобно цедит мне почти в самое ухо.
— Слушай, заткнись нахер, а? Ты достала уже скулить.
Усач оборачивается ко мне, теребит меня за плечо и протягивает сверкающую в свете мелькающих, проносящихся мимо фонарей, бронзовую флягу.
