Разве что сегодня ничего такого мне в голову не лезло. Да и не могло лезть по вполне понятным причинам. Я разделась этим днём для совершенно иной цели. Даже поискала в интернете что-то вроде селфи-советов, как правильно и в каких позах лучше всего фотографироваться, дабы скрыть внешние недостатки и подчеркнуть лучшие стороны лица или тела.
Увы, но применять какие-то улучшающие фотофильтры с прочими инстаграм-примочками я не могла. На них изначально был установлен запрет. Как и ни пользование услугами профессиональных фотографов и фотохудожников. Но хотя бы разрешалось фотографироваться не полностью голой и даже без лица. Что я вскоре и сделала, когда начала надевать на себя чёрный открытый купальник под гулкие и частые удары взволнованного сердца. И который на деле скрыл не так уж и много — всего лишь третью часть груди и лобок.
Последним, завершающим штрихом была чёрная карнавальная маска на поллица, сохранившаяся с какого-то Хэллоуина. Правда, на дальнейшие съёмки у меня ушло чуть больше часа, особенно из-за забракованных мною большей частью кадров.
А ещё я постоянно потела, так как не переставая волновалась, и мне приходилось то и дело поправлять волосы, переделывая снимки с одного и того же ракурса раз за разом. В итоге, к концу данной, далеко не самой удачной фотосессии, я вымоталась и устала до такой степени, что уже вообще ничего больше не хотела, мечтая только об одном. Сдохнуть! А не садиться снова за компьютер, перекидывая на жёсткий диск все последние снимки со смартфона. После чего лезть на нужный сайт и заканчивать с заполнением выданной мне электронной анкеты.
Мне и с самой анкетой пришлось провозиться не меньше часа, прикрепляя к ней выбранные фотографии и зависая на последней минуте перед финальным действием. Перед нажатием виртуальной кнопки «отправить».
Я и без того решалась на данную авантюру больше двух недель. А до этого набиралась смелости, чтобы найти и встретиться на одной из перемен в колледже с Алисией Гришем. Студенткой второго курса, с которой мы вообще раньше никогда не дружили и нигде не пересекались, но про которую ходили кое-какие слухи в пределах самого студгородка.
— Ты это серьёзно? — Алисия тогда хохотнула прямо мне в лицо. — Может и спросишь у того, кто распускает обо мне все эти грязные слухи? Видимо, он куда более осведомлён касательного того, где и когда я торговала своей девственностью.
— Я не собираюсь ничего такого говорить тебе по этому поводу. Просто… хочу побеседовать где-нибудь с глазу на глаз и без лишних свидетелей.
— А с чего ты взяла, что я захочу с тобой о чём-то говорить? Тем более на такие темы! Прости, но ищи на эту роль кого-то другого. Да и Гугл, как говорится, тебе в помощь, если тебе больше нечем заняться в свободное время.
Не знаю, кто вообще пустил о ней данную сплетню, да я бы при других обстоятельствах и слушать ничего подобного никогда бы не стала. Но в том-то и проблема. Сейчас я цеплялась буквально за каждую соломинку, которая могла привести меня к спасительному причалу. Да хотя бы к бую посреди того безумного океана, в эпицентре шторма которого я ни с того ни сего вдруг оказалась, болтаясь на вздыбленных «волнах», как тот жалкий целлофановый пакет на ветру.
Правда, считать буем слух о том, что Алисия Гришем расплатилась с недавними долгами, в которые угодила её прогоревшая на частном бизнесе семья, продав для этого свою девственность, было бы явной глупостью. К тому же, в подобное действительно верилось с большим трудом. Кто вообще захочет платить столько денег за чью-то сомнительную невинность? Если, конечно, этот кто-то не какой-нибудь извращенец с очень большими деньгами и не меньшими сексуальными запросами.
И я, наверное, не ожидала от Элис какой-то иной реакции, получив от неё отворот-поворот прямо сходу. И даже на какое-то время поставив на данной теме жирную точку, вернувшись к менее безумной, но уже проверенной мной авантюре по добыче нужной суммы денег — к перепродаже старых вещей на eBay. Вот только сама тема и не думала меня оставлять.
Не знаю, с чьей подачи это случилось, была ли это Гришем или кто-то ещё, но мне буквально через пару дней после разговора с Алисией пришло письмо от какого-то неизвестного «доброжелателя». Именно в этом письме он поделился со мной ссылкой на искомый мною сайт, приложив небольшую инструкцию с навигацией и советами, куда переходить, что нажимать, с кем связываться и какие оставлять запросы.
Поначалу я даже решила, что это какая-то шутка, потому что сайт являлся интернет-магазином, на котором продавались дико дорогие антикварные предметы мебели с сувенирами от эксклюзивных производителей. И раньше я бы в жизни на него не зашла, если бы действительно искала что-нибудь подобное в подарок. Зато теперь… Выбирать было просто не из чего. Да и что я в сущности теряла, если бы это на самом деле оказалось чьим-то идиотским розыгрышем?
Я и сейчас мало верила в то, что это всё было взаправду, а меня не пытались всё это время банально развести. Хорошо, что хотя бы фотографии требовали без лица и не голышом, иначе бы я точно отказалась.
«Ждите дальнейших инструкций». — не самое вдохновляющее сообщение, которое мне пришло после отправленных мною снимков с анкетой, но… Что я ещё могла сделать? Только ждать. И делать всё возможное и невозможное, чтобы хоть чем-то себя отвлечь от происходящего. Например, одеться и подняться опять на чердак родительского дома на Гроув Авеню, чтобы потратить там ещё несколько часов на поиски завалявшегося в пыльных углах старого семейного хлама. Каких-нибудь более-менее уцелевших вещей от предыдущих поколений Райли, которые можно привести в сносный вид и толкнуть на eBay по относительно приемлемой цене.
Знаю, дурацкое занятие. Но лучшего я пока ещё не нашла. Или, по крайней мере, относительно безопасного.
Да и сейчас, встав в центре старого чердака с облезшими непонятного цвета обоями на деревянных стенах и с единственным окном на фасадной стенке, я на какое-то время слегка растерялась. Похоже, я перетрясла тут каждый ящик, коробку и забитые всевозможным домашним «мусором» стеллажи. Хотя и казалось до этого, что мне всей жизни не хватит, чтобы перелопатить всю эту груду безучастного к моим проблемам старья, пропитанного затхлым запахом плесени, пыли и даже нафталина.
Тем не менее, я всё же вспомнила, где ещё не проводила глубокой ревизии, направившись в тот угол помещения, куда не успели добраться мои беспощадные к семейным реликвиям руки. Настроение по данному поводу у меня, естественно, вообще никакого не было. Особенно, когда мыслями я то и дело возвращалась к отосланной мною недавно анкете и ответному на неё сообщению из нескольких слов. «Ждите дальнейших инструкций».
И сколько я должна ждать? Пару часов? Пару дней? Недель? Месяцев?
Конечно, я прихватила с собой и смартфон на всякий случай. Но даже через два часа, проведённых мною после на чердаке, я так ничего и не получила. Зато наткнулась среди перевязанных бечевкой старых журналов и кожаных скоросшивателей на небольшую папку, служившую когда-то и для кого-то своеобразным фотоальбомом. Для кого именно, я поняла практически сразу, как только достала из неё внушительную кипу цветных и чёрно-белых фотографий, напечатанных ещё с фотоплёнок. И которые я видела впервые в жизни.
Это оказались снимки моей мамы, где-то двадцатилетней давности, когда она ещё училась в колледже. Я поняла это по задним планам и зданиям, на фоне которых они были сделаны, как и по лицам запечатлённых на них совсем ещё юных студентов. По возрасту таких же, как и я сейчас. Маму я, само собой, узнала без труда — молодую, красивую, пышущую здоровьем и улыбающуюся едва не на каждом фото, в компании старых друзей, большую часть из которых я видела, можно сказать, впервые. Или в обнимку с подружками, или…
Я замерла над одним из этих снимков, поначалу было не поверив собственным глазам. И как бы я не всматривалась в изображённую на них пару, застывшие в данном кадре лица не менялись и не становились другими. Они на самом деле принадлежали тем людям, которых я знала хорошо, досконально и едва не всю свою сознательную жизнь. Они улыбались прямо в объектив и обнимались, как обнимаются на фотосессиях почти все влюблённые парочки. Вернее, обнимал со спины свою девушку высокий светловолосый парень, а сама девушка крепко держалась за руки парня, будто не желая никогда его от себя отпускать.
