— Любуешься королевским убранством? — протянула Пэнси.
— Ищу уединения, — коротко ответил Драко.
— Дафна интересуется, что именно тебе нужно для поимки лесной. Она не уверена, что в её скромных запасах найдётся необходимое снадобье.
— Найдётся. Я увидел всё, что мне нужно.
— Знаменитые глаза дроу, которые замечают даже иглу в стоге сена, — Паркинсон повернулась, чтобы уйти. — Ужинаем через три четверти часа. Будь с Дафной милым, охотник. У неё доброе сердце, и это ей мешает жить.
Чародейка скрылась в темноте коридора. Пэнси — не человек, но и не чудовище. Стояла между двумя мирами, как и сам Малфой. Слишком многое знала, а потому позволяла себе колкие фразы в его адрес. Странные создания.
Драко бросил дорожные сумки на пол и стянул с себя плащ. Доспехам нужно дать насытиться магией и пропитать зельями защиты. Разложив боевую форму, мужчина нарисовал несколько рун и запустил колдовской узор. Одной ночи будет достаточно, чтобы каждая чешуйка, каждая нитка и каждый шов трещали от волшебных знаков.
Серые глаза заскользили по комнате. В углу валялся старый ковш. Идеально. Невербальным заклинанием Малфой увеличил его в размерах и наполнил водой. Быстро отмыв грязь со всего тела, мужчина надел привычную для дроу одежду. Плотную холщевую рубашку синего цвета с кожаными нарукавниками, жилетку с золотой строчкой по краям и штаны. Высокие сапоги, доходящие до колена, позволяли спрятать несколько кинжалов.
Традиционный венец рода, сделанный искуссными горными мастерами, легко лёг на светлые волосы. Знак величия и силы. Но для Драко… Память о родителях. И смерти.
Спустившись вниз, охотник без труда нашёл небольшую кухню, где Дафна разливала по тарелкам горячий суп. Поттер изучал карту и переговаривался с Пэнси о плане нападения.
— О, выглядишь как настоящий князь. Я уж думала, ты и спишь в своих латах, — не удержалась Паркинсон.
— Иногда, — сдержанно ответил Драко, не желая совершать обмен колкостями с чародейкой.
— Ты неуважительно относишься к господину, — недовольно проговорила Дафна.
— Мать всех монстров, он же не твой король, сколько можно лебезить, — фыркнула Пэнс.
— Он спас мою сестру, он охотник, и он…
— Да да, достоинств полный мешок. Уж не влюбилась ли ты часом, душа моя? Надеюсь, что нет, иначе это разобьёт мне сердце.
— Разве чародейки не меняют его на магические способности? — усмехнулся Гарри.
— Ха-ха-ха, как смешно, — наигранно обиделась Паркинсон. — Магические способности есть практически у всех, просто у некоторых чуть лучше.
Дафна отвела взгляд в сторону. Хоть замечание и не относилось к ней, было больно. Она даже крышу не могла восстановить, куда уж до заклинаний посерьёзней.
— Даф… Ты в порядке? — Пэнси заметила перемену в знахарке. — Я сказала не подумав…
— Всё в порядке. Тема очень интересная. С волшебниками мне все понятно: с магией рождаются и колдуют с помощью палочек. Как же это делают чародейки, дроу и ведьмы? Какая между вами разница?
Малфой молча ел суп, не вникая в суть разговора. Поттер смотрел на него ярко-зелёными глазами, будто вопрос Гринграсс предназначался именно ему. Паркинсон также выжидающе буравила охотника взглядом. Конечно, они знали минимум о его магии. И еще меньше о способностях ведьм. Что ж, что-то рассказать он мог.
— Волшебники — люди, остальные из списка — нет, — ответил Драко.
— Невероятно. Какая новая для нас информация, — буркнула Пэнси. — У тебя что, слова платные?
— Не зли его, — вновь осадил её Гарри, но продолжил смотреть на мужчину в ожидании большего.
— Чародейки рождаются в огне, принимая силу пламени, впитывая сжигающую энергию. Преимущественно колдуют собственным разумом, не нуждаясь в проводнике. Мы — единственные создания во всем мире, которые умеют создавать порталы из ничего, не привязывая чары к какому-то предмету. Слабы в регенерации, поэтому чаще используем защитные руны и тому подобное, — девушка спокойно объяснила свою природу, открывая карты. — Только женщины. Никаких мальчиков в команде.
— Но почему? — Дафна задала давно интересующий её вопрос.
— А почему вейлы всегда женщины? Возможно, потому что мужчины не смогли бы справиться с такой сильной магией, — засмеялась Пэнси. — Поэтому не бывает ведьмаков. Ни лесных, ни водяных, ни болотных.
— С детства мать меня запугивала рассказами о ведьмах. Что в них такого, что их так боятся?
— Для начала давайте послушаем, как колдуют дроу. Жуть, как интересно, — Паркинсон левитировала кружку эля перед Драко.
— Чародейки колдуют разумом. У дроу — сосредоточение энергии в сердце. Поэтому мы бессмертны, — проговорил Малфой, глядя на Дафну, которая жадно слушала каждое его слово. — Для хорошого колдовства нужно сохранять хладнокровность, чтобы эмоции не взяли вверх. Иначе начнётся выброс Первозданной магии.
— Как романтично, — практически пропела Пэнси.
— А ведьмы… — продолжил охотник. — Колдуют всем. Они могут изменять реальность, порабощать сознание, подчинять своей воле других. Их тела созданы убивать: в момент превращения в ипостась у них вырастают огромные когти, глаза становятся ярко-оранжевыми, а волосы стягивают горло врага словно верёвки. Разорвать несколько взрослых мужчин для ведьмы не составит большого труда, а непростительные заклятия от неё отскакивают, не причиняя ни малейшего вреда. Убить можно одним способом: проткнуть сердце серебряной стрелой или ножом, выкованными в Туманных лесах и окропленными ядом барбарисовых цветов.
— Поэтому все вешают барбарисовые венки на двери. Чтобы отпугнуть ведьму, — покачала головой Дафна. — То есть получается, что они — чудовища?
— Чудовища убивают от голода, ведьмы — ради забавы. Сама подумай, что хуже, — Малфой встал из-за стола и посмотрел на Гринграсс. — Спасибо за ужин.
Мужчина резко направился в свою комнату, не сказав больше ни слова.
— Именно ведьмы убили всю его семью. Нет ни малейшего шанса, что он оставит хоть одну из них в живых, — произнес Гарри. — Нужно хорошенько выспаться. Завтра нас ждёт переправа через перелесок, а после мост на Гронгвиль.
Обрывки фраз. Драко не хотел слушать ничего, что они обсуждали, но острый слух доносил фыркание Паркинсон и мрачные фразы Поттера. Охотник завалился на жёсткую постель и закрыл глаза. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Тревожные мысли не давали уснуть, но усталость накрыла его с головой, и Малфой провалился в беспокойный сон.
Кошмар. Ему снова виделся пожар и та проклятая ночь. Повторяющийся один и тот же ужас, только в этот раз что-то было иначе. На него смотрели огромные глаза, полные страха и отчаяния. Драко не мог вспомнить, откуда он знает, кому они могли принадлежать. Будто стертое до костей воспоминание пыталось достучаться до его мутного сознания.
Если бы у меня была сотня жизней, я бы отдала их все за твою одну.
Малфой резко проснулся и сел на кровать. Солнце уже почти встало. Из головы никак не уходил странный голос. Словно он слышал эту фразу раньше. Очередной дурацкий кошмар. Только и всего.
Охотник покрутил шеей, разминая затекшие мышцы. Сборы проходили стремительно. Закрепить застёжки формы, пополнить припасы нужными зельями, собрать в закрома необходимые травы. Поесть, подготовить Клюкву, попрощаться с Дафной. Одним движением починить старую крышу. Заклинания хватит ненадолго, но лучше, чем ничего.
Гринграсс лишь склонила голову, провожая Малфоя. А после… Её взгляд был прикован к чародейке. Драко запрыгнул в седло и повел лошадь вперёд. Скоро они доберутся в Гронгвиль, главное — дойти до моста.
Дорога оказалась утомительной. Поднялась буря, и хлестал холодный отвратительный дождь. Будто в этих краях никогда не бывает солнца. Промозглый ветер трепал капюшон мехового плаща, а Клюква шла медленно, борясь с погодой.
Вдалеке Малфой заметил то, что совсем не понравится Поттеру. Мост оказался полностью разрушен. Быстрая река подточила старый камень и снесла несущую часть. Нехорошо. Они могут потерять преимущество проскользнуть, не привлекая внимания ведьмы.
