Нда-а. Развлечения у них тут,однако.
– Не ннадо. Пожалуйста-а-а! Нне трогайте мме-е-ня, – тихонько заскулила девчонка.
– Плейбой купи. Там сиськи и посмотришь, – предложил я, набрав перед этим тренеру и включив громкую связь.
На лицах парней нет ни удивления, ни испуга от того, что их застукали.
Харитон направляется ко мне:
– Слушай, новенький, вот чего ты лезешь? Ты куда шёл? Стипендию отрабатывать? Так и ступай. Не мешайся.
Не знаю, с чего он решил, что за стипендию можно закрыть глаза и позволить искалечить жизнь другому человеку. Я, наверное, последний романтик на этой грешной Земле. А еще я абсолютно свободен от всяких шаблонов. Ну, не будет у меня места в престижном вузе. Но и паскудного поступка в моей памяти тоже не будет.
Девчонка перестала скулить, но продолжает молча плакать. Что за загон издеваться над слабыми?
– Ай-яй-яй, Харитон. Не учили тебя, что девочек обижать нельзя? Не учили... Жаль. А стипендия... Не ты ж мне её платишь. Борь, отпусти девочку.
Холодов не поменял положения. И не вмешивается в разговор.
– А то что? – скалится Борис, сжимая тонкие девичьи запястья сильнее.
Девчонке больно. Она задерживает дыхание, но молчит. Что ж они с ней сделали? Что она даже боится помощи попросить?!
Я не только занимаюсь спортом. Я обыкновенный дворовый пацан, который привык к разному.
Вот и сейчас один рывок – Харитон отлетает в сторону, а Борька сгинается от удара под дых. Девчонку я выхватываю у него из рук и прячу у себя за спиной.
– Ну всё, ушлёпок. Здесь ты учиться не будешь, – хрипит Харламов всё ещё из полусогнутого положения.
– А мне похрен! – скалюсь я в ответ.
Мы все были увлечены и не заметили появления новых действующих лиц.
– Что здесь происходит? – раздался напряженный голос.
Пал Саныч. А с ним Жарикова.
На вопрос отвечает Холодов. Да так, что у меня едва не падает челюсть.
– Белов пытался Алису изнасиловать. Мы с Харламовым и Панковым вмешались. Он кинулся драться.
И через паузу, обращаясь к девчонке за моей спиной:
– Так ведь, Алис?
Если честно, то вместе со звонком я успел, нажать запись того, что происходило. Всякое бывает. Плавали, знаем.
Но мне интересно, что ответит девочка. Поэтому поворачиваюсь в ее сторону.
Трясущимися руками она стягивает на груди разорванную блузку.
Судорожный вздох и прежде чем ответить, зажмуривается:
– Артём... – голос у нее хрипит и выговорить сразу не получается, ? Артём правду говорит.
Хмыкаю. Злиться на нее не получается. Несчастный, напуганный заяц. Да и неизвестно, что делали с ней до этого.
Поворачиваюсь к Антонову. Раз он пришел сюда, значит слышал, что происходило.
Но именно на его лице я вижу испуг. Он отводит взгляд, стараясь не встречаться со мной глазами. Гипнотизирую его: "Ну же, скажи правду".
Он... молчит.
А я-то думал, он – мужик.
– В кабинет директора. Все! Живо! – рявкает Жарикова.
Подчиняюсь, успев скинуть матери сообщение: "Приезжай! Срочно".
Мы с Холодовым идем последними. Не знаю, почему, но мне не страшно. Я уверен, что выпутаюсь. Мерзко только. И жилье придется искать. Мать под одной крышей с Пал Санычем после такого ни за что не останется. И я – тоже.
Неожиданно слышу за своей спиной голос Артема:
– Видишь, как получается, Матвей. Ты ни в чем не виноват. Но расплачиваться будешь. И все кто знают правду, побоятся встрять. Хотя ты не испугался. Однако, что в итоге? Выгонят из школы, привлекут к уголовной ответственности за попытку изнасилования. Но зато ты станешь умнее.
Я не понимаю, он меня спровоцировать на драку пытается?
– Не переживай, Артем. Я и так умный. Из школы выгонят, это да. Но так уж она мне нужна? Если здесь порядок навести не могут... А всё остальное... Не говори "гоп", пока не перепрыгнул.
Жарикова настолько вышла из себя, что загнала нашу процессию в кабинет к директору, даже не спросив у него разрешения.
И очень об этом пожалела.
Директор был не один. У окна в его кабинете, спиной к нам стоял высокий, черноволосый мужчина.
Который, обернувшись к нам вполоборота, спокойно спросил:
– В чем дело, Артем?
Почему-то именно у него.
В кабинете установилась давящая тишина. Артем и стоявший у окна человек смотрели друг на друга. Пока они играли в гляделки, я успел заметить, что они похожи. Скорее всего, отец и сын.
Директор школы, Антонов и Жарикова замерли, чувствуя себя не в своей тарелке.
Девчонка сжалась в комок, покраснев как спелый помидор на бабушкиной грядке.
Панков и Харитонов одаривали меня победными взглядами.
Я же ждал, чем весь этот балаган закончится.
– Так в чем дело? – повторил свой вопрос мужчина, на этот раз конкретно ни к кому не обращаясь.
Жарикова метнула в меня виноватый взгляд.
– Новый ученик – Белов пытался изнасиловать девушку из 11 "б" – Селиванову Алису.
Мне уже это начало надоедать.
В некоторых случаях я умею быть засранцем не лучше Холодова.
Я привлекательный молодой человек. Не дурак. И не слепой, чтобы не видеть, как на меня реагируют девушки и женщины.
Поэтому сейчас я окатил классного руководителя оценивающим взглядом. Задержался на ее небольшой груди, запакованной в ткань белой блузки.
И негромко, но четко произнес:
– Виктория Васильевна, у меня нет необходимости кого-то насиловать. Мне девушки так дают. Не устояв перед обаянием. И удовольствия от принуждения я никогда не испытывал. Не то, что ваша золотая молодежь. Которая, судя по всему, нуждается в услугах хороших психиатров.
Она теряется, не зная, как реагировать. Ей известна правда. Вот только кому она здесь нужна? Это ведь не первый случай? Они все не особенно удивлены.
Директор багровеет и лепечет, обращаясь к отцу Артема:
– Владислав Сергеевич, мы сейчас во всем разберемся.
Мужчина разворачивается и направляется ко мне. Останавливается напротив. Изучает. Он тоже знает правду.
– Не боишься? – спрашивает у меня.
Мы с ним одного роста. Да и телосложение одинаковое.
Передо мной просто человек.
– Нет, – отвечаю ровно, – Не смотрели фильм Бодрова? Сила в правде.
Мужчина продолжает изучать меня. Холодно, равнодушно. Так наверное смотрят на лягушку перед опытами.
– Так что же случилось, Виктория Васильевна? – спрашивает он у классной.
– Антонов искал ученика моего класса Белова Матвея, так как у них должна быть тренировка. Не мог найти. И попросил меня помочь. Поиски привели к площадке перед запасным выходом из спортзала. Там были Белов, Селиванова, Ваш сын, Харламов, Панков. На Селивановой была разорвана блузка – тараторит она в ответ, – Ваш сын сказал, что Белов пытался изнасиловать Алису, однако он с Панкратовым и Харловым успели помешать. Белов кинулся драться. Алиса подтвердила слова Вашего сына.
Холодов разглядывает Алису. Она краснеет еще сильнее.
– Неприятная ситуация. Что произошло, Алиса? Ты мне расскажешь?
Я даю возможность девочке рассказать, что с ней произошло. Телефонную запись включать до приезда матери не буду. Это слишком рискованно.
Если история нравится, не ленитесь – ставьте звездочки, пишите комментарии, добавляйте в избранное. Всем спасибо!
Глава 3
Олеся
Получаю сообщение от сына. У нас с ним так условлено. Если случилось что-то серьезное, то он пишет всего два слова: "Приезжай. Срочно". И чем бы я не занималась, я все бросаю и еду к нему.
У меня правильный сын. Даже слишком. Только чэпэшный. Я не ограничивала его свободу, не прятала под юбкой, старалась вырастить мужчину. Каким был его дед.
Но на этом пути он рано понял, что человек – существо противоречивое. И тот, кто сегодня клянется тебе в дружбе, завтра вонзит тебе нож в спину. А на вопрос "почему", ответа скорее всего не узнаешь.
