Стоило открыть дверь, как из темноты мне навстречу бросился серо-черный комок ярости. Я отмахнулась от Спайка сумкой, защищая свои щиколотки, второй рукой призывно замахав пакетиком “Вискаса”, купленным в ближайшем супермаркете. Откупные за долгое отсутствие приняли якобы с неохотой.
Кухонька была совсем небольшая, но яркая и уютная благодаря желтому гарнитуру. Пока я мыла утреннюю посуду и строгала себе салат на ужин, чувства успокоились. Я убедила себя в том, что ничего плохого не произошло. Мы с Киланом взрослые люди, не обремененные отношениями, давно не девственники. Просто мужчина и женщина, которые попали в довольно пикантную ситуацию при первом знакомстве.
Даже злость на Килана пропала. Обдумав ситуацию в целом, я ощущала себя глупо. Все между нами уже произошло, а я начала строить из себя обиженную недотрогу. Это вместо того, чтобы поговорить, прояснить ситуацию… Ну или как он там сказал? Покувыркаться спокойно себе в удовольствие.
Как, кстати, мне и предлагали. В отеле “Плаза”!
Тут я вспомнила, как пульсировал во мне твердый член, как я сжимала его изо всех сил и хриплый шепот: “Сильнее…”
Ду-ура.
Придя к этой неутешительной оценке своих умственных способностей, я пошла в душ. Второй раз за день пыталась смыть с себя наваждение по имени Килан О’Брайт, но эта звезда твердо засела в мыслях. Стоило закрыть глаза, как я видела насмешливый взгляд и соблазнительную улыбку.
Стоя под тугими струями прохладного душа, я заставляла себя дышать размеренно, старалась успокоиться. Неудовлетворенность пульсировала тугим комком внизу живота, крутила внутренности, пробегалась дрожью по телу, по тем местам, которых касался он.
И тут меня осенило. Дело же не в Килане. Проблема во мне. Когда в последний раз у меня был секс? Два месяца назад, может, чуть больше? Во время той сцены любая бы на моем месте завелась, а уж два месяца воздержания в ком угодно пробудят скрытую нимфоманку.
И что делать? Не бывшему же звонить. Как показал мой опыт, хочешь, чтобы вышло хорошо, сделай все сам. Правда, никогда не применяла эту мудрость к сексу.
Все еще не открывая глаз, медленно, словно боясь напугать саму себя, я подняла руку, обхватила грудь у основания. Обвела, надавливая, линию ареолы большим пальцем. Сжала сосок между пальцами, стараясь повторить прикосновение Килана.
Вот бы еще повторить там, внутри… Рука сама собой скользнула вниз, безошибочно находя пальцем уже — или все еще? — налитый кровью клитор. Прикосновение к нему было, как всегда, приятно, но сразу чувствовалось, что тело уже успело попробовать совсем другого удовольствия и теперь жаждало его возвращения. Я хотела член, и с этим надо было что-то делать.
Члена у меня в квартире не водилось, так что я продолжила. Пальцы медленно гладили клитор, иногда обходя его с двух сторон, с каждой секундой ускоряя темп. В моих абсолютно развратных мыслях, не я, а именно Килан ласкал меня, мучая, дразня, неторопливо подводя к финалу.
Я снова была на съемочной площадке, снова таяла от его взгляда, горячих поцелуев и уверенных прикосновений больших ладоней. На этот раз на площадке были только мы, и никто уже не мешал нам завершить начатое.
Последние, самые быстрые движения, и я выгнулась дугой, утробно простонав и сотрясаясь мелкой дрожью. И не сразу осознала, что все еще нахожусь в своей съемной квартирке, под душем, предаваясь мечтам о том, от чего сама же и отказалась.
— Ну дура ведь, — сказала я поджидающему в коридоре Спайку.
Кот согласно мяукнул и побежал на кухню. Вздохнув, я поплелась за ним.
Глава 4
— Мира, сделай одолжение, не вертись! — Ванесса осуждающе посмотрела на меня своими зелеными, как у многих рыжих, глазами.
В отличие от Килана, у нее не было и намека на малахит — скорее, зеленый чай или матча. Кстати, о Килане.
— О’Брайт уже на площадке? — поинтересовалась я, застыв восковой фигурой в ожидании, пока Ванесса нанесет на меня сотый слой грима.
— Не знаю, его гримирует Ричард, — проворчала она, с прищуром оглядывая результат своего почти получасового труда. Постельная сцена предполагала натуральный макияж. Как оказалось, его нанести намного сложнее, чем маску женщины-вамп.
А у меня сегодня просто отличный день! Во-первых, я плюнула на диету и съела “Макфлурри”, мое любимое лакомство. Целых пять ложек. Во-вторых, мы отсняли сцену в парке со Сью, которая сорвалась вчера. Я настолько вошла в роль, что даже забыла, что идет съемка. Кажется, Ален и Джонни были довольны моей Кэссиди.
И теперь предстояла последняя сцена. Постельная. С Киланом О’Брайтом.
Снова.
На этот раз Килан уже сидел на кровати, когда я пришла. Совершенно голый и абсолютно невозмутимый. На бедрах у него лежало одеяло, но прикрывало оно так мало, что я видела черные волоски и узкую белую полоску кожи, где солнце не пробивалось сквозь плавки, в которых он загорал. На меня О’Брайт глянул лишь мельком и небрежно кивнул.
Удивительно, как легко стирает секс рамки между людьми. Даже незнакомыми. Если вчера я смотрела на Килана как на бога, растягивала губы в глуповатой улыбке и рисковала растечься лужицей у его ног, то сегодня чувство благоговения пропало. Я уже вполне могла воспринимать его как обычного человека. Невероятно сексуального и привлекательного, но человека.
— Добрый день, — я вежливо улыбнулась Килану и двинулась к нему, на ходу развязывая халат.
Вот только я абсолютно не ощущала спокойствия, которое изображала. Потому что, кажется, у меня выработался рефлекс на эту кровать. Рефлекс Ниагары.
Взгляд Килана стал куда более заинтересованным, и он приглашающе приподнял край одеяла — не тот, конечно, что прикрывал его достоинство, но внутри у меня все равно что-то сладко сжалось.
Я сбросила халат на стул, проходя мимо оператора. На меня смотрело сейчас несколько мужчин, но окружающее уже не имело значения. Я видела только Килана, кажется, кожей чувствовала его взгляд, бесстыдно скользящий по моему телу. В мыслях царил полный раздрай. Моя теория сексуальной неудовлетворенности провалилась, стоило войти в этот злосчастный павильон.
— Пара минут, котики, — пропел Ален и, подозвав операторов, стал вполголоса им что-то выговаривать.
Я юркнула под одеяло и замерла, натянув его на грудь. Килан мгновение сидел неподвижно, а потом тоже лег. Теперь его горячее тело было совсем рядом, и у меня сперло дыхание.
Особенно, когда я почувствовала, что его ладонь медленно скользит по простыне к моему бедру.
— Съемка еще не началась.
Пресвятые единороги, этот томный шепот принадлежит мне?
Ответить Килан ничего не успел. К нам подошел Ален.
— Вчера вы играли не по сценарию, но мне понравилось, ничего менять не будем, — пропел режиссер. — Или хотите переиграть? — Ален многозначительно поиграл бровями, растягивая на губах улыбку.
— Давай прогоним сначала? — предложил Килан раньше, чем я успела среагировать. — Потом выберешь кадры.
— Все для тебя, мой птенчик, — промурлыкал Ален и, довольно кивнув, устремился к своему стулу. — Начинаем!
Килан глянул на меня со смесью предвкушения и, кажется, насмешки, и отвернулся к стене.
Мысленно я побилась о псевдометаллическую спинку кровати, с громкими криками повалялась на полу, рыдая от досады. А в жизни повернулась набок, стараясь вжиться в роль.
“Я — Кэссиди, он — Эстебан”, — повторяла я в своей набитой совершенно непрофессиональными мыслями голове и отсчитывала секунды до начала дубля.
— Сцена двести тридцать, дубль второй! — объявил Ален, после чего воцарилась тишина, прерываемая только моим неровным дыханием.
На этот раз Килан изображал задумчивость намного меньше. Буквально пара секунд — и вот он уже навалился мне на спину, крепко обхватив руками. Одна ладонь сжала грудь, а другая… О нет, он не собирался играть сегодня. Он собирался взять, что ему положено. Осталось только выяснить, кто “он” — Килан или Эстебан?
Ответ пришел, едва ладонь накрыла лобок, а горячий палец аккуратно и ласково — совсем как в моих мечтах вчера — пощекотал клитор. Судя по тихому довольному хмыканью, обнаружил мою Ниагару. Это прикосновение пронеслось взрывной волной по телу, вмиг разжигая искры моего желания.
