— Ну ты можешь взять академический отпуск или как называется? — лениво отзывается Виктор, и я понимаю, что они и думать не желают о моем сопротивлении. Они уже всё решили за меня.
Приходит в голову мысль: «Я могу сбежать?»
— Да я могу взять академический отпуск, — послушно киваю я, надеясь, что моя ложь не сильно заметна. — Но это мне нужно делать там, в Москве.
Я не знаю, насколько это палевно, но Виктор сразу же качает головой.
— Сделаешь это удаленно. Ты не будешь отсюда уезжать.
— Это нельзя сделать удаленно. А вы не можете держать меня в плену…
— Можем. — Перебивает Макс. — Именно это мы и делаем. И ты влияешь только на то, насколько тебе в нем будет комфортно. Пока ты делаешь всё, чтобы оказаться в цепях как дикая непослушная собака. А ведь мы хотим, чтобы ты была нам как сестра.
Я вдруг понимаю, что их игра в хорошего и злого полицейского абсолютно напускная. Они оба дикие звери, просто одному нравится быть в роли интеллигента, а второму нравится быть хулиганом.
— А я хочу, чтоб ты сопротивлялась, — слышу хрипотцу в голосе Виктора. Я снова ловлю себя на мысли, что это звучит двусмысленно. Точнее, звучит-то нормально, но вот в его взгляде есть что-то, что точно выдает двусмысленность. Становится неловко. — Тогда мы тебя просто спрячем, тебя отчислят, а мы инсценируем твою смерть. И никаких проблем, женихов. Ты будешь официально мертва. И с тебя не попросят никакой курсовой. Отлично придумал?
— Я возьму академ, — слышу я свой тихий голос, теперь действительно послушный.
— Малышка, ты просто пойми. Ты здесь не гостья, тем более не та, кто может назначать правила. Ты наша пленница, наша ученица, наша сестра, — выделяет последнее слово Макс. — Наша жизнь зависит от тебя. И поэтому, мы не будем считаться с чем-то или кем-то, что является важным для тебя. Это твои проблемы, и ты их должна решить. Как? Нам все равно. Если не захочешь решать, решим мы, но тебе это не понравится.
— Так брат остынь, — теперь уже Виктор включает «доброго полицейского». — Всё нормально. Девочка просто еще не привыкла к ситуации, но все будет хорошо.
— Хорошо, ты прав, — вежливо кивает ему брат. — Прошу прощения за грубость, Кристина. Просто пойми ситуацию. Твои слова меня немного. Взбудоражили. Мы найдем как разобраться с твоими проблемами, и, скорее всего, по звонку мы действительно организуем тебе академический отпуск. Хотя, честно говоря, я не думаю, что спустя полгода ты захочешь возвращаться в свой задрипанной вуз, где-то на краю города. Обладая всеми богатствами и знаниями, которые тебе перепадут в ближайшее время.
— Это моя жизнь, я сама разберусь.
— Ага. Как знаешь. Итак, чтобы ты постигала азы жизни нашего семейства, и того, что пропустила за последние лет пятнадцать я придумал игру.
— Вся внимание, — бурчу я, снова усаживаясь на диван. Виктор щелкает пальцами, подзывая симпатичную, стройную горничную. Что-то шепчет ей, и она, кивнув, уходит.
— Правила просты: каждый день ты по мотивам событий, которые с тобой произошли, сможешь задать нам с братом один вопрос за вечерним ужином, на который мы оба сможем ответить.
Виктор продолжает:
— Игра, в которой невозможно проиграть, потому что, если ты задашь вопрос, на который мы не можем пока ответить, мы на него не ответим. Вопрос останется за тобой. Если ты сегодня вопрос не задала вопрос переносится на следующий день, так что можешь скопить и вечером задать сразу пяток вопросов, к примеру. Если вопрос слишком тупой, я могу тебя даже попросить переформулировать его.
Девушка возвращается с подносом, на котором стоят маленький чайник и несколько белых чашечек.
— И как они будут у меня появляться именно те самые, нужные вопросы? — говорю я в пустоту, наблюдая за тем, Виктор берет поднос у девушки и наливает чай в чашечку.
— Поверь, будут. Ты не запутаешься, — отвечает Макс. — Если что, мы поможем. По крайней мере, первое время точно можно будет так. По крайней мере до тех пор пока ты не… — задумывается и замолкает на полуслове.
— «Не» что? — подгоняю я.
— Не знаю. Пока не дойдешь до уровня тех знаний и того понимания, что есть у нас. Но нас готовили к этому с 10 лет, малышка. А ты уже взрослая личность, которая делает вид, что что-то понимает. Что у тебя устоявшееся мнение. Поэтому это будет сложно. Опять же — спасибо отцу за этот квест.
— Вы можете просто мне всё рассказать, а не устраивать какой-то деревенский «Форт Баярд», — хмыкаю я, уже достаточно осмелев и глотнув горячего напитка.
— Когда ты узнаешь всё, ты поймешь, почему сейчас неправа, — тихо говорит Виктор.
* * *
Тем днем я просто гуляю по территории вокруг дома. Созваниваюсь с Машей, нехотя, созваниваясь с мамой с Лешей, говорю им о том, что я здесь немного задержусь. На всё вопросы отвечаю скомкано и говорю, что потом все расскажу подробно.
Хочется просить помощи, звонить 911, в полицию, пожарным и кому угодно. Но с другой стороны, я понимаю, что если кто-нибудь попробует попытаться меня спасти, то явно только сам навлечёт на себя беду.
Да и, честно говоря, захочет это сделать только Маша. Мать забухает по дороге, а Леша поедет к своей маме в Гурзуф на дачу. Плохо за свою жизнь не иметь толком друзей, а друзья — это лучшая ценность. Кажется, я поняла это только сейчас.
Возвращаюсь в свой новый дом, когда уже наступили сумерки. Сбрасываю обувь и нахожу взглядом ту самую горничную, что несла мне чай. По ней видно, что ей не хватает немного ухода за собой и она была бы настоящей красавицей как Меган Фокс.
— Добрый день. Я Карина, — говорит она мягким голосом. — Я здесь работаю. — улыбается.
Я вежливо киваю в ответ.
— А вы давно здесь работаете? — спрашиваю я, чтоб хоть как-то вести беседу.
— Ой, еще с пятнадцати или шестнадцати лет. Я росла на глазах у наших мужчин, — лепечет она, и мне кажется, что чуть краснеет, когда говорит «наших мужчин».
— Понятно.
— Принести что-нибудь вам на ужин? Братья сказали, что первый ужин вы проведете у себя в комнате, если не пожелаете сами спуститься. А в дальнейшем, вы должны будете каждый вечер ужинать с ними.
Грубо говоря, не сказали, что сегодня могло обойтись без вопроса, а дальше каждый день по вопросу. По правилам нашей идиотской, странной игры, которую они затеяли. Понятно.
— Я поем у себя, — киваю я.
Мы обмениваемся с ней ещё несколькими подобными вежливыми фразами. И я ухожу в свою комнату. Впервые разбираю чемодан, даже достаю маленький местный сувенир, который я намеревалась подарить своим «родственникам».
Щас! Обойдутся.
Чуть позже Карина приносит мне еду. Ужином оказывается, салат из огурцов и помидоров, а также мелко нарезанный кролик в сметанном соусе вместе с картофельным пюре.
Выглядит все не слишком элитарно, хотя, когда я пробую даже обыкновенный салат, я ощущаю столько ноток вкуса того самого огурца и понимаю, что это настоящий фермерские, свежайшие огурцы.
То же волшебное чувство, я испытываю, откусив сочную помидорку, прохладный сок которой, чуть проливается мне на подбородок. А кролик оказывается слишком мягким, будто бы тает у меня на языке.
Заканчивается ужин травяным чаем. Братья заботятся о том, чтобы мой сон был здоровым. Я бездумно листаю социальные сети и не собираюсь выходить вниз. Смотрю ролики с пошлыми шутками и котятами смешно куда-то прыгающими, пока телефон не разогревается в моих руках.
В девять часов решаю лечь спать. Принимаю душ и надеваю свою самую нарядную сорочку, которую специально берегла дома, и не надевала, кроме как на «ночевки». Белую, струящуюся, мягкую. Подарок Маши.
Надеюсь, что, учитывая все стрессы этого дня, мне ничего не приснится.
Как же я ошибаюсь.
* * *
Проснутся в пещере это странно. Еще страннее, сразу же сообразить, что ты не проснулась, а спишь. Такое спокойное понимание, как то, где встает солнце по утрам и что полночь это двенадцать часов ночи.
