— Хорошо, — Хэтти положительно кивнула.
— Я поеду домой. Лерою вколол снотворное, так что, раньше вечера он не проснется. Почаще меняйте повязки, осложнений никаких возникнуть не должно. Если что, я на связи. Старайтесь, чтобы он избегал резких движений, да он и не дурак, сам все знает. Я на днях заеду, проверю его.
— Хорошо, большое спасибо, Джо, — домработница улыбнулась, но я видела, что в ее глазах застыла усталость. Все мы за эту ночь лишились сил.
Охрана провела доктора, я же вместе с Хэтти разбудила Калэба и уложила спать в его комнате. Я спать просто не могла, вроде бы и хотелось, но как-то не получалось. Собрав одеяла и подушки, я отнесла их к себе в спальню, чтобы не тревожить Калэба, а затем вернулась в гостиную.
Включив телек скорей для фона, чем для того, чтобы смотреть его, я достала из кармана своей пижамы подарок Алестера. Чтобы хоть немного отвлечь себя, я аккуратно открыла коробочку и увидела в ней красивую брошь в виде мотылька. Она переливалась и блестела за счет маленьких камушков, которыми украшение было инкрустировано. Изысканная вещица, а главное такая символичная. Несмотря на то, что теперь я знала, как меня зовут по-настоящему, Мотылек навсегда останется для меня чем-то большим, чем просто кличкой или обозначением насекомого.
Закрыв подарок, я спрятала его обратно в карман и, свернувшись клубком на диване, все-таки сумела заснуть. Мне снились различные сны, которые были наполнены всякими людьми. Мне снился и Лерой, и Калэб, и даже малышка Грейс. Бессвязность сновидений и их тревожность лишь были последствиями пережитого стресса. Меня швыряло из одной локации в другую. Я была то в горах, то в пустыне, а в конечном итоге очутилась посреди океана. Была солнечная погода, соль ощущалась на губах, а между моих ног находился дельфин. Постепенно я начала понимать, что нахожусь верхом на настоящем дельфине, и он куда-то уносит меня. Ветер трепал мои влажные волосы, и я так остро ощущала чувство скорости, что даже дыхание немного сбивалось. Шершавая поверхность моего неожиданного спутника, почему-то больно царапала кожу на внутренней стороне моих бедер, хотя я понимала, что это невозможно. Где-то вдали замелькал острый плавник акулы, и я в страхе, прижалась к дельфину, надеясь, что он поможет скрыться от водного хищника. Акула начала стремительно приближаться к нам, и я в панике закричала. Мощный удар заставил меня отлететь назад и погрузиться в воду. Наяву я не умею плавать, но во сне с этим не возникло никаких проблем. Я всплыла на поверхность, но акулы уже нигде не было видно, я подплыла к дельфину и обнаружила лишь его обезображенную плоть. Это было жуткое зрелище. Я лихорадочно начала понимать, что нужно отплыть как можно дальше, пока здесь не показались другие акулы. Не помню, смогла ли я уплыть или нет, но картина мертвого дельфина возбуждала страх даже, когда я проснулась. Дурацкий сон!
Осмотревшись по сторонам, я не сразу поняла, что все еще нахожусь в гостиной. Уже было темно, телевизор выключен и только рождественская елка празднично мигала своими яркими огоньками, немного освещая пространство. В доме было тихо и спокойно. Казалось, что такая обстановка по умолчанию должна тебя настроить на умиротворяющую волну, особенно, после такого испытания для нервной системы. Но нет… Не в моем случае… То ли все дело в кошмарном сне, то ли в том, что моя расшатанная психика снова шалит, но я не ощущала себя спокойной. Все мое тело находилось в напряжении, словно готовясь защититься от угрозы, которая безмолвной тенью витает по дому и терпеливо выжидает своего часа. Так больше не могло продолжаться, и я твердо решила покурить.
Сначала я заглянула к Калэбу, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Он мирно спал в своей кровати, ночник отбрасывал причудливые узоры ночного неба на потолок. На прикроватной тумбочке стоял полупустой стакан молока, значит Хэтти заходила уже сюда. Этот факт мне немного успокоил. Я тихо прикрыла дверь и зашла к себе, чтобы взять сигареты и закутаться во что-нибудь потеплей.
Странно было так быстро снова увидеть ночное небо. Не люблю, когда дневной сон дезориентирует тебя, ты просыпаешься и такое ощущение, что на другой планете очутился. Затянувшись, я стала думать над тем, чтобы хоть одним глазком увидеть Лероя. У меня не было оснований не верить Джо, раз он сказал, что все будет хорошо, значит, так оно и есть. Просто… После того, что Грейсон сделал для меня, я чувствовала внутренний позыв помочь ему хоть чем-нибудь. Не важно, что он попросит, я была готова выполнить любой его приказ или просьбу.
Сизый дым окутывал меня и рассеивался в зимней морозной ночи. Постепенно я начала по-настоящему успокаиваться и расставлять вереницу последних событий по полочкам. Разум просветлялся, измученное сознание по крупицам стало выстраиваться в единое целое полотно. Я переживала и за Лероя, и за Калэба. Как бы там ни было, но мы столько времени провели под одной крышей и нужно быть просто бесчувственной и эгоистичной сукой, чтобы безразлично относиться к происходящему. Правда, слова о пансионе меня немного смутили, я не хотела расставаться с Калэбом даже на день, но если так ему будет лучше, то я уж потерплю его брата в одиночестве.
Докурив сигарету, я хотела потянуться еще за одной, но почему-то в последний момент не решилась этого сделать. Знакомое ощущение выжигающей боли, которой так неожиданно пропитался воздух и вся атмосфера вокруг меня, ввели в оцепенение. Несколько секунд я стояла неподвижно, словно мышь, попавшая в ловушку гипнотического взгляда змеи. Сглотнув комок в горле, я медленно повернулась и увидела перед собой Лероя. Он был все такой же бледный, но теперь еще сонный и немного растрепанный. Под складками расстегнутой рубашки я увидела бинты и маленькую красную точку, проступившую сквозь них. Грейсон привалился одним плечом к дверному косяку и окинул меня неодобрительным взглядом. Я и не думала, что так быстро увижу его на ногах. Похоже, его все-таки не так-то и просто сломить. Мне почему-то резко захотелось обнять Лероя, просто подойти и обнять. Возможно, я бы решилась на этот беспечный поступок, если бы колючий взгляд Грейсона не зацепился за пачку сигарет, что все это время лежала на бортике балкона. Ну, неужели сейчас какие-то сигареты имеют для него значение?! Ведь здесь и сейчас мы стоим друг напротив друга! После всех этих дробящих мозг событий он просто продолжает сверлить взглядом несчастную пачку сигарет.
— Кажется, я тебя предупреждал, что сделаю с тобой, если еще раз увижу с этой дрянью во рту, — его голос звучал тихо, но уж очень зловеще. В темных глазах заполыхало адское пламя. Он это сейчас серьезно? Черт, да что же нужно сделать, чтобы сорвать маску с этого ублюдка?!
28
Я увидела в этом всем очередную насмешку судьбы. Тут, на этом балконе Лерой уже однажды застал меня с сигаретой в руках. Тут же он меня поцеловал, насильно вогнав мне в легкие добротную порцию никотина. С тех пор прошло не так уж и много времени, но для меня оно сродни бесконечности. В мире Дьявола время течет не так, как в реальности. В голове зародилась совершенно неожиданная мысль: здесь все началось, здесь же все и закончится. Не знаю, почему я так подумала. Это был лишь миг, мысль вскользь, появившаяся из не откуда и ушедшая в никуда.
— Почему ты так со мной поступаешь? — мой голос прозвучал надломлено, я уже просто не выдерживала. Именно сейчас я находилась на грани, от которой так ошалело пыталась убежать на протяжении всего того времени, что находилась в особняке. — За что ты меня так ненавидишь? — я устала, по-настоящему устала от напряжения, дерьмовой жизни, дерьмового отношения к себе, необъяснимого отвращения Лероя.
Я ведь человек, просто человек, чью душу искрошили, переживали и выплюнули. Уничтоженное детство, изуродованная психика в этом вся я. Что я сделала такого, за что судьба нехило так поимела меня? Грейсон смотрел на меня непроницаемым взглядом, ни единый мускул не дрогнул на его болезненно красивом лице. Ему плевать на меня, так было с первой секунды нашего знакомства. Он ведь даже не посмотрел на меня тогда в борделе. Для Лероя я ничто, пустое место. Но я все равно… Все равно думала, что между нами что-то поменялось. А на деле нет… Даже после ранения он держится отстранено не изменяя своим принципам. Стало больно, морально и физически.
