– Какую кашу?
Голос Коула вырывает меня из этого мгновения, как обречённость.
– Издавай звук, когда приближаешься, чёрт возьми.
Я свирепо смотрю на него.
– Зачем? – Он наклоняет голову набок. Боже, я ненавижу, как хорошо он выглядит после душа, его влажные каштановые пряди падают на лоб, а губы немного краснеют. – У тебя есть секрет с Кингом?
Я вздёргиваю подбородок.
– Может быть, и есть.
Эйден хватает меня за плечи и толкает в объятия Коула.
– Вот, твоя каша. Всегда пожалуйста.
Он садится в свою машину, прежде чем завести двигатель. Я пытаюсь пойти за ним, но сильная рука на моей талии удерживает меня на месте.
Коул стоит позади меня, его передняя часть приклеена к моей спине, а его рука обхватывает меня за талию. Он шепчет мне на ухо тихими, пугающими словами.
– Какого хрена ты делаешь?
Я сглатываю, но во рту у меня пересохло, так что это не успокаивает то, что застряло у меня в горле.
– Мы в школе. Отпусти меня.
– Нет, пока ты не скажешь мне, что, черт возьми, с тобой происходит? Сначала ты притворяешься, что спишь. То ты не будешь завтракать с нами. И теперь ты бегаешь за Эйденом?
Он уловил всё это.
Конечно, он уловил. Коул слишком проницателен. Вот почему мне нужно убраться отсюда к чёртовой матери, пока он не выяснил всё остальное.
Я понятия не имею, как он отреагирует, но я знаю, что бы это ни было, мне это не понравится. Так что мне нужно взять все в свои руки.
Я заставляю свой голос звучать как можно более нейтральным тоном.
– Я решила объявить о своей помолвке с Эйденом для публичности. Дядя Джонатан считает, что это отличная идея.
Он знает. Это всегда было одной из вещей, на которых он настаивал с тех пор, как началась помолвка.
Я жду реакции Коула, готовлюсь к его гневу, но его спокойный ответ застаёт меня врасплох.
– Зачем?
– Что ты имеешь в виду, зачем?
Он все еще говорит мне на ухо, и каждое его слово вызывает дрожь у меня по спине.
– Ты делаешь это не только ради рекламы, так почему бы тебе не прекратить нести чушь и не рассказать мне настоящую причину этого.
– Ты. – Я поворачиваюсь к нему лицом. – Это для того, чтобы я могла избавиться от тебя.
Горячие обжигающие эмоции кружатся внутри меня, и мне хочется плакать, хочется кричать.
Коул смеётся. Звук сильный и глухой, заставляющий меня напрячься.
– Ты такая милая, что думаешь, что можешь избавиться от меня. – Он резко хватает меня за подбородок. – Ты уже должна знать, что чем сильнее ты давишь, тем злее я становлюсь. Чем громче ты говоришь, что ненавидишь меня, тем безжалостнее я отношусь к этой ненависти. Не имеет значения, в какую игру ты играешь. Ты даже можешь изобрести новую игру, но я её выучу и все равно поставлю тебя передо мной на колени. Так скажи мне, Сильвер, ты действительно думаешь, что сможешь когда-нибудь победить меня?
Нет.
Ответ звучит громко и ясно в моей голове, но я также знаю, что должен победить в этом.
Я должна оттолкнуть Коула.
– На этот раз я так и сделаю. – Я упираюсь подбородком в его ладонь. – А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно догнать моего жениха.
Его хватка усиливается, пока я не вздрагиваю, но я не отталкиваюсь и не прерываю зрительный контакт.
На секунду мы застываем во времени, как будто мы единственные люди на земле. Мою кожу покалывает, а на руках появляются мурашки. Что-то подсказывает мне, что это не из-за холода.
Момент резко обрывается, когда Коул отпускает меня.
Стоп. Он отпускает меня?
– Если ты последуешь за Эйденом и поиграешь в эту игру, тебе не понравится, как я отреагирую.
Несмотря на мои попытки не поддаваться влиянию, дрожь пробегает по моей коже от его тихо произнесённых слов.
Я знаю, без сомнения, он выполнит своё обещание, и, хотя мои лопатки сводит от зловещих чувств, я не сдамся.
Я разворачиваюсь и иду к своей машине.
Мне не требуется много времени, чтобы добраться до дома Эйдена.
К тому времени, когда я паркуюсь рядом с его Феррари сразу после того, как он выходит из него, идёт сильный дождь. Я не утруждаю себя зонтиком, когда преграждаю ему путь ко входу.
Особняк Кинга всегда казался немного готическим. Возможно, это из-за печальных статуй ангелов, льющих воду в фонтан. Они вызывали у меня странные ощущения, когда я была ребёнком.
Ронан, Ксандер и Коул проходят мимо нас по пути внутрь.
Последний даже не удостоил меня взглядом. Он уже высказал свою угрозу.
Теперь он подождёт, чтобы посмотреть, как я буду действовать, прежде чем отреагирует.
Он такой расчётливый, что это сводит меня с ума.
Эйден снова пытается подтолкнуть меня к нему, но Коул говорит ему, чтобы он сам убрал свой беспорядок, а затем следует за Ронаном и Ксандером в дом.
– На случай, если ты не поняла, это называется преследованием.
Эйден засовывает руку в карман своих мокрых брюк.
– Как будто ты что-то знаешь о преследовании.
– Что это должно означать?
Я проклинаю себя за то, что проговорилась об этом перед Эйденом. Будем надеяться, что он ничего не скажет Коулу, потому что у меня действительно нет настроения разбираться со всей этой ерундой прямо сейчас.
Скрестив руки на груди, я пригвождаю его взглядом.
– Я ещё не закончила разговор на парковке.
– Ну, я закончил. – Он поворачивается, чтобы уйти. – Я скажу Эльзе, что ребёнок твой.
Эйден останавливается и оборачивается, его левый глаз дёргается. Он у меня в руках.
Это единственная реакция, с которой Эйден не мог ходить в школу на протяжении многих лет.
Это значит, что он взбешён и будет разрушать жизни.
Риск, на который я готова пойти.
– Это не так. – Говорит он.
– Она этого не знает.
– Тест ДНК докажет, что это не так.
– Серьёзно?
– Серьёзно.
– Ты действительно веришь, что кто-то вроде Эльзы будет ждать, пока не получит тест ДНК? Она и так тебе не доверяет и бросит тебя в мгновение ока, как только я вобью ей в голову мысль, что ты отец моего ребёнка.
Тишина.
Он снова у меня в руках. У кого-то вроде Эйдена, который никогда не позволял себе слабостей, теперь они есть.
Не похоже, что я каким-то образом причиню ему боль. У него есть полная возможность помочь мне, но, поскольку он псих, он не сделает этого, если у меня не будет чего-то, что принесёт ему пользу. Или, в данном случае, не разрушает его.
– Какого хрена тебе нужно? – Спрашивает он.
– Не разрывай со мной, и, если что-нибудь из этого выйдет наружу, ты объявишь, что ты отец.
– Это означает «нет». Я не беру на себя ответственность за ублюдка Нэша.
– Эй! Скажи это еще раз, и я убью тебя.
– Извини, мама-медведица, – издевается он. – Но это сводит на нет весь смысл этой сделки. Помнишь Эльзу?
– Я говорю, на всякий случай. Я найду решение.
Он наклоняет голову.
– Я могу поискать подпольные клиники и всё. Уходи. Никто не узнает, что дочь будущего премьер-министра сделала аборт.
Я прижимаю защитную руку к животу, мои губы дрожат. Это... это сделало бы меня убийцей.
– Мы пойдём по моему плану.
Я стою на своём.
– Я соглашусь только на то, чтобы не разрывать помолвку. На сегодня. Все остальное - это «нет».
– Эйден!
– Сильвер. – Он улыбается.
– Я скажу Эльзе.
– И не оставишь себе выбора?
– Если я пойду ко дну, я возьму тебя с собой.
– Если ты поговоришь с Эльзой, я поговорю с Нэшем. Поверь мне, ты не сможешь победить меня в этом. Погуби меня, и я погублю тебя в ответ.
– Помнишь нашу сделку тогда?
– Что за сделка?
– Ты сказал, что исправишь это, – топаю я. – Ты обещал, Кинг.
– Я обещал тебе наебать всех.
– Но ты сказал...
– Я ничего не сказал. Ты сама всё приняла на себя. Игра была весёлой, пока она длилась, но я больше не играю.
