Подскочив с места, Маль проговорил настолько спокойно, насколько того позволяли внутренние демоны, что так и кричали наплевать на всё и уйти из этого дома раз и навсегда.
— Не надо…
— Заткнись, — бросив яростный взгляд на своего мужчину, Ости продолжила: — Напыщенный, наглый, самовлюблённый кретин! Человек, который дальше своего носа и эго не видит нихрена, — встав, она упёрлась ладонями в стол, прежде чем продолжила: — Мужчина, который понятия не имеет, что такое элементарная вежливость и уважение к женщине, не то что к чужой, так даже к своей.
— Да как ты…
— Я не закончила, мистер Рэтлифф, — выставив перед собой указательный палец, Ости мысленно пообещала себе, что извинится перед хозяйкой дома позже, но сейчас договорит до конца. — Портить праздник жене своим недовольством, я скажу вам, что тоже не показывает степень вашей воспитанности также, как и оскорблять сына с его девушкой, — промочив горло соком, она продолжила: — Вот что сказала бы необразованная и невоспитанная личность, мистер Рэтлифф, теперь я хотя бы такой буду заслуженно в ваших глазах. Миссис Рэтлифф, — повернувшись к Анабель, Ости виновато улыбнулась, — простите за эту сцену, мне, пожалуй, пора.
— Я провожу, — пискнула Оливия, но не успела встать, как поймала грозный взгляд Геральда. — Брось, пап, я тебя не боюсь, — усмехнувшись, девушка бросила салфетку на стол и демонстративно вышла следом за Ости.
— Тебе обязательно всё портить? — шёпотом спросила Анабель, когда Маль перед ней извинился, поцеловал в щеку и ушёл следом за девушками. — Обязательно подначивать его каждый раз, как он переступает порог дома? Ты как ребёнок, Геральд, маленький, обиженный ребёнок, который не может отпустить свои обиды. Наши дети не должны жить по твоему уставу. Они уже давно взрослые, смирись с этим, — бросив салфетку на стол, женщина ушла из столовой.
Оставшись наедине с Бонтом, мистер Рэтлифф продолжил трапезу, всячески избегая осуждающего взгляда сына. Отпив из бокала спиртное, он решился нарушить гнетущую тишину:
— Ты тоже считаешь меня виноватым?
Встав из-за стола, Бонт тяжело выдохнул, прежде чем так же, как и все, бросил салфетку на стол и последовал в коридор. Будучи уже на пороге столовой, он повернулся к отцу, спокойно проговорив:
— Я тоже ухожу из полиции в частную охрану, уже как месяц прохожу комиссию, чтобы меня приняли. Так что дурь нужно было выбивать не только из Маля, пап, — уходя, Бонт так и не заметил опущенную голову отца, который, сжав кулаки, бубнил себе что-то под нос.
***
Садясь в авто Люцифера, Вики упорно продолжала молчать, стараясь переварить услышанные новости от отца. Шок, который настиг её при рассказе о том, что кафе больше не его, до сих пор держал под контролем. Но, в то же время, её окутало облегчение от того, что родительский дом остался в семье, а не выставлен на торги с молотка. Облегчение, что в жизни появился мужчина, который не побоялся взять на себя её ответственность и самостоятельно решил проблемы. Радость, что он не отвернулся от неё, несмотря на все глупости, которые сотворила.
К тому же, отдельную полочку в мыслях занимали размышления о реакции Пола на новость о её беременности. Несмотря на то, что Уокер не знал про отношения дочери с боссом, он был настолько рад, что в очередной раз пообещал бросить пить и, в этот раз, Вики почему-то верила.
Глядя за сменяющимися пейзажами за окном, няня положила руку на живот, неосознанно его поглаживая. Приняв предложение Люцифера жить вместе, она переживала по поводу того, как отреагирует на всё это Теодор, ведь одно дело — отношения, а совершенно другое, когда папа сообщит ему о рождении в скором времени брата или сестры. Девушка безумно боялась, что мальчик начнет ревновать, снова в себе закроется и придется всё начинать по новой. Тео хоть и был к ней привязан, но одно дело, когда он воспринимал её как няню, как друга семьи, совсем же другое — мачеха.
— Вики, ты со мной? — спросил Люцифер, положив руку поверх её на животе. — Я несколько раз тебя звал, всё в порядке?
Улыбнувшись, Уокер только заметила, что они уже приехали и стояли под воротами особняка. Убрав мужскую ладонь в сторону, она неуклюже перебралась к Люциферу на колени, сгорбившись от ограниченного количества места. Обняв его за шею, Вики оставила лёгкий поцелуй в уголке губ, потеревшись носом о его.
— Я так соскучилась по вам, — прошептала няня, поцеловав его в скулу, — и так боюсь, что Тео не примет меня как раньше, не примет нас, — добавила, уткнувшись лбом в его, когда одну руку просунула между ними, едва коснувшись плоского живота.
Обхватив её лицо ладонями, Люцифер установил зрительный контакт, мягко поглаживая большими пальцами щёки. Искренне улыбнувшись, мужчина провёл рукой по тонкой шее, отбрасывая волосы за спину. Подавшись немного вперёд, он коснулся губами нежной кожи, прокладывая дорожку до самого уха, после чего тихо заговорил:
— Зря волнуешься, маленькая, Тео только и ждёт, когда ты вернёшься домой, — особо выделив тоном последнее слово, он запустил пальцы в её волосы, слегка помассировав затылок, — я только и ждал, когда ты вернёшься ко мне, — мазнув губами по краю уха, он убрал руку с её лица, нежно обхватив пальцы на животе, — всё будет хорошо.
— Может стоило как-то постепенно готовить Теодора к таким новостям? — спросила Вики, освобождая ладонь. Слыша приятные слова, чувствуя сильные, но ласковые руки, она едва сдерживала рвущиеся наружу слёзы счастья, чувствуя себя полной дурой.
«Чёртовы гормоны, только бы не разрыдаться», — как на повторе крутилось в голове Уокер.
— Так мы не станем на него всё вываливать за один раз, — отодвинув кресло немного назад, Люцифер положил руки на её бёдра, — для начала расскажем, что мы больше чем друзья, а со временем и о том, что скоро нас станет четверо.
Не выдержав, Вики всё-таки расплакалась, ощущая себя как никогда любимой, желанной, нужной.
— Люц, ты уверен, что так будет лучше? — неуверенно прошептала Вики, вытирая слёзы.
— Как никогда, — убрав ладони, Люцифер вытер влагу в уголках её глаз, после чего выглянул в окно, замечая подъезжающий внедорожник, — пойдём в дом, маленькая, у меня сегодня предстоит ещё один серьёзный разговор.
***
Когда пара небольших сумок были разложены в спальне хозяина дома, Уокер наконец-таки решилась зайти в комнату Теодора. Тихо постучав, она выждала разрешения войти и, как только переступила порог комнаты, только и успела, что присесть и распахнуть объятия влетевшему в неё мальчику.
— Ты вернулась! — выкрикнул ребёнок, крепко вцепившись в шею девушки. — Папа извинился? А ты больше не уйдешь? Ты с нами навсегда? — сыпал вопросами Тео, не отпуская няню.
— Тише, малыш, ты меня сейчас задушишь, — сквозь смех проговорила Вики, нежно поглаживая его по волосам.
Выпустив Уокер, Тео сделал шаг назад, смущённо опустив глаза в пол. Сейчас он как никогда был рад, что в его жизнь вернулся человек, к которому прикипела душа. И, как бы взрослые не кричали о том, что дети мало что понимают, а Тео искренне радовался, что папа снова будет улыбаться, ведь видел его состояние в отсутствии няни.
— Я хочу тебе кое-что рассказать, — прошептал Теодор, поставив руку возле рта, точно будто прятался от кого-то.
— Вы уже друг друга поприветствовали? — спросил Люцифер, зайдя в комнату без предупреждения.
Вскочив на месте, Теодор мельтешил глазами везде где только можно, чтобы не встречаться взглядом с отцом. Услышав его хохот, мальчик сжал кулаки от злости, после чего прошипел чуть ли не с вызовом:
— Папа, у нас здесь вообще-то секреты.
Подняв руки в сдающемся жесте, Люцифер сделал шаг назад, едва сдерживая смех. Бросив взгляд на Вики, он заметил лишь покрасневшее от подступающего хохота лицо и явное недоумение на нём.
— Ничего вы взрослые не понимаете, — махнув рукой, Тео сел на кровать, внимательно уставившись на отца с няней.
Когда Вики встала в полный рост, Люцифер приобнял её за плечи и подтолкнул в сторону сына.
