Когда она отстраняется, с ее губ стекает капля, и я сметаю ее большим пальцем, а затем зажимаю между ее зубами. Она старательно вытирает его, прежде чем отпустить.
— Ты меня доконаешь, жена.
Она лишь ухмыляется. — Я умирала от желания сделать это.
Я рычу и убираю свои вещи со стола, поднимаю ее и кладу лицом вниз на твердый пол. Ее идеальная попка уже в воздухе, и я, не теряя времени, задираю подол ее юбки выше бедер, обнажая кружевные стринги в тон платью.
Я раздвигаю ее ноги пошире, прослеживаю шов, ткань темнеет там, где она насквозь промокла, и спускаю их по бедрам, а затем убираю в карман.
Я встаю на колени позади нее и хорошо ее разглядываю. Ее красивая розовая киска блестит, практически умоляя меня о прикосновении.
Мисти начинает дергаться, когда я смотрю на нее, ей неловко, что ее так долго выставляют напоказ. Я кусаю ее за голую попку достаточно сильно, чтобы оставить след, и она визжит от шока.
— Не двигайся. Ты пытала меня. Теперь моя очередь.
Она замирает, но по моим ладоням бегут мурашки. — Хорошая девочка.
Я наклоняюсь и провожу языком по ее шву, обхватывая ее попку, чтобы раздвинуть ее пошире. Ее вкус заполняет мой рот, проникая прямо в голову, и мои прикосновения становятся жадными. Я трахаю ее языком до тех пор, пока она не начинает хныкать и биться о мой стол в погоне за освобождением.
— Не останавливайся, — стонет она, когда я отстраняюсь и встаю у нее за спиной.
— Ты кончишь только на моем члене. — Я выравниваю свой член и заполняю ее одним толчком. Мы оба стонем, когда я растягиваю ее вокруг себя. Я целую ее в то место, где, как я знаю, под тонкой тканью платья находится ее шрам. — Черт. Ты такая тугая.
Я вколачиваюсь в нее, медленно наращивая ритм, не обращая внимания на то, кто нас слышит. Я хочу, чтобы она выкрикивала мое имя, умоляла меня снова и снова о разрядке. Только тогда я дам ей это.
Но я знаю, что ей это не понравится, поэтому откладываю эту мысль на потом, до дома, и тянусь к ее бедру, обводя кончиками пальцев ее клитор.
Она отталкивается от стола, вжимаясь в меня, и ее крики становятся рваными. — Да. Боже, да. Это приятно.
Я кусаю ее за плечо и трахаю сильнее. — Мне нравится, когда ты называешь меня Богом.
— Черт, — шипит она, ее киска пульсирует вокруг меня, когда она испытывает оргазм, увлекая меня за собой. Моя вторая разрядка ударяет меня так же сильно, как и первая, и мне приходится положить обе ладони на стол по обе стороны от нее, чтобы удержаться на ногах.
Я убираю волосы, прилипшие к ее лицу, за ухо и целую ее висок.
— Я скучала по тебе.
Она шепчет это неуверенно, и мне кажется, что она дотянулась до моей груди и схватила мое сердце.
Я поворачиваю ее так, чтобы она сидела лицом ко мне, и захватываю ее рот, желая ощутить вкус ее слов, а затем опускаю свой лоб на ее лоб. Я больше никогда не хочу разлучаться с ней. — В следующий раз ты пойдешь со мной.
Глава 43
Мисти
— Ты хочешь …, — что бы я ни собиралась спросить, все испаряется из моей головы, когда я вижу Деймона, стоящего перед зеркалом в моей маленькой ванной. Его волосы зачесаны назад, мокрые после душа, и я слежу за ручейком, который пробирается по изгибам и впадинам его груди и исчезает в полотенце, низко наброшенном на бедра.
Мои щеки пылают, когда я медленно поднимаюсь вверх, рассматривая каждую деталь его загорелого, подстриженного тела. Его мышцы подергиваются под моим взглядом, и он наклоняется ко мне, когда я протягиваю руку, чтобы коснуться его.
— Если ты и дальше будешь так на меня смотреть, я никогда не выберусь отсюда.
От напоминания о том, что он может уйти, у меня напрягаются мышцы спины, и я скрещиваю руки перед собой. — А что, если я скажу, что не хочу, чтобы ты уходил?
Матиас позвонил час назад и сообщил, что назначил встречу с семьей Риччи на вечер. Все во мне кричало, чтобы я не отпускала его. Что это ни в коем случае не опасно. Деймон же, напротив, не выглядит обеспокоенным.
Он придвигается ко мне и обхватывает мое лицо обеими ладонями. — Это восхитительно, когда ты волнуешься за меня, но я обещаю, что со мной все будет в порядке. Никто не посмеет затеять что-то в Vaults.
Я выдохнула и прислонилась к дверному проему, не очень-то довольная всем этим. Мне не нравилось, что ему приходится делать это из-за меня, как бы я ни была рада, что он немного сошел с ума, увидев мои шрамы. Потому что, скажем прямо, это сексуально.
Деймон целует меня между бровей, а затем отворачивается к раковине и с помощью круглой щетинной кисточки вспенивает крем для бритья и наносит его на лицо. В нос ударяет сладкий запах сандалового дерева, и я не могу удержаться, чтобы не придвинуться ближе.
Я слежу за тем, как он проводит лезвием бритвы идеальную линию по щекам. Понятия не имею, что меня одолевает, но я вдруг спрашиваю: — Можно тебя побрить?
Деймон улыбается, крем на его лице придает ему забавный вид, когда он говорит: — Это попытка перерезать мне горло лезвием?
— Я… я не знаю. Забудь об этом.
Моя шея и щеки пылают от смущения, и я делаю шаг к выходу.
Деймон обхватывает меня за талию, удерживая на месте, пока протягивает бритву. — Ты делала это раньше?
— Нет.
Я прикусываю губу, потому что начинаю сомневаться во всей этой затее.
— Хорошо.
Он садится на край ванны, раздвигает колени и жестом приглашает меня встать между ними.
Я прикусываю губу, когда край его полотенца раздвигается, открывая больше его бедер, но не достаточно высоко, чтобы увидеть то, что я хочу.
— Смотри сюда, маленькая нимфа.
Деймон ухмыляется, и я снова краснею.
Я хмыкаю. — Это совершенно не моя вина. Если бы я была просто в полотенце, ты бы точно смотрел.
Глаза Деймона темнеют, и он ловит низ моего платья, притягивая меня ближе. В его глазах появляется блеск, который я не сразу понимаю, пока не становится слишком поздно.
Белая мочалка растекается по моей обнаженной груди, а низкое декольте предоставляет достаточно места для его атаки. Я визжу и дергаю его за уши, пытаясь вырваться, но обе его руки обхватывают меня, фиксируя на месте.
Он смеется, полно и глубоко, и от его улыбки у меня перехватывает дыхание. Его обычно мутные серые глаза становятся кристально чистыми, собирая весь свет в комнате, когда он смотрит на меня. Сердце замирает в груди, а легкие с трудом наполняются воздухом из-за сдавливания грудной клетки. Кажется, я готова на все, лишь бы он снова так смотрел на меня.
Деймон обхватывает мою шею и притягивает мои губы к своим. Меня даже не волнует, что во рту ощущается вкус крема для бритья или что он покрывает мои щеки. Не тогда, когда он целует меня так нежно, владея мной до самой души.
Он не отпускает меня, пока не исследует каждый дюйм моего рта, и все равно его глаза не отрываются от моих.
— Ты прекрасна.
Его голос благоговеет. Он берет полотенце со стойки и начинает вытирать мои щеки, шею и декольте.
От его прикосновений мое тело оживает, и осознание того, что я люблю Деймона, врезается в меня. Я думала, что была достаточно умна, чтобы защитить свое сердце, но этот мужчина разрушает все стены, которые я ставила между нами. Я не произношу слов. Не могу их произнести. Не тогда, когда все это закончится, но это не мешает моему сердцу болеть.
— Ты начнешь или просто будешь смотреть? Меня устраивает и то, и другое, — самодовольно говорит Деймон.
Я закатываю глаза и прижимаю бритву к его щеке, уже не так уверенно, как раньше, когда собиралась начать. Его рука накрывает мою, и он медленно проводит лезвием по коже, опуская его вниз, показывая мне, как это делается.
Он отпускает меня, и мы молчим, пока я сосредотачиваюсь, стараясь не задеть его. Его дыхание обтекает мои пальцы, когда я короткими, контролируемыми движениями прокладываю путь вокруг его рта. Воздух вокруг нас кажется густым, напряжение нарастает с каждой секундой, когда он опускает свое лицо в мои руки. Черт. Мне нужно взять себя в руки.
