— У Мейв вздорный характер, и с этим ничего не поделаешь.
— А ты ангел во плоти и не совершил ничего, что могло бы ее взбесить.
Киран метнул сердитый взгляд на друга:
— Я совершил не больше, чем ты в первые месяцы своей женитьбы на Гвинет.
— Я тогда ошибался, потому что думал, что Гвинет вышла за меня только из-за денег и высокого общественного положения. Я загладил свою вину, выпросив у нее прощения. А ты?
— Я не могу ничего сделать, чтобы изменить положение вещей, — завопил Киран, — и был бы очень признателен тебе, если бы ты не совал нос в чужие дела!
Арик помедлил немного, словно бы сомневаясь, а потом с тяжким вздохом поднялся с места.
— Ну ладно, как хочешь.
Когда Арик ушел, оставив его в одиночестве, Киран обругал себя. Мало того что жена перестала с ним разговаривать, еще обидел хорошего человека, который много лет был ему как брат. Когда он перестанет быть таким неуклюжим в выражениях?
Как все исправить?
Март сменился апрелем с его ослепительно голубым небом. Арик оставался в Лангморе, выполняя приказ короля — удостовериться, что Киран успешно справляется с управлением Пейлом и Лангмором. Киран не знал, радоваться ли обществу друга, или раздражаться из-за его присутствия.
Флинн не появлялся в Лангморе. Было ясно, что коварный противник готовит новый мятеж. По слухам, брат Мейв объединился с отцом Кирана, и они, вне всяких сомнений, сеяли семена гнева в сердцах ирландцев. Но Киран не знал, где они находятся и что именно замышляют, поэтому не представлял себе, как их остановить.
С Мейв дела обстояли еще хуже прежнего. Несмотря на многочисленные попытки завязать с ней разговор, за целый месяц Мейв не перекинулась с ним и парой фраз. Она демонстративно не замечала Кирана. Уж лучше бы ругала его на чем свет стоит. Брань лучше, чем это убийственное молчание. Оно доводило Кирана до белого каления.
Чтобы отвлечься от грустных размышлений, Киран во время учений скрестил мечи с безусым пехотинцем Шейном. Юноша крепко зажал меч в кулаке. Его рука дрожала. Стиснув зубы, он отражал удары Кирана.
— Действуй энергичнее, — учил Киран юного воина. — Не забывай, что этот бой может стоить тебе жизни.
— Да, милорд. Вот только уж слишком тяжел этот меч.
Киран кивнул и продолжил поединок.
Дождевая капля упала ему на плечо, другая капнула на лицо. Через пару минут начался сильный ливень. Дождь лил как из ведра всю неделю. Раздосадованный, Киран отдал свой меч Кольму и вошел в главную башню. В дверях он чуть не столкнулся с Ариком, которого тоже застал ливень.
— Проклятый дождь, — сквозь зубы процедил Киран.
— Да, льет уже целую неделю без передышки, — согласился Арик.
Его извечное спокойствие и невозмутимость действовали Кирану на нервы. Казалось, ничто не может вывести Арика из душевного равновесия.
— Может, посидим у камина и выпьем по кружке эля?
Но Кирану хотелось побыть одному. Он сам не знал почему. Раньше он никогда не стремился к уединению.
— Я присоединюсь к тебе позже. Начинай без меня.
Бросив на Кирана взгляд, в котором можно было прочесть искреннюю тревогу за душевное состояние друга, Арик удалился в большой зал. А Киран направился к себе в спальню.
К своему удивлению, он застал там Мейв.
Мейв рылась в полученных Кираном посланиях.
Она развертывала свернутые в свитки бумаги одну за другой, читала их и откладывала в сторону.
— Вы что-то ищете в моих личных документах? — спросил Киран.
Мейв ахнула и от испуга переменилась в лице. Приложив дрожащую руку к груди, она повернулась и испуганно посмотрела на мужа:
— Это вовсе не то, о чем вы подумали.
Киран был взбешен. Целый месяц эта женщина не разговаривала с ним. И вот теперь, когда наконец она заговорила, с губ ее слетела откровенная ложь. Чего от нее можно ждать в дальнейшем?
— Неужели? Значит, вы не собирались шпионить за мной и выведывать, что содержится в письмах, которые адресованы лично мне?
— Кровожадный негодяй! Я только хотела разыскать хоть какие-то известия о своем бедном брате. Вот уже несколько недель от Флинна нет никаких вестей, и я волнуюсь о нем.
— А вам не приходило в голову, что можно спросить меня, не слышал ли я что-нибудь о вашем брате? — спросил Киран и, не дожидаясь ее реакции, сам ответил на свой вопрос: — Разумеется, не приходило. У вас и в мыслях не было ничего подобного. Вы лучше будете тайком рыться в моих вещах, чем снизойдете до того, чтобы обратиться ко мне с каким-нибудь вопросом. Скорее небо упадет на землю, чем вы заговорите со мной.
Мейв стиснула кулаки и посмотрела на Кирана. В ее глазах не было ни страха, ни смятения, ни притворства.
— Я лучше буду разговаривать с крысами, чем с дьяволом во плоти! — с вызовом крикнула она и отшвырнула два свернутых в рулон свитка.
Мейв изволит сердиться на него? Скажите на милость! После того, как проникла в его святая святых — его спальню. Мало того что она отказывает законному мужу в своем женском внимании и ласке, так у нее еще хватает наглости изливать на него свой гнев? Черт побери, да многие мужья поколотили бы своих жен и за меньшую провинность. Киран никогда не был сторонником рукоприкладства. В детстве он насмотрелся на то, как его отец бил мать, и с тех пор питал отвращение к насилию в семье.
Киран схватил Мейв за плечи. Ему давно надоели и этот нескончаемый дождь, и эта страна, и этот проклятый мятеж. Он устал от отсутствия свободы. От того, что ему нельзя оставить Лангмор. А больше всего его злило отношение к нему Мейв.
Но тем не менее она все-таки заговорила с ним, напомнил себе Киран. Громко и откровенно. И это не могло его не радовать.
— Грызуны спасаются бегством от женщин со вздорным характером, таких, как вы, — насмешливо проговорил он. — Я это точно знаю. Недаром я, как вы справедливо изволили заметить, сущий дьявол. Так что мы с вами стоим друг друга.
— Это у меня-то вздорный характер? Да я самая разумная на свете…
— Разве разумно шпионить за мной? — спросил Киран, с трудом сдержав улыбку.
— …добросердечная…
— Называя меня дьяволом во плоти и отказываясь разговаривать со мной, вы считаете себя добросердечной? — парировал он.
Мейв поджала губы.
— Разумные женщины…
— Эти два слова не могут стоять вместе, потому что каждое из них в отдельности обозначает взаимоисключающее понятие.
Мейв ахнула, услышав столь возмутительный выпад, и залилась румянцем. Киран крепче сжал ее плечи. Он мысленно готовился к неизбежному взрыву негодования, которое должно было вслед за этим последовать. Но это не страшило его, а, наоборот, радовало. Потому что теперь он видел, что льдинки в глазах у Мейв растаяли. Она была вся словно золотисто-рыжий огонь. Она воплощала в себе ярость и кипучую страсть.
