Он мутно набрел взглядом на Клубина: стоит, склабится. Внимание тут же поглотила Дори, хищненько скользнув Карлсену по небу острым язычком. Клубин же между тем в очередной раз тронул регулятор. Вместе с нестерпимым жаром внутри мучительно разрасталось что-то темное, липкое. Шар полыхал гневно-закатным солнцем, и живучей силой наливались в нем инородные сгустки, как бы источая некий черный свет.
Еще секунда, и желание стало прорастать чем-то необузданно диким. Обладать женщиной было уже мало: хотелось стиснуть ее так, чтобы затрещали ребра, и губы ей искусать до крови. Как ни странно, она разделяла это желание, соблазняясь мужской жестокостью. В памяти мелькнул тот дикарский пыл с Фаррой Крайски. Со всплеском сексуальной энергии росла и жажда истязать, вплоть до того, чтобы схватить Дори за горло и душить, душить, кусая губы, лицо, сдавливая до хруста ее тело… Жажда истязать казалась теперь такой же естественной, как минуты назад желание ласкать. С содроганием, как-то даже усиливающим пыл, он поймал себя на том, что уймется лишь умертвив ее. Через плечо Дори он шало различил: шар уже не алый, а черный.
Желание лопнуло как раздувшийся пузырь так, словно скопившаяся статика грянула вдруг взрывом. Шар, оказывается, из черного снова стал красным. Видно, Клубин резко вернул регулятор в нейтральное положение. От мгновенного оттока энергии буквально отнялось дыхание.
Дори, кротко поцеловав Карлсена, подобрала с пола платье и вышла из комнаты. О том, что произойдет, она, безусловно, знала наперед. Карлсен, ошарашенный случившимся, ее ухода толком и не заметил.
— Прощу прощения, что так резко все прервал, — галантно извинился гребис, — просто других аргументов у меня не было. Нет сексуального желания, не преступного по своей сути. Вначале вам хотелось ее поцеловать, затем раздеть, а там уже и возобладать ею. Но и этого вам показалось мало — всегда тянет на что-то большее. Иными словами, дело могло дойти и до убийства.
Карлсен молча кивнул, вяло бросив шапочку на стол, он вдруг почувствовал усталость. «Убийство» — это так, мягко сказано в сравнении с тем, что он, пожалуй, мог бы учинить. Содрогаясь при одной лишь мысли об этом, он, тем не менее, сознавал, что минуту-другую назад удушить Дори казалось таким же естественным, как в нее войти.
— Теперь, надеюсь, вы начинаете понимать проблему груодов? Просто восприятие у них такое же, что буквально сейчас было у вас.
— Да, — Карлсен шумно выдохнул. — Понимаю. Кивнул, и возникло вдруг приглушенное чувство вины. Мелькнула мысль выложить все о том, что испытал в Зале Ритуала с Ригмар, однако сдержался и вместо этого сказал:
— Но мне понятны и проблемы большинства убийц в Ливенуорте. Не значит же это, что я должен сносить убийства.
— Безусловно, — с редкой невозмутимостью кивнул Клубин. — А вы думаете, я их сношу? Или Бенедикт Грондэл? Вовсе нет. Только пока приходится признать, что с груодами нам ничего не поделать. Хорошо ли, худо ли — они свои, и предавать их нельзя. — Карлсен покачал головой. — Скажите-ка мне вот что. Соверши вдруг убийство ваш родной брат: вы бы выдали его — зная, что обрекаете его на смерть?
— Нет. Но и не сидел бы сложа руки, пока он еще чего-нибудь сотворит.
— Вот и прекрасно, — улыбнулся Клубин. — Значит, мы друг с другом солидарны. — Сказал с такой спокойной уверенностью, что Карлсен на миг поверил, что так оно и есть, но тут же спохватился:
— Солидарны, говорите?
— А как же. Вы только что признали, что груоды действительно наши собратья, а потому заслуживают лояльности. Если вам их склад не по душе, вы должен пытаться его изменить.
— И как? — поднял Карлсен глаза с потаенной надеждой.
— Ставя, прежде всего, себя в их положение. Вы ведь понимаете теперь, что и сами способны на убийство.
— Да, но это не значит, что я с ним мирюсь.
— Так что, выдали бы? Скажем, тех же супругов Крайски?
Карлсен заметался в зыбкой, мятежной раздвоенности. Крайски он кое в чем хотя и недолюбливал, но успел проникнуться к нему и доверием, и даже осторожной симпатией.
— Н-не знаю, — выдавил наконец он. — Наверное, нет. (Сказал, а себя будто предал).
— А Фарру Крайски? — Клубин чуть накренил голову с лукаво— проницательной улыбкой.
— Тоже нет.
— Превосходно! А они-то обрадуются, как услышат! Что-то в его голосе заставило Карлсена спросить:
— А Крайски разве здесь?
— Здесь, причем оба.
— Оба??
— Да. Вы б ее хотели увидеть?
(Вот так, заманили в угол).
— Не знаю, — выговорил Карлсен спустя некоторое время.
— Ну да ладно, ладно, — улыбчиво закивал Клубин. — Нет так нет.
Карлсена сдавил вдруг душный стыд.
— Да что вы! Конечно б хотел.
Клубин без разговоров встал и направился к двери.
— Вы за ней посылали? — спросил вслед Карлсен.
— Зачем. Сама определилась.
Стоило остаться одному, как в паху начало набрякать тепло, неизменно разбирающее при мысли о Фарре Крайски. А вместе с тем и раздражение, чувство, что тебя используют как марионетку. Столько всего нагромоздилось после той единственной встречи, что себя он мог уже считать другим человеком. Пережитое с Ригмар (он это понял, заглянув в себя) вызвало глубокое и постоянное изменение. Карлсен теперь знал, что цель секса — не победа или поглощение, а алхимическая трансформация. Как и кузина Билли Джейн, Фарра Крайски принадлежала прошлому. Лучше б уж там и оставалась.
Через пять, а затем и десять минут возмущение пошло на спад. Что интересно, тепло в паху при этом ничуть не убавилось. Подняв шапочку, Карлсен натянул ее на голову. Внутри она почти уже высохла, но волосы были чуть увлажнены, и этого хватило. Как он и подозревал, из всех выделялся шар, фиксирующий сексуальную энергию. Только светился он чисто красным, без всякой черноты.
— Какое странное место встречи, — послышался голос Фарры Крайски.
С ее приближением он понял: ничего не изменилось. Она была и осталась самой сильной из всех женщин, каких ему когда-либо доводилось встречать, и принадлежали они друг другу так, словно были женаты всю жизнь. Едва завидев, он уже жаждал ее как изголодавшееся животное. Неважно, от кого исходила эта тяга, от него или от нее.
Обвив Карлсену руками шею, она улыбнулась с такой непосредственностью, будто встреча происходила буквально у нее в квартире. При этом, наклонясь, нижнюю его губу она ненадолго задержала меж зубов, словно соблазняясь куснуть. Затем она впилась губами — сухими, что возбуждало еще сильнее. Через несколько секунд она, отстранясь, близко оглядела его играющими глазами.
— Посмотри, какое на мне белье. Тут до него дошло, почему эта женщина так его возбуждает. Она в точности олицетворяла живущую в его голове фантазию. Не было даже ощущения, что они существуют раздельно. Карлсен, вздев на Фарре платье, нетерпеливо стянул на пол ее эластичные трусики и привлек к себе, легонько сжав ладонями ягодицы. Хотелось овладеть ею немедленно. Однако беглый обзор комнаты показал, что для любви толком и пристроиться негде.
